Вот это никак в мои планы не входило. Я дёрнул поводья своего коня, заставляя его отступить на пару шагов, и сорвал с плеча одного из ловчих, они также были на стороне нападавших или же просто не сопротивлялись им, новомодную винтовку с замковым механизмом, он не успел и бровью повести, а я уже выстрелил в упор, всадив пулю в грудь одному из особенно рьяных атакующих. В ответ получил целый град пуль и болтов. От лютой смерти меня спас конь и отличная кольчуга гномьей ковки - подарок моего сэра, но в большей части - тот самый незадачливый ловчий, закрывший врагам три четверти сектора обстрела. Хотя в тот момент мне казалось, что жизнь моя окончена. С седла словно смело ураганным ветром, боль пришла только после удара о землю, а после и вовсе мир поглотила непроглядная тьма…
- Баал, жалость какая, - раздался во тьме голос моего сэра, - смышлёный был паренёк.
- Он жив ещё. - Этого голоса я не знал. - Хотя где в нём жизнь держится не ведаю - всего вон как разворотило, месиво сплошное.
- Дело молодое, - Что тут делает отец Рассел? - выкарабкается. В Адранде и не такие выбирались едва не с того света. Главное, обращайтесь с ним аккуратно и бережно.
- Вот этим и займёшься, святой отец, - говорил граф иронично, что меня удивило, но в тот момент было как-то не до того, я вообще не был уверен что всё это не горячечный бред. - Ответственность за Эрика - на тебе.
- В этом ты весь, Генри, легко на других спихиваешь ответственность.
Я снова погрузился во тьму.
Новое всплытие из пучин небытия было более интересным, но совершенно непохожим не реальность. До сих пор точно не знаю действительно ли я слышал всё это или со мной таким образом подшутило воспалённое воображение.
- Прибегаешь к силе языческих богов, клирик, - говорил ироничный голос. - Не боишься Долины мук?
- За Адранду я и так отправлюсь туда, - отрезал Джозефф Рассел. - Грехом больше, грехом - меньше, моей душе уже всё равно.
- Хороший мальчик, - склонился надо мной ироничный - голос зазвучал ближе, - и как я слышал ещё и умный. Он выкарабкается и без меня, я тут дело могу только испортить. Сила у меня немного не та. Что смог сделать без риска, сделал. А что там с нашим планом?
- Я роюсь в подвала дворца, но пока безрезультатно. Ни о Вороне, ни о капище ничего. Я пока подбираюсь к Таймскому замку, но туда, пока там его величество, меня не подпускают.
- Это долго не продлится, - отмахнулся собеседник отца Джозеффа, - Аредин прослышал, что королю стало лучше и он, с помощью своих людей в парламенте, готовит закон о лишении Руана должности хранителя. Елизавета с отрядом верных людей уже подбирается к Таймскому замку, готовит освобождение своего благоверного. Руан долго не просидит. Да и замок вновь опустеет, думаю, тебе будет проще в него пробраться.
- Мистер Мортимер, юноша не спит и, скорее всего, всё слушает.
Я тут же заснул или вновь потерял сознание. Не знаю.
Последующие события я помню плохо. Какие-то срочные сборы, словно готовились к войне, а я лежал, потихоньку выздоравливая. Из разговоров я узнал, что его величеству, действительно, стало лучше. Он пришёл в себя и был вызволен королевой из практически принудительного содержания в Таймском замке. Парламент быстренько издал закон о лишении Александра Руана должности хранителя королевства, что подтвердило его полушутливое определение, данное ему Орвиком "флюгер". В тот же день Руан, Орвик и их сторонники покинули Престон, стремительно разъехавшись по своим ленам. Меня же отправили домой, в Фарроушир, с наказом сразу после выздоровления ехать в графство своего сэра.
Отец был рад мне, лишь пожурил за то, что ни разу не выбрался домой за время обучения. Я поведал ему все последние престонские новости и был искренне удивлён, когда отец едва сдержал свой гнев, когда я сказал, что отравлюсь к Орвику, поддержавшему практически открытый мятеж Александра Руана. За время моей дороги в Фарроушир Золотой лев собрал отряды своих сторонников, первым среди которых был мой сэр, и вёл войну против Аредина по всем правилам.
- Ты никуда не поедешь, Эрик, - скрипя зубами, сказал тогда отец. - Никуда.
- Но я должен вернуться к моему сэру, - слабо возмутился я, - рыцарский кодекс…
- Кодекс не действует если сэр оруженосца - мятежник, - отрезал отец, - а Орвик и его сюзерен, Руан, мятежники.
- Да, отец, мятежники, - не выдержал я, вскочив на ноги (здоровье позволяло, врачи и в Престоне и дома удивлялись крепости моего организма). - Но не восстать против полусумасшедшего короля, которым вертит благоверная и её фаворит, просто грех.
- Фарроу всегда служили не королям или фаворитам, - покачал головой отец, - Фарроу всегда служили только Страндару. Наш родовой девиз: "Страндар - наш сюзерен".
- Я помню наш девиз, - отмахнулся я. - Но король и присные губят страну!
