* * *
Где-то на окраине Кракова, рядом с петлей для разворота одного из автобусных маршрутов находится обширный луг. В среду, когда школьный звонок известил о конце работы, можно устроить себе пикник. Подстилка, корзинка с жареным цыпленком, завернутым в серебристую алюминиевую фольгу, бутылка грузинского вина "алазани", к вину лепешки мчдали из единственного в Кракове грузинского ресторана. Понятное дело, скатерть, украинская, вручную вышитая крестиком. Две девушки в длинных светлых юбках и широкополых шляпах выглядят так, словно только что сбежали с киносъемки.
- А почему ты, собственно, так никогда и не вышла замуж? - спрашивает Катаржина.
- В первый раз все пошло не самым лучшим образом, - воспоминания докучают словно заноза. Разделанный словно свинья бывший супруг, и капля густой крови, стекающая по клинку сабли… - Потом были планы, но два раза они гибли во время войн…
- Три, ну хорошо - две попытки на четыреста лет, это немного, - тихо размышляет кузинка.
- Сложно найти кого-нибудь подходящего, - пожимает плечами "родственница".
Луг принадлежит расположенному неподалеку конному заводу. Животных привели сюда утром, сейчас они пасутся, привязанные к столбикам. Станислава умело разжигает самовар. Этот немного похож на те первые, с которыми она столкнулась в Петербурге. Хотя, естественно, этот наполовину моложе. Ее ладонь, держащая длинную, "каминную" спичку отражается в отполированном латунном корпусе.
- Меня выгнали с работы, - вздыхает Катаржина. - Это нам серьезно затруднит поиски.
- Только лишь затруднит?
- Я могу залогиниться снаружи, в качестве гостя, - поясняет "родственница". - Для этого я разработала себе несколько фальшивых личностей. Вот только системы базы никак не соединены с Сетью…
- Понятно, - кивает Станислава.
На самом деле она не понимает. Вся эта информатика кажется ей странной, непонятной и опасной. Вообще-то, она даже купила себе мощный компьютер, даже научилась находить в Интернете стихи любимых поэтов, но уже амхарский шрифт пришлось устанавливать кузинке.
- Нужно подумать, что станем делать, если алхимика уже нет в живых, - Катаржина с любопытством разглядывает дымящий самовар.
- Можно будет поискать другого, - лениво потягивается Станислава. - Или плюнуть на все и отказаться от дальнейшего продления жизни.
- Тебе легко говорить… Ты, наверное, уже и устала…
- С чего это ты взяла, - усмехается "родственница".
Через луг идет светловолосый парень. Сам он посещает гимназию, после уроков работает на заводе и может сколько угодно ездить верхом. Сейчас он пришел перевести тех лошадей, которые пасутся на лугу дальше всех. При виде дымящегося самовара и двух молодых женщин, он удивленно протирает глаза. Но тут же отправляется дальше.
Пар в самоваре начинает петь. Заварка из чайничка, краник, кипяток.
Катаржина отпивает глоточек.
- А что это за смесь? - изумленно спрашивает она.
- Из Молдавии привезли, - поясняет ей кузинка. - Эндемическая разновидность, растет только в некоторых долинах. Когда-то его подавали при султанском дворе, сейчас же потребление явно демократизировалось.
Гимназист возвращается на огороженную ферму. Проходя по тропинке, он еще раз поглядел на девушек и тихонько вздохнул. В его голове родились странные мысли. Тоска по эпохе, которую ему познать никогда не будет дано. Тоска по временам, когда такой стиль одежды и такой способ проводить свободное время ничем необычным не был.
Переведенные на новое место животные пасутся теперь гораздо ближе, ветер приносит их теплый запах.
Стася поднимается, идет к лошадям. Конь почуял в ней нечто странное, застриг ушами, но когда девушка положила ладонь на теплом носу кобылы, та успокоилась.
- Хорошая девочка, - приговаривает учительница, поглаживая бархатные ноздри. - Совсем как моя…
Она возвратилась к самовару. Лошадь вырвала плохо вбитый в землю колышек и пришла за женщиной. Та угостила гостью кусочком грузинской лепешки, после чего отогнала одним-единственным движением ладони.
- Даже и не знаю, как нам отыскать Сендзивоя, - сообщила она кузине. - Более того, понятия не имею, как за это вообще взяться.
- А не отличается ли золото, производимое посредством философского камня, от обыкновенного?
- Да нет, всякий ювелир его возьмет. Как-то я посвятила два кристаллика, сделала пять грамм. Тогда оценили, что хоть состав и нетипичный, но это лишь поднимает его стоимость.
- Какой состав?
- Тут я не очень помню… - покачала та головой. - А почему ты спрашиваешь?
- ЦСБ получило информацию, будто бы в Кракове в одном из отделений НБП был куплен брусок золота без каких-либо клейм, причем, имеющего весьма любопытный изотопный состав.
- И что это означает? - заинтересовалась Стася.
- Золото всегда содержит примеси других элементов, чаще всего, в виде следов, но, благодаря этому, можно идентифицировать месторождение металла.
- И…?
- Купленный банком брусочек запищал в устройстве для выявления радиоактивных веществ. После этого брусок обследовали более тщательно. Оказалось, что в нем содержатся следы полония.
Станислава присвистнула.
- Продал золото в банке… А на их камерах слежения не осталось его изображения?
- Осталось, только нам это ничего не даст… С помощью базы продавец был идентифицирован. К сожалению, то был всего лишь хозяин пункта обмена валют. Он показал, что брусок ему продал заросший бродяга. Камер в обменнике не было. Зато, все это произошло здесь - в Кракове.
- Интересно…
* * *
- Чем могу служить? - спрашивает директор, оценивая взглядом вошедшую в его кабинет девушку.
Ему знакомы лица всех его учениц. Но эта не из них. Золотистые волосы, натуральная блондинка, которой сегодня не встретишь в принципе… Большие, голубые глаза, крупные брови. Она очень красива, хотя две вещи несколько нарушают картину. На левой щеке бледное пятно, словно не до конца заживший синяк, и несколько черных крапушек. Возле правого уха уже затертый временем шрам похоже, от угрей.
Директор указал на стул. Посетительница скромненько уселась на краешке.
- Я хотела бы записаться в вашу школу.
Хорошо слышимый иностранный акцент… Девушка говорит медленно, старательно подбирая польские слова.
- Свободные места у нас имеются, - директор не имеет ничего против, чтобы у него была такая ученица. - Приходи с родителями.
- Вот с этим будет нелегко, - извиняющаяся улыбка.
Она умеет прекрасно играть. После того, как девушка излагает свою проблему, в сердце директора зашевелились отцовские чувства.