- В самом деле, Ежи, не стоит заранее тревогу бить. Погодим немного, авось нету никаких демонов, - примиряюще встал между ними Грацек.
Микаш пробился сквозь толпу и объявил:
- Боюсь, мастер Ежи прав. Это демон. Я овец пропавших нашёл, они там, на дне лога. Из них выпили всю кровь.
Селяне отступили от него на несколько шагов, словно он плохо пах или болел чем-то заразным. Микаш слышал их мысли настолько ясно, будто они были сказаны вслух:
"Так он и сам демон. Подкидыш. Мать его от злого духа понесла. Недаром только на одиннадцатый месяц после смерти мужа разродилась. Странный он, ненормальный. Сестра полоумная, а этот так вообще. Смотрит-то как! Прям видно, что в этих глазах что-то недоброе таится".
Микаш-то надеялся, что его приняли. Впрочем, неважно.
- Идёмте, я покажу! - настойчиво позвал он.
Грацек кивнул. Он относился к семье Микаша спокойней, чем остальные, да и считался человеком разумным. Недаром же его главой выбрали.
Крепкие мужики направились в лог. Ещё вездесущая баба Мила увязалась. Под общие охи Микаш показал мёртвых овец.
- Глядите, ими даже звери побрезговали. Точно, демон! - запричитал Ежи.
- Нужно звать Сумеречников, - вновь подал голос Микаш.
- Тю, Сумеречников. Они ж золота потребуют - вовек не расплатимся, - шикнула на него баба Мила.
- Но ведь это нашествие. Сумеречники должны защитить нас. Это их предназначение.
- Совсем мальцу сказками голову задурили. Говорила же, негоже, когда мужика бабы растят.
- А что, может, попробуем? - предложил Ежи. - Я всё отдам, лишь бы Катаржиночку вернуть.
- Ну хорошо, только кто ж решится к ним ехать? - скрепя сердце согласился Грацек. - Они ж сами как демоны, даром что людьми притворяются.
- Я, я поеду и уговорю их. У меня получится, - вызвался Микаш.
- Угу, золотишко наше решил прикарманить, ух, голодранец! - не унималась баба Мила.
- Не нужно мне ваше золотишко. Я хочу семью защитить.
- Ну конечно, убогую сестрицу и мамашу, которая тебя как ломовую скотину использует. Ведь ты их так любишь, - язвила несносная женщина.
Микаш сжал кулаки, с трудом сдерживаясь, и процедил сквозь зубы:
- Мне хорошо с ними, я ни на что не жалуюсь!
- Пускай едет, раз сам вызвался. Может, и вправду, ему легче будет с ними сговориться, - поддержал его Ежи.
Они вернулись в село и обошли все дворы. Каждый выгребал все деньги, что были, Ежи дал в два раза больше, чем остальные. Лучшего скакуна выделил: длинноногого поджарого жеребца, на котором впору было господам ездить. Горели золотом крутые бока, тёмная грива шёлком стекала по мускулистой шее, раздувались тонкие ноздри, прядали по сторонам резные уши. Седло надели - эка невидаль. До этого Микаш только на голой спине зад в кровь сбивал.
- Горячий он. Справишься? - спросил Ежи напоследок. - Езжай по дороге всё время прямо. До заставы Сумеречников полтора дня пути, день, если быстро поскачешь. Как мост через Плавну проедешь, там на холмах она и будет - застава. Только сразу вертайся. Кто знает, сколько у моей Катаржиночки времени осталось?
Микаш сунул за пазуху кошель и запрыгнул на коня. Тот стремглав понёс его прочь от села. Не знал Микаш, что видит их живыми в последний раз, иначе бы обернулся. Иначе бы с матушкой простился…
Конь горячился, рвал поводья из рук, норовил то сбросить, то понести, но к концу успокоился. Даже мост бесстрашно перешёл. Полдень был по-осеннему яркий и ясный. Показались впереди мощные серые стены заставы на холме. У распахнутых ворот дежурили стражники в голубой форме. Завидев Микаша, они скрестили алебарды, перекрыв проход.
- Стой! Кто таков и по какому делу?
- Я Микаш из села Остенки. У нас завелись демоны. Еду предупредить господ Сумеречников.
Один из стражников обернулся к распахнутым воротам и позвал кого-то:
- Тут малец приехал. Говорит, нашествие. Отведёшь к капитану?
Из ворот выглянул усатый дядька и жестом поманил за собой. Микаш спешился и, привязав коня, направился следом за провожатым в ближайшую башню. Заглянули в трапезную, закопчённую, пропахшую едой и потом. Провожатый указал на восседавшего во главе длинного стола мужчину в богатом голубом плаще на меху. Капитану было лет тридцать на вид, сильный, но с неприятным надменным лицом и выдвинутой вперёд тяжёлой челюстью. Рядом сидели ещё несколько Сумеречников попроще, запивали запечённую дичь красным вином из серебряных кубков. Аж в животе заурчало при виде таких вкусностей.
