"Отринь тьму, которой тебя отравили, - заговорил зверь внутри моей головы. Впервые! - Нетореный путь тернист и полон ловушек. Не сдавайся на волю лиходеев. Услышь мой глас, следуй за ним, как за путеводной звездой на север. Вспомни, кто ты есть и зачем сломала свою судьбу. Неужели ради этого?"
От удара когтистой лапы Найт отлетел в сторону.
"Борись! У тебя больше сил, чем ты думаешь. А если их не хватит, я поделюсь своими. Ты не падёшь жертвой интриг низших тварей. Ты важна, ты была рождена для большего!"
Горящая рыжим морда надвинулась на меня и прошлась по лицу шершавым языком. Как будто с головой окунуло в ледяную воду. От резкой боли пелена спала с глаз, и я наконец прозрела. Вокруг оказалась всё та же комната с заколоченным окном. Я никуда не уходила - лежала на кровати, впечатавшись в перину, и жадно глотала ртом воздух. Зверь пропал. Только Найт сражался с кем-то невероятно сильным. Но то был всего-навсего человек!
- Теперь ты видишь? - выкрикнул слуга, я узнала голос. - Видишь, во что ты вляпалась, принцессочка? Видишь, во что эта тварь превращает таких, как ты?
Я обернулась. Яркий свет прогнал тень даже из дальних углов. К стенам жались бледнокожие создания: лысые, морщинистые, сгорбленные, с выпавшими зубами и бесцветными слепыми глазами. Из них словно выпили всю жизнь, а оболочку сохранили, чтобы посмеяться над жалким существованием. Они колотились то ли от немощи, то ли от страха. На шеях были заметны шрамы от клыков: застарелые, синие, распухшие, как будто к ним прикладывались не один раз.
- А теперь взгляни на того, из-за кого ты хотела обречь себя на вечные муки.
Слуга ударил Найта под дых, схватил за плечи и развернул ко мне лицом. Я забыла, как дышать. Он был не просто уродлив, он был… огромным нетопырем со свисающими до подбородка жёлтыми клыками, кончики которых алели от крови. От моей крови! Вокруг плащом клубился непроницаемый чёрный туман.
- Ну как, хочешь быть его пищей?
- Нет, - простонала я.
Нетопырь дёрнулся и прохрипел:
- Внешность ничего не значит. Тот демон, что сидит в этом палаче, намного страшнее всех моих сородичей вместе взятых. И ты это знаешь!
Я словно наяву увидела, как под рубахой слуги копошатся угольные змеи, глаза становятся разноцветными, а плечи укрывает белоснежный плащ. Нет, это все лишь иллюзия мерзкого демона!
- По крайней мере, я не пью жизнь из невинных девушек! - слуга ухватил Найта за горло и снова обратился ко мне: - Ну же, говори, желаешь остаться здесь с ним навечно?
- Нет! - ответ был у меня на устах прежде, чем он успел докончить. - Я выйду замуж за твоего хозяина, только забери меня отсюда!
- Слишком поздно, - хмуро бросил слуга и переломил Найту шею.
Мне сделалось дурно. Мир снова погрузился во тьму.
* * *
Я очнулась от грохота и воя. Было темно, только в щели пробивались отблески ослепительных вспышек. Голубое свечение заполняло собой тьму, пожирало её. Стало трудно дышать. Воздух искрил, напитываясь странной, но все же давно знакомой силой. Я чувствовала себя былинкой, застывшей перед гигантским штормовым валом. Вот-вот накроет, сметёт и мокрого места не оставит. Я сжалась у стены и испуганно заскулила. Тёплые руки притянули к себе. Обволокло родной аурой, понятными и столь желанными нежными эмоциями. Тоненькая пуповина близнецовой связи восстанавливалась. Я цеплялась за неё ладонями, пытаясь выбраться из когтей ужаса и безумия.
- Тише, всё уже закончилось. Теперь мы снова вместе, - шептал брат. Я обмякла в его объятиях. Страх уходил, а мгла вокруг рассеивалась, как ночной кошмар.
Раздались гулкие шаги. Заскрипела дверь. Комнату осветил факел в руках у невысокого бледного воина. Приглядевшись, я различила вышивку в виде цветущего вереска на его накидке. Туат - эхом отозвались воспоминания из прошлой жизни.
- Это невероятно! - взволновано затараторил он, размахивая свободной рукой. - Гроза посреди ясного неба. Зимой. Молнии испепелили всех Странников до единого, будто сами боги встали на нашу сторону!
- Скажете тоже, боги. Хотя… - послышался от окна низкий голос слуги. - Было что-то странное перед моей схваткой с фантомом. Словно кто-то уже лишил его большей части силы.
- Тихо, вы пугаете её! - укорил их Вейас, баюкая меня, как ребёнка. - Если хотите что-то обсудить, проваливайте за дверь.
