- Когда я спасла тебя, то думала, что на том берегу встречу брата и отца с мамой, но здесь холодно и пусто, - её голос усилился, но звучал всё так же неестественно глухо, без тени эмоции. - Мы скитаемся вдоль Сумеречной реки одинокими странниками, не узнаём друг друга, ни дотронуться, ни поговорить не можем. А река не течёт, не катит свои воды к перерождению. Мы заперты в её круге - ни назад, ни вперёд тронуться нельзя. Прозябаем. И будем прозябать вечность. Ты за это просишь прощения?
Могильный холод пробирался под кожу, и кровь стыла в жилах. Мысли шевелились едва-едва, уступая под гнётом ужаса.
- Прости…
- Перестань извиняться! - бесплотный голос взвился до крика и хлестнул по ушам.
Золотая нить оборвалась. Зелень полыхнула так, что я на мгновение ослепла, а когда вновь смогла видеть, призрачная фигура освободилась и неслась прямо на меня. Зависла в пяди от моего лица. Дохнула смрадным тленом. Колени задрожали. Сознание улепётывало из тела через пятки, далеко-далеко.
- Нам обещали, что он придёт и сделает мир лучше для всех, даже для мёртвых. Но его нет. Есть только твой бог, тот, что забился в нору и трясётся от страха и обид. Найди его и вытащи оттуда. Заставь стать нашим богом, милостивым и всесильным. Заставь спасти всех нас. Следуй за Северной звездой, ведь ты и есть…
- Я не понимаю, - пропищала я сиплым, опавшим голосом. - Я не…
- Ты божественный посланник! Почему ты ещё здесь, а не ищешь его?! - призрак с громким гулом прошёл сквозь меня.
Я ощутила боль и ужас Айки перед смертью, робкую надежду, что на другом берегу будет лучше, чем здесь, и разочарование от того, что ничего не сбылось, и разъедающую пустоту внутри, которая заставляет забывать всё хорошее, оставляя лишь горечь и ненависть. Ноги подкосились, руки дёргались и выкручивались, но я не понимала, зачем и как остановиться.
- Дух неупокоенный, странник стороны, вернись к себе, отчаянный, оковы разорви, - послышался сухой речитатив Петраса. - Пройди путями тайными, обряды соверши, от скверны отмщения свой Атман отдели.
Я обмякла. Каменной глыбой навалилась апатия и усталость.
- Я же предупреждал: не показывай эмоции. Мёртвые всегда этим пользуются, - посетовал Петрас.
Я глотала ртом воздух, пытаясь отдышаться. Петрас запалил свечи и стёр пентаграмму. Он принёс мне одеяло с подушками и помог устроиться поудобнее.
- Выпей - полегчает.
Сунул мне под нос откупоренную флягу. От неё разило крепкой настойкой. Я с трудом заставила себя сделать несколько глотков. Напиток обжёг внутренности, убил могильный холод и разогнал застывшую в жилах кровь.
- Спа-спасибо, - прохрипела я. В мысли вернулась ясность, а вот тело, наоборот, покачивало на волнах - совсем развезло. - Не говори Вейасу…
- Только между нами, наш секрет, - Петрас взял меня за руку и принялся поглаживать тыльную сторону ладони большими пальцами. - Эта девочка единоверка из тех, что мы недавно повесили? Я сразу понял, что это они тебя обидели. Не вини себя ни в чём и не бери в голову их бредни. Они сами сделали свой выбор и поплатились за это - всё по справедливости.
Его тёмные глаза были почти такого же цвета, как у Айки, но оттенок - беззвёздной зимней ночи, холодной и не знающей пощады. Петрас не поймёт моей беды, вот Вейас бы понял, в ночь после казни он чувствовал почти так же.
Петрас придвинулся ближе и, мягко коснувшись щеки, повернул моё лицо к себе. Тяжёлый взгляд завораживал, как взгляд хищника, нацелившегося на добычу. Запах, терпкий и горький одновременно, обволакивал, опережая хозяина. Свет померк. Сладкий вкус молодого вина проник в рот вместе с требовательными движениями губ. Руки клубком змей кишели повсюду на моём теле.
- Нет! Оставь! Что ты делаешь?! - оттолкнула его я.
- И что же такое я делаю? - мурлыкал Петрас. Вдавил в пол и снова поцеловал. - Скажи мне, что же я делаю.
Его пальцы очертили контур выреза на платье, горячая ладонь скользнула внутрь и принялась поглаживать мою грудь. Страх и бессилие тошнотворным комом подступили к горлу.
- Зачем? - простонала я, заливаясь слезами. От крепкого вина и нападения призрака сил бороться не осталось. Я не могла пошевелиться. Подлец всё рассчитал с самого начала! - Ведь я даже не красивая.
- Глупая, - рассмеялся он, развязывая пояс на платье и вынимая мои руки из рукавов. - Есть камни яркие на вид, но на поверку они оказываются лишь крашеными стекляшками. А есть такие, что прячутся в самых недоступных скалах. Без огранки их трудно оценить, но оттого они только дороже. Диковинка, редкость - разве можно сравнивать их с безделушками, которые найдутся у каждого?
- Я для тебя всего-навсего редкий камень?
- Наиредчайший.
Нет-нет! Я не безвольный камушек в твоём посохе! Я человек!
