- Ну что ж, если так, то тебе нечего жаловаться на нехватку приключений.
Зигфрид победоносно рассмеялся.
- Тогда мне потребуется меч!
- Я думаю, что придворный кузнец Бургундии с удовольствием поможет тебе, - ответил Регин.
На этом они закончили свой спор.
Изенштайн представлял собой крепость, которой не было равных в мире. Расположенный на южной стороне Исландии, во фьорде, он находился между каменистым берегом и кратером вулкана, который в ненастье был сокрыт серыми тучами. Бурное море не позволяло кораблю подойти слишком близко.
Предки Хакана выбили плато прямо в вулканической породе, из которой и состоял остров. Люди раздробили образовавшиеся камни и сделали из них внешние стены крепости. Из-за этих стен, черных, пористых и холодных, с зубцами, направленными вперед, создавалось впечатление, будто крепость готова наброситься на любого непрошеного гостя. Крепость была вулканом, а вулкан - крепостью. Здесь, наверху, в расщелинах между камнями, непрерывно дул пронизывающий ветер. Его завывающая музыка никогда не утихала, и все певцы, исполнявшие при дворе баллады, невольно подражали ей. В отличие от крепостей на материке, в Исландии не нужны были замковые рвы и подвесные мосты.
К воротам вела широкая извилистая тропа, высеченная в вулканической породе так, что получилось бесконечное количество ступеней. Для того чтобы открыть огромные ворота из бука, нужны были усилия шестерых мужчин.
Зима в Исландии продолжалась десять месяцев, и местные жители несли на себе отпечаток безбрежного холода и тьмы. Они были упрямы, молчаливы и обладали волей, которую ничто не могло сломить.
Брюнгильда стояла на выступе с правой стороны от крепостных ворот. Здесь дул ледяной ветер, в котором кружили снежинки. За последние три года дочь короля превратилась в красивую молодую женщину. Она пристально смотрела на узкий фьорд, выходивший к океану, словно надеялась заставить корабль, который так ждала, приплыть скорее. На ее лице не отражалось ни капли отчаяния, разрывающего ее сердце на части.
Дверь одной из башен, которая вела в жилые помещения, открылась, и на выступе появился Эолинд. Он закутался в меховую шубу, полностью скрывавшую его худощавое тело. Некоторое время он стоял рядом с Брюнгильдой и тоже смотрел на фьорд. Казалось, ему хотелось увидеть то, что видела там принцесса. Но он ничего не разглядел.
- Ну и как он? - наконец спросила Брюнгильда.
Ей было трудно перекрикивать ветер.
- Он воин, и он знает, что это его последняя битва, - ответил Эолинд. - Но он будет бороться до тех пор, пока сама смерть не примет его с должным почтением.
- Он - дурак! - с горечью воскликнула Брюнгильда. - Нет никакого позора в том, чтобы перейти в другую жизнь. Я прекрасно понимаю, как ему больно.
Хакан вот уже три месяца лежал при смерти. Придворные врачеватели с самого начала предвещали ему быструю смерть, но он противился ей, как упрямая лошадь.
- Он заботится о королевстве, - мягко возразил Эолинд.
Брюнгильда резко повернулась к советнику, который служил ее роду уже больше сорока лет.
- А королевство заботится о нем. Но Исландия не погибнет только из-за того, что ее король наконец-то встретит смерть. Неужели у моего отца так мало доверия ко мне, к моим способностям управлять страной?
Эолинд покачал головой.
- Вы будете великолепной королевой, и он это знает. Но если вы взойдете на трон Исландии, каждый король, который захочет жениться на вас, будет бросать на Исландию жадные взоры.
Брюнгильда знала, что ее советник говорит правду. Мечтая о сильном и волевом супруге, она понимала, что, если тот будет королем, Исландия перейдет в его владения.
- Я окажу честь трону Исландии, - проворчала она. - Но выйду замуж лишь за того, кто меня достоин.
Эолинд вздохнул.
- Именно этого я вам и желаю. И все же… скольким женихам вы откажете, прежде чем найдется тот, кто не примет поражения? Человек, который решит взять то, что ему не принадлежит?
Брюнгильда опустила сжатые кулаки на выступ.
- Мне придется сломить решительность и храбрость женихов, не задев их чести. Я дам им шанс, но победить недостойному не удастся. Их будут ждать… испытания.
И снова Эолинд вздрогнул, видя силу и решимость Брюнгильды, столь поразительную в ее возрасте.
3
БУРГУНДИЯ И МЕСТЬ БОГОВ
- Мы могли бы нанять лошадь в деревне, - проворчал Зигфрид, наверное, уже в сотый раз в течение этого путешествия.
Регин с беспечным видом шел рядом с повозкой, в которой были сложены инструменты и выкованные ими изделия, а его молодой помощник, словно бык, тащил эту повозку по грязной дороге.
- А зачем? - весело спросил кузнец. - Тогда бы мне пришлось заботиться еще об одном желудке, а твоя сила ничего не стоит.
