- Ах, глубокоуважаемые господа! - воскликнул гном, как будто он только что до этого додумался. - Я ведь не позаботился представить вам свою собственную жалкую, глупую и пренеприятную персону! - Он низко склонился и поцеловал пыль у моих ног. - О, великодушнейшие, чудеснейшие, просвещеннейшие господа, стоящие надо мною так высоко, что я для них - не больше булавочной головки, да что там булавочная головка, не больше…
- Давай закругляйся! - не выдержал Грубый.
- Ах! - Человечек распрямился, расплылся в улыбке, однако в глаза мне не смотрел, - Так вот, господа, я - не кто иной, как Льстивый.
- Я так и думал! - заметил Снаркс.
- Да уж, - сказал я. - Очень приятно познакомиться. Ну а теперь вы нас извините, но нам пора идти.
- О нет! - вскричал Льстивый. - Сто тысяч извинений, достопочтеннейшие господа, но так не пойдет. Теперь, когда вы попали в нашу убогую компанию, боюсь, что вам придется остаться и воспользоваться нашим гостеприимством.
- Проклятие! - Хендрик поднял дубинку. - Вы собираетесь взять нас в плен?
- О, разумеется, нет! - заюлил Льстивый. - Мы никогда не осмелились бы применить силу к таким благородным господам, как вы. Я, недостойный, могу лишь почтительнейше осведомиться, не окажете ли вы нам честь сделаться нашими пленниками?
- Вот как? - Я с трудом удержал Хендрика. - А почему вы предлагаете нам такое?
- Миллион извинений, о проницательнейшие из путешественников, но должен вас заверить, что то, что мы вам предлагаем, каким бы убогим это вам ни показалось, в тысячу раз лучше всего остального.
- Вот как? И что же это за "остальное"? Льстивый улыбнулся еще более виновато и ответил двумя словами:
- Матушка Гусыня.
- Где? - испугался Раздражительный.
- Подумать только, с кем приходится общаться! - брезгливо выдавил Заносчивый.
- А-а… А? - пропел Рассеянный. Болезненный закашлялся. Унылый застонал.
Шумный что-то уронил.
- Проклятие! - пробормотал Хендрик.
- Возможно, вы правы, - с готовностью согласился с рыцарем Льстивый. - Особенно если Матушка Гусыня увидит, как вы безнадзорно бродите по Восточным Королевствам! Поверьте: гораздо лучше будет, если она увидит вас с нами.
Две маленькие, но очень сильные руки схватили меня за плечи. Ко мне придвинулось испуганное, бледное как полотно лицо, обрамленное светлыми волосами.
- Я же говорила, Вунти! - пролепетала Эли. - Нас испекут в огромной печке на обед великанам!
Я осторожно отодвинул Эли, тихо пообещав ей, что мы все обсудим позднее.
- Да уж, - сказал я Льстивому. - А почему, собственно, вы так уверены, что Матушка Гусыня нас поймает? Разве по-другому быть не может?
Эли вцепилась в мою руку:
- Нас присыплют мукой, добавят дрожжей и… - она разговаривала уже не