Туат потупился. За его спиной уже толпились соплеменники, обжигали любопытными взглядами. Я так чётко видела их перевитые фиолетово-сиреневыми прожилками ауры, что аж в глазах рябило. Вейас и слуга… они буквально набухли голубым свечением, сгустки алого под ним размечали раны на теле, учащённая пульсация обозначала не успокоившееся после схватки сердцебиение. Странно. Раньше я никогда не видела ауры чётко, а теперь могла читать их слой за слоем. Неужели открылся дар? В голове звучали слова зверя: "Ты важна, ты была рождена для большего!" Был ли это бред воспалённого разума, или зверь в самом деле говорил со мной? Может, он бы подсказал, где искать другую судьбу, но Вейас дал обещание, а против него даже зверь бессилен.
Я всмотрелась в лицо брата. Он выглядел потрёпанным, измождённым. У правой скулы расплывался синяк, на плече рана ещё не до конца затянулась. Бедный! Это всё из-за меня?
Туаты сыпали вопросами о моём самочувствии. Пришлось долго и нудно заверять доброжелателей, что сводить счёты с жизнью я не собираюсь. Усталость брала своё: тело ломило, а голову всё туже стягивало тисками боли. Я мысленно попросила Вея выпроводить всех. Остался только слуга. Он стоял возле окна, держа в руках догорающую свечу. Огонь причудливо преображал его профиль в кого-то знакомого. Может, и правда? Не-е-ет!
- Когда мы отправимся домой? - с горечью спросила я.
- Когда пройдём испытание, - улыбнулся Вейас.
- Ты ведь обещал отдать меня Йордену.
- Он сбежал.
Я повернула голову в сторону слуги. Так вот что он имел в виду. Но зачем тогда рисковал собой?
- Потому что спасать глупых принцессок моё любимое дело, - не скрывая, что прочитал мои мысли, ответил слуга. - А теперь вынужден вас покинуть, надо искать нового хозяина.
Я чувствовала, что он ранен и истощён даже сильнее, чем Вейас. От кого он бежит?
Слуга уже стоял у двери, когда брат остановил его.
- Погоди. Ты заслужил награду.
- Какая награда? У вас же ничего нет.
- Наш отец богат. Я напишу бумагу, в которой попрошу выплатить тебе сотню золотых за спасение сестры. Может, он и в орден устроит, на правах оруженосца или…
Слуга громко хохотнул:
- Ваш отец меня на порог не пустит или велит высечь за то, что посмел явиться пред светлыми очами. Если хотите наградить, сделайте это сами.
- Я отдам всё, что у нас есть, только попроси! - заверил брат.
Когда это Вей стал таким щедрым? Что он пытается доказать? Ясно же, что слуга не из-за награды в пекло полез.
- От тебя мне ничего не нужно, - он уставился на меня, будто бы я одним своим видом наносила ему оскорбление. - Не ты втравил нас в эту заварушку, а твоя сестра. С неё и награда - поцелуй.
Сама предсказуемость. А вот Вейас зачем-то округлил глаза:
- С ума сошёл?! Кто ты, а кто она!
- Пять минут назад она готова была отдаться плешивому демону, а теперь не сможет наградить меня одним поцелуем? - Издевается? Проучить хочет? Ну-ну. - Нет? Тогда зачем речи о награде ведёте? Дети!
Он уже сделал шаг за порог, когда я окликнула его:
- Подойди.
Слуга обернулся и вскинул брови. Вейас нехотя уступил место на краю постели. Сев рядом, слуга подставил щетинистую щёку.
- Я жду.
Взглянув в его холодные стальные глаза, я прикоснулась к ней губами. Мысленно произнесла: "Маленький подарок - от меня не убудет, так и знай". Он обхватил мою голову ладонями, развернул к себе и впился в приоткрытый от удивления рот. Я обомлела, столько было в его движениях уверенной, ломающей сопротивление, хищной силы, но вместе с тем и трепетной, почти болезненной нежности и отчаяния.
- Что ты себе позволяешь?! - воскликнул Вейас.
Слуга отпрянул прежде, чем я успела укусить, а мой брат ударить. Смерил свинцовым взглядом.
- Как я и думал, поцелуй принцесски ничем не лучше поцелуя деревенской потаскушки. Не такие уж мы и разные. Ну, прощайте, дети! Надеюсь, свой урок вы запомните.
Я прижала руку к распухшим губам. Он пошёл к двери, смахнув с себя Вея, который кинулся на него с кулаками.
- Как твоё имя? - спросила я в последний миг.
Он обернулся. В жестоком, высокомерном взгляде промелькнула тень удивления. Лоб прорезала продольная морщинка, словно слуга и сам не мог вспомнить своего имени, так редко его об этом спрашивали.
- Микаш Остенский.
- Микаш, - повторила я.
"Подвиг Великого Микаша. Я сберегу его в памяти навсегда. Это будет тебе лучшей наградой, чем украденный поцелуй".
Он ссутулился и спешно зашагал прочь, как побитая дворняга.