- Кто это ещё? - недовольно спросил капитан, облизывая капающий с пальцев жир.
- Извините великодушно, - начал Микаш, не дожидаясь, пока его представят. - Я Микаш из села Остенки. На нас напали демоны. Свели трёх девушек и выпили всю кровь из наших овец. Мы просим защиты и помощи.
Капитан зашептался со своими товарищами.
- Вы не платили десятину. И теперь это не наше дело, - ответил он.
- Простите, в неурожайные годы платить было нечем. Но вот, мы собрали все, что нашлось, - Микаш положил перед ним кошель.
Капитан высыпал монеты себе на ладонь и рассмеялся:
- Малец, этого не хватит даже на то, чтобы мы выехали с заставы. Недосуг нам разбираться, какая блажь вам в кустах привиделась. Даже если и демоны, то от них толку больше, чем от вашей голытьбы. Проваливай! А тебе, - он обратился к провожатому Микаша, - двойной наряд вне очереди за то, что тревожишь меня из-за глупостей.
Провожатый потянул Микаша прочь, но тот вырвался и упал на колени:
- Прошу, умоляю! Наших женщин и детей некому защитить, у нас нет оружия, мы не умеем драться. Пожалейте их!
- Разве мы виноваты в вашей слабости? Уберите его, ну же!
Провожатый перехватил Микаша под мышки, но тот снова вырвался. Сощурил глаза, вспомнив, как заставил горевестницу забыть о своём предсказании и уйти из их дома. Если когда-нибудь и было более отчаянное положение, так это сейчас. Ничего он не хотел больше, чем заставить этого надменного Сумеречника передумать! Капитан покорно поднялся из-за стола и подошёл к Микашу. Тот замер, вглядываясь в беспощадные карие глаза. В щёку со всего размаху врезался кулак. Микаш рухнул на пол.
- Совсем нюх потерял, сучий сын?! Ты на кого со своим внушением полез? Думаешь, я такой слабак, чтобы не почувствовать?!
Носок сапога впился в живот. Ещё раз и ещё проносились вспышками боли по телу удары. Перед глазами потемнело, стало трудно дышать. Он только слышал уходящие вдаль голоса:
- Кто его подослал? Это чья-то шутка?
- Остановитесь! Вы его убьёте!
- Вышвырните эту мразь! А ты получишь десять плетей за то, что его сюда пустил!
Микаш лишился чувств. Очнулся в канаве у дороги. Его конь каким-то чудом оказался рядом и пихал в больной бок мохнатым носом. Микаш с кряхтеньем зашевелился. Ушибы горели по всему телу, голова гудела, лоб саднил.
Микаш не мог уехать ни с чем. Только на силе воли поднялся, взял коня под уздцы и привязал к дереву.
Темнело. С дороги доносился стук копыт и скрип колёс. Микаш подобрался поближе. К заставе катила телега, доверху нагруженная и укрытая холстиной.
Телега остановилась. Возница на что-то отвлёкся. Микаш скользнул под полог - в сумерках его не заметили. Залёг тихо-тихо. Телега подъехала к воротам.
- Из-за чего задержка? Капитан рвёт и мечет, - послышался голос одного из стражников. - Проезжайте!
Телега замерла во дворе, возница спрыгнул с козел и отошёл. Незамеченным Микаш выбрался из-под полога и нырнул под днище, оттуда прокрался к стене в тёмный угол.
- Жалко того мальца. Вроде бойкий, смышлёный, - раздался голос от выставленной посреди двора жаровни, на которой ярко тлели угли. Микаш замер и прислушался. - Похоже, и правда Странники на его село напали. Стоило бы поехать подсобить. Какая доблесть за стенами отсиживаться?
- Лучше меня пожалей, - ответил давешний провожатый. - На рассвете всю спину исполосуют. От этого супостата высокородного снисхождения не дождёшься. А то село, если действительно трёх девок увели и скот грызть начали, обречено. Странники там уже вовсю пируют - никого бы спасти не успели, так ещё серебряное оружие зря потратили.
Сердце кольнуло. Нет, он успеет. Нужно серебряное оружие. Лех-кузнец должен знать, как с ним обращаться. Сами защитятся, если эти трусы не хотят!
Микаш нырнул в узкий проход и тенью бродил по заставе в поисках арсенала. Караульные стояли только на стенах, а внизу было тихо. Возле одной двери Микаш заметил храпящего стражника. Разило от него хуже, чем от набравшихся до белых демонов односельчан во время праздника последнего урожая.
На двери висел замок. Микаш высмотрел связку ключей у стражника под рукой. Хмельное сознание поддавалось внушению легко. Микаш вытянул из-под ладони ключи - стражник даже не шелохнулся. Отпирал дверь плавно, боясь выдать себя скрипом. Ночь оказалась лунная, светлая. Этого хватило, чтобы рассмотреть оружие вдоль стен и на полу. Вожделенный арсенал.