Петрас облизывал мою шею, больно прикусывая и засасывая кожу. Он стянул платье ниже, оголив грудь. Неприятный холодок усиливал ощущение полной беспомощности.
- Ммм, до чего же хороша!
Никогда не ощущала себя такой слабой, постыдно уязвимой. Не могла ни вырваться, ни закрыться, ни утонуть в беспамятстве.
- Твоя красота завораживала меня ещё в детстве. Я каждый день отправлял прошения в орден, чтобы нас соединили брачными узами, а когда пришёл отказ, повсюду искал подобную тебе. Но такой больше нет: ты одна в своём роде. И теперь, когда ты сама пришла ко мне, я не упущу этот шанс. Ты будешь моей. Тебе понравится - обещаю.
Он так больно сжал мою грудь, что я не выдержала и вскрикнула.
- Не надо!
- Не переживай, я тебя не брошу. Как только в ордене узнают, что ты беременна моим наследником, им придётся согласиться на наш брак. Женщина принадлежит отцу своего ребёнка, так сказано в Кодексе.
Руки Петраса скользнули по моим ногам вверх, до бёдер задирая юбку. К горлу подступила дурнота.
- Вейас! - отчаяние придало сил.
Я пихнула кузена коленкой под дых. Он откатился, корчась от боли. Я рванула к двери, поправляя на ходу платье. Слишком медленно - Петрас догнал и навалился сверху, прижимая к полу.
- Строптивая кобылка, но так ещё пикантнее. Представляю, какой страстной ты станешь, когда я тебя объезжу! - его дыхание обжигало ухо.
Кузен снова задрал мои юбки и грубо раздвинул колени в стороны.
- Вейас! - исступлённо звала я. - Вейас! Вейас!!!
Петрас уже стаскивал с меня исподнее и расстёгивал собственные штаны:
- Он тебя продал за поддержку в ордене. Смирись и не сопротивляйся - поверь, для тебя это тоже лучший выход. Я же не какой-то там шакалёнок.
Он надвигался. Его запах, его прикосновения уничтожали мою суть, губили душу. Брат мой, Ветер, помоги! Если ты есть, помоги! Хоть кто-нибудь. Лучше смерть!
Я обречённо закрыла глаза. Петрас вдруг завизжал и откатился в сторону. Что-то загрохотало вдалеке.
- Я предупреждал: либо всё происходит по её воле, либо не происходит вовсе! - разъярённый голос Вейаса заглушил скулёж кузена.
Я открыла глаза. Брат опустился возле меня на колени, рывком оправил платье и помог подняться. Я прижалась к нему и расплакалась. Не верилось, что он здесь. Весь этот ужас останется лишь дурным сном!
- Прости-прости-прости! - шептала я, напитываясь его силой и запахом. Хотелось смыть позор и страх, вычеркнуть из памяти Петраса и все его прикосновения до единого.
Братик ласково гладил меня по волосам и целовал в лоб. Он защитит меня от всего, даже от моей собственной глупости.
- Ты должен был уехать к винарю! Просто отвернуться… - прохрипел Петрас, бессильно распластанный на полу. Из носа текла тоненькая струйка крови. - Дурень! Я бы сделал из тебя рыцаря. Без меня ты пустое место.
- Не нужны мне подачки от навозных жуков! - сплюнул Вейас и приставил указательный палец к виску. - Больше ты меня не запугаешь. Я лучше тебя, сильнее и в тысячу раз умнее.
Его зрачки расширились: он использовал дар! Кузен снова взвыл и заметался, обхватив голову руками. Телепатические клещи?! Да это одна из высших боевых техник! Когда Вейас успел ею овладеть?
- И сестрой расплачиваться я тоже не собираюсь. - Брат приподнял моё заплаканное лицо за подбородок: - Переоденься и собери вещи - мы уезжаем.
Я побежала наверх. Откуда только силы взялись? Остервенело рванула с себя мерзкое платье. Оно треснуло по швам и разлетелось лоскутами. Я схватила костюм Петраса и поскорее натянула на себя. Повезло, что его ни разу не надевали - он не пах. От запаха Петраса мутило. Захватила штаны на смену, пару рубах, жакет и плащ. Выстираю всё в болотной тине - будут вонять, но хотя бы не Петрасом. Сунула одежду вместе с вещами брата в котомки, висевшие на спинке стула, и сбежала вниз.
Вейас молча наблюдал, как кузен стонет на полу, не в силах даже натянуть штаны. Он когда-то казался мне красивым? Фу!
Не задерживаясь, я заглянула на кухню и собрала в узелок остатки пиршества. В гостиной, стараясь не смотреть на кузена, сгребла последние вещи. Под руку некстати попался дневник. Я столько над ним корпела - жалко теперь бросать. Ну и что, что его подарила эта скотина? Будет платой за то, что он мне устроил.
- Всё? - нетерпеливо окликнул Вейас. - Уходим.
- В Хельхейм собрался? - закряхтел Петрас. Вейас его отпустил: кузен обессилено лежал, обливаясь потом, но больше не стонал. - Вэс - это химера. Только зря себя и сестру погубишь.
- Химер выращивают в тайном подземелье Эскендерии, - Вейас пнул его по ноге. - Только такой самовлюблённый зануда, как ты, этого не знает. Я убил короля варгов и победил тебя. Пока моя сестра со мной, я смогу отыскать демонову зверюгу, пускай даже для этого придётся пройти семь врат Червоточин.