– Кому? – Глаза и губы Вали снова оказались совсем рядом. Только глаза так грустно смотрели на Игоря, что и мысли никакой теперь у него не возникло о возможном поцелуе.
– А как врача зовут? – спросил Игорь, ощутив себя настоящим милиционером.
– Не надо, – Валя махнула рукой. – Может, он меня любит и про то, что болезнь эту вылечить можно, просто так выдумывает!
В дом Вани Игорь вернулся за полночь. На кухне горел свет. За столиком сидел сам молодой хозяин и читал журнал "Огонек". Услышав шаги на пороге дома, он опустил журнал на столешницу и поднялся.
Дверь в дом была отперта. Игорь зашел на кухню, кивнул. Присели они теперь вдвоем за стол.
– Может, вина? – спросил Ваня. – Только я не буду. Я уже два стакана выпил.
– Знаешь, – Игорь полез рукой в карман галифе и вытянул сотенную купюру. – Тут у вас поликлиника или больница?
– Больница.
– Найди врача, у которого Валя была. Дай ему это и возьми у него историю болезни или просто диагноз. Понял?
Ваня отрицательно мотнул головой.
– Найдешь врача, который лечил рыжую Валю, и узнаешь у него, чем она больна! Понял? Пускай напишет на бумажке!
В этот раз до Вани дошло, что от него хотят. Он закивал, пряча сотенную в карман пиджака.
– Я – спать, – проговорил, поднимаясь из-за стола, Игорь. – Уйду рано. Вернусь через пару дней! Спокойной ночи!
Зайдя в комнату, Игорь не стал включать свет. Он уже наизусть знал, где стоит старинный диван с высокой спинкой, где стул, где тумбочка. Разделся, вслепую сложил милицейскую форму и положил ее на табурет, после чего лег под теплое ватное одеяло и заснул.
Глава 14
Утром у Игоря болела голова. В спальню заглянула мать, задумчиво посмотрела на лежавшего в кровати сына и исчезла за вновь закрывшейся дверью. Мимо дома проехал трактор, и тут уже, взбодренный рычанием трактора, Игорь поднялся. На лице недовольная, болезненная гримаса. Мир вокруг наполнялся неприятными, раздражающими шумами, и голова Игоря, как особый пылесос, втягивала все эти шумы в себя, смешивала, взбалтывала, доводила до гудения.
Взгляд упал на привычно и аккуратно сложенную милицейскую форму, лежащую на табуретке. Рука Игоря потянулась к табуретке, прощупала сложенную форму. Две пачки рублей были на месте, золотые часы тоже. А вот какой-то небольшой предмет, похожий по форме на пузырек с валерьянкой, остановил на мгновение шум в голове и заставил задуматься.
Игорь вытащил из-под гимнастерки галифе, встряхнул их, чтобы штанины отпали вниз. Вытащил черный тубус с фотопленкой. Игорь уставился на кассету застопоренным взглядом, какая-то тончайшая, непрозрачная пелена отделяла его сознание от объяснения: каким образом попала в карман эта кассета?
– Ты встал? – в дверном проеме появилось снова лицо мамы. – Есть будешь? Опять ведь под утро пришел!
Игорь обернулся. Лицо матери выражало беспокойство.
– Ты стал много пить, – сказала она без укора, но немного дрожащим голосом.
– Нет, – мотнул он головой. – Не много…
– От тебя пахнет, – теперь уже мать отрицательно мотнула головой. – У тебя что, появились новые друзья?
Игорь задумался. На вопрос матери не ответил.
– Я уйду по делам на часок, – сказала она. – Захочешь кушать – всё в холодильнике!
– Мам, а Степан где? – спросил внезапно Игорь.
– Степан? С утра во дворе был, точил лопаты.
– Я, может, сегодня в Киев съезжу, – проговорил Игорь, глядя на деревянный пол, требовавший в скором времени новой покраски. – Ненадолго… Пленку проявить.
– Так у тебя же беспленочный! – удивилась мать.
– А я антикварный купил, для пленки, – соврал парень.
– И чего это ты в антиквариат ударился? И эта старая форма? – кивнула мать на табуретку.
– Да так, сейчас модно ретровечеринки устраивать…
Мать ушла. Игорь оставил кассету на табуретке. Оделся. Постоял пару минут у окна, глядя на сероватый осенний день, готовый вот-вот разразиться дождиком. Боль в голове утихала. Уже и память вернулась и объяснила, откуда взялась кассета, и даже разговоры с рыжей Валей и с винокрадом Ваней вспомнились во всех подробностях.
"Как было бы хорошо жить одному, – подумалось вдруг Игорю. – Без этого материнского присмотра и контроля, без напоминаний о том, что надо искать работу, без вопросов о новых или старых друзьях!"
Игорь задумчиво усмехнулся. Вспомнил о пачке двухсотгривенных купюр, полученных от Степана. Это ведь двадцать тысяч гривен! На карманные расходы, на пиво и кофе – этого много. На то, чтобы начать самостоятельную жизнь, на покупку квартиры или домика – слишком мало. Вот если бы эти деньги вложить в бизнес?!
Улыбка сошла с лица Игоря, но задумчивость осталась.