Регин умолчал о том, что сила Зигфрида была поразительна и иногда ему приходится напрягаться, чтобы поспевать за повозкой. Каждый вечер он удивлялся, откуда у Зигфрида берутся силы, чтобы поужинать.
- Если бы у нас была лошадь, то мы оба могли бы ехать на повозке, - упрямо продолжал юноша.
Они ехали в Вормс уже больше двух недель. При этом они на пару дней остановились в Кобленце, так как на тамошнем рынке можно было продать кое-какие инструменты. В городе, обнесенном толстой стеной, было спокойно, а на постоялом дворе их ждала вкусная еда и мягкая кровать. Регину действительно удалось продать несколько кос, серпов, топоров и мотыг. При этом они выслушали много историй, о которых ранее упоминал Зигфрид.
Очевидно, в Вормсе действительно что-то было не так. Никто ничего точно не знал, но большинство из тех, кто туда ехал, не возвращались обратно, а те немногие, кому нужно было доехать всего лишь до Рейнталя, рассказывали об одной округе, которая пострадала от мести богов.
Зигфрид прислушивался к этой болтовне с восторгом, ведь она сулила честь и славу тому, кто живым пробьется в Вормс. Регин же особого внимания на эти разговоры не обращал.
В Майнце мрачные истории были еще более распространены и обросли ужасающими подробностями. Бывшие солдаты из войска короля тоскливо протягивали прохожим свои культи, а ведь у них когда-то были руки и ноги. Послы обещали немало денег за сопровождение до юга, однако желающих не находилось. Люди чувствовали себя в обнесенном высокими стенами городе увереннее, чем на дорогах страны.
Кузнец задумался. В конце концов, он выбрал Бургундию именно потому, что был уверен: там его воспитанник сможет жить спокойно. А теперь все оказалось наоборот. Если во всех этих историях была хоть капля правды, то семья короля Гундомара, несомненно, оскорбила древних богов и несла теперь за это суровое наказание. Конечно, не хотелось бы вмешиваться в битву новых и старых богов…
С другой стороны, Регин верил в Вотана и подчиненных ему богов, и с этой верой ему жилось неплохо. Может, боги просто хотели, чтобы Зигфрид посетил Бургундию в ее худшие времена. Кто знает? Уже два дня шел дождь; он моросил непрерывно, и вся их одежда уже давно насквозь промокла. Груженая тележка становилась все тяжелее по мере того, как дерево впитывало воду, а колеса застревали в грязи. Продвигаться вперед стало намного труднее.
- Нужно подыскать место, где мы могли бы подождать, пока прекратится этот дождь, - предложил Регин.
К его изумлению, Зигфрид с ним не согласился.
- В этой проклятой местности нет ни единого места, где рыбы не чувствовали бы себя лучше, чем люди, так зачем нам продлевать наше путешествие?
Кузнец кивнул, и они молча двинулись дальше: двое странного вида мужчин и повозка, едва заметная в сумерках ненастного дня. Чем больше они приближались к сердцу Бургундского королевства, тем реже им на тракте встречались путники. Сначала они перестали встречать охотников и крестьян, затем с дороги исчезли торговцы, а вскоре перестали попадаться на глаза даже странствующие наемники и миссионеры.
Через некоторое время Регин и Зигфрид поравнялись с повозкой, которая была больше и роскошнее, чем у них. Повозка лежала на боку, а правое колесо, словно зонт, закрывало ее. Левое колесо полностью погрузилось в мягкую землю. Владельца повозки нигде не было. Регин провел ладонью по разбухшему дереву.
- Дорогая повозка. По-моему, она с юга. Кто же бросает такую дорогую вещь на тракте?
Зигфрид опустил оглобли своей повозки и присоединился к Регину.
- По-моему, это несчастный случай. Но ось в порядке, и я не понимаю, почему повозку снова не поставили на колеса.
Юноша схватился за верхнее колесо и изо всех сил дернул его на себя, разбрасывая во все стороны землю. Ему удалось вытянуть левое колесо из грязи, и повозка стала в нормальное положение.
Регин оглянулся, всматриваясь в дождевую завесу.
- Тракт прямой и хорошо вымощен, - задумчиво произнес он. - Непонятно, как здесь мог произойти несчастный случай…
На лице Зигфрида тоже отразилось недоумение, но у него это чувство было смешано с любопытством.
- Ты думаешь, что на путешественников напали?
- Пошли дальше, - не ответив на вопрос юноши, сказал кузнец.
- Будь у меня меч, к нам бы и близко никто не подошел! - с решительностью, выдававшей молодой пыл, заявил Зигфрид.
- Ни один меч не справится со стрелой, вылетевшей из засады. А пять плохих воинов - смерть одного хорошего, - поучительным тоном сказал Регин. - Чистое сердце - плохой щит.
Вздохнув, Зигфрид взялся за оглобли.
- Иногда мне кажется, что ты только и знаешь, что сыпать поговорками.
Регин похлопал его по плечу.
- Знание - сила, а опыт - оружие, которым может сражаться старик, если его руки уже не могут держать меч.