- Её губит не король или его окружение, а междоусобицы и делёж власти, которым занимаются Руан и Аредин.
- Руан желает прекратить его, - возразил я.
- Он рвётся к власти, как и тогда - шесть лет назад, когда он приехал сюда во главе своих орлов-эрландеров.
- За год до моего отъезда в Гартанг? Когда вы с Майлзом и Руаном заперлись в твоём кабинете и долго что-то обсуждали?
- Именно, - кивнул отец. - Сандер тогда просил меня поддержать его в том перевороте, что он готовил. Я - отказал.
- Но он же - практически законный наследник престола, - вскричал я, - потомок Георга Фолкса…
- Нагли и Руаны имеют равные права на корону и сейчас львы рвут страну на части и Фарроу в этом усобице принимать участия не будут.
- И что же ты прикажешь мне делать?
- Ничего. Будем отражать нападения на графство, ты примешь командование дружиной вместо Кристиана, а то Майлз далеко - на севере, твой же старший братишка не столь уж искушён в военном деле. На "покойников" его хватит, но вот в реальной войне…
Отец лишь расстроено покачал головой.
- Нет! - воскликнул я, делая резкий взмах рукой - жест подсмотренный у моего сэра. - Устранятся не желаю! Я еду к моему сэру и еду прямо сейчас!
- Не стану останавливать тебя. - Отец словно в единый миг состарился лет на десять (это в его-то годы!). - Но знай, если ты уедешь сейчас, то никогда более я не назову тебя своим сыном. В семье Фарроу мятежников не было, нет и быть не может.
И тогда я бросил ему в лицо слова, за которые никогда не прощу себя, потому что вполне возможно именно они свели отца в могилу.
- Я не был Фарроу никогда и ты это знаешь не хуже меня!
В тот же день я покинул родной дом, уехал не оглядываясь, как учил отец.
От Фарроушира до Орвикшира дороги меньше трёх дней, я преодолел её за полтора, едва не загнав коня. Графство буквально кипело, всюду готовились к мятежу, открытой войне. Дважды меня останавливали патрули, но каждый раз находился дружинник или сразу несколько, знавших меня как оруженосца их сюзерена, и меня пропускали без лишних слов. Хотя однажды мне так не повезло. Обо мне, скорее всего, донесли крестьяне, у которых я узнавал дорогу на Тор-Орвик
Трое солдат заступили мне дорогу, ещё пятеро перекрыли путь к отступлению. Щёлкнули арбалеты. Но убивать меня пока не собирались и это несколько обнадёживало. За спинами солдат переднего ряда из-за угла дома - дело было прямо посреди единственной во всей деревушке улицы - выехал могучий рыцарь в полном доспехе с опущенным забралом шлема, а вот этот факт радужных перспектив от знакомства не внушал.
Да уж, противник мне достался. Броня обычно делала человека более внушительным чем он был на самом деле, но этот и без неё был весьма и весьма, а уж в ней-то. При седле у рыцаря висела здоровенная секира с широким лезвием, точная копия той, что украшала его табард и щит. Я живо представил как она одним ударом срубает мою буйну голову и та резво катится вон в ту лужу. Однако и могучий рыцарь не спешил убивать меня. Остановив коня, он поднял вытянутое забрало салада и моему взору предстало лицо немолодого человека, изборождённое морщинами и "украшенное" длинным шрамом, начинавшемся на лбу и сбегавшем под бугивер. Я знал его, Уильям граф Берри по прозвищу "Могучий старик", отличный воин, прославившийся в войне за Апонтайном, верный соратник Руана и что самое обидное - друг моего отца. Уже тогда, всего-то через день после отъезда, я смертельно жалел о сказанных в запале словах.
- Так-так, - прогудел он из-под бугивера граф Берри, - и что это тут за нагльский лазутчик?
- Милорд граф, я оруженосец графа Орвика, - ответил я, - и еду в Тор-Орвик по его прямому приказу.
- Это любой сказать может, - усмехнулся Берри, - а вот мы это проверим. Я как раз в Тор-Орвик еду с подмогой графу. Сержант, пусть твои люди свяжут этого оруженосца-лазутчика.
Двое дюжих парней из отряда Могучего старика сноровисто стянули мне руки за спиной, для чего один забрался на моего коня позади меня, спустился на землю он уже с моими мечом, поясным и засапожным кинжалами. Берри кивнул все неспешно двинулись к Тор-Орвику.
Хозяин замка сам вышел встречать подмогу, Берри привёл с собой куда больше восьми человек, похоже, с ним здесь были солдаты Берришира. Увидев меня, мой сэр весело усмехнулся, хотя было видно, что в последнее время улыбка не была частой гостьей на его осунувшемся лице.
- Милорд граф, - почти рассмеялся он, - отпустите моего оруженосца. У него же раны открыться могут.
- Так это, действительно, он, - лязгнул наплечниками Берри, - тот самый, что получил от освободителей адрандки и едва остался в живых? Так ведь он же должен бы ещё месяц в постели проваляться. Это меня и насторожило.
- Да развяжи его скорее! - рявкнул мой сэр. - А то он без рук останется, я твоих орлов знаю.