"В чужой бизнес давать деньги глупо, – продолжил размышлять он. – Не вернутся. А начинать свой бизнес? Для этого сначала надо стать бизнесменом. Какой из меня бизнесмен? Никакой".
В Киев в этот раз Игорь решил поехать на электричке. Небо хоть и опустилось ниже под тяжестью туч, но дождя еще не было. Даже если дождь пойдет в Киеве, это не страшно. Игорь прихватил с собой зонтик. Раньше он чаще ездил электричкой до Киевского вокзала, а потом пешком переходил на площадь Победы. Для этого надо было подняться на мостик-переход над платформами, с которых электрички отправлялись на Левый Берег, и спуститься на Старовокзальную улицу, давно превращенную в "торговые ряды" для жителей пригородов. Там, конечно, располагались не только киоски и магазинчики, но и всякие мелкие мастерские, где можно было продлить жизнь старой, заношенной обуви, поменять батарейки в часах или даже отремонтировать чемоданный замочек. Где-то там, на этой улице, видел Игорь и фотосалончик, возле дверей которого всегда стоял метровый стенд с ценником, доказывавшим дешевизну услуг по проявке пленки и печати снимков.
К радости Игоря, и салончик, и стенд у его открытой двери оказались на месте. Только вот парень, стоявший за прилавком, покрутив в руках кассету с пленкой, отрицательно мотнул головой.
– Не-е, – протянул он, возвращая кассету. – Это какая-то "Свема"… к тому же "чэбэ". Идите лучше в нормальный салон.
– А что такое "нормальный салон"? – спросил немного огорченный Игорь.
– Ну, "Фуджи" или "Кодак". Ближайший… – парень задумался, – это надо на Хмельницкого или, лучше, на Львовскую площадь поехать. Пять минут на маршрутке от цирка. Там, за Домом художника, два таких салона!
Игорь спрятал кассету с пленкой в карман куртки, бросил взгляд на небо и зашагал в сторону цирка.
Салон "Фуджи" на Львовской площади был куда респектабельнее каморки на Старовокзальной. И мужчина за прилавком отличался серьезным видом и не дешевым костюмом. За его спиной жужжал большой компьютеризированный "проявочно-печатный" аппарат, родом явно из Японии или ее стран-соседок.
– "Свема"? – удивленно произнес сотрудник салона. – Нет, – он обернулся на жужжащую фотомашину. – У меня он запрограммирован на цветную печать. Это если б сотня черно-белых пленок, тогда можно…
– Так что, – в голосе Игоря смешались разочарование и отчаяние, – мне эту пленку и проявить в Киеве негде?
– Ну почему негде? Я такого не говорил! – мужчина виновато улыбнулся. – Вам нужно к профессионалам. Можете попробовать на Прорезной, 26!
Игорь сунул кассету обратно в карман куртки, несколько обреченно кивнул хорошо одетому мужчине и вышел на улицу.
С неба заморосил дождик. Мелко и стыдливо, словно стесняясь своего несоответствия тяжелым низким тучам, способным явно и на грозу, и на ливень, а не только на эту морось.
По дороге на Прорезную Игорь остановился выпить кофе в новой "Французской булочной" на углу Гончара и Ярославова Вала. Думал переждать дождик, а дождался полноценного ливня. Правда, пока Игорь пил свой "американо" с молоком, ливень иссяк и вскоре просто монотонно бил по асфальту дороги и тротуара редкими крупными каплями.
Фотостудия на Прорезной выходила витринами на улицу. В витринах – роскошные большие черно-белые фотографии. Игорь засмотрелся на них с восхищением: каждая мельчайшая деталь была отчетливо видна. Люди, дома – всё изображенное на снимках было современным, но при этом черно-белость фотографий подчеркивала вневременность изображаемого, заставляла Игоря искать в снимках второй, дополнительный или главный, но немного скрытый смысл. Цветные фотки просто развлекают или радуют. Они редко заставляют задуматься. Черно-белые – наоборот. Игорь ощутил это мгновенно, как только его взгляд упал на первый снимок за стеклом окна-витрины.
Налюбовавшись фотографиями, Игорь поискал взглядом вход в студию. Вход, однако, был со двора.
В этой студии не было прилавка, как не было и "проявочно-печатных" машин. Помещение напоминало скорее квартиру. Воздух внутри, за порогом, поначалу обогащенный запахами кофе и ментоловых сигарет, подсказывал назначение комнаты слева, белая дверь в которую была настежь открыта. Там была кухня. Дальше, направо, две ступеньки вниз и через открытые двойные двери – просторная комната с двумя диванами и двумя креслами, всё расставлено вокруг большого журнального столика с круглой столешницей из толстого стекла. На столешнице пара одинаковых фотоальбомов. Один – запаянный пленкой, второй – нет. На обложке одна из фотографий, выставленных в витрине студии.
– Вам кого? – напугал из-за спины негромкий женский голос.
Игорь резко обернулся. Увидел перед собой невысокую женщину лет сорока с чашечкой свежесваренного кофе в руке. Короткие волосы пепельного цвета, сережки со вставками из бирюзы, домашний темно-синий сарафан и уж совершенно домашние, пушистые тапочки на ногах. Игорь почувствовал себя крайне неудобно. Словно без спросу зашел в чей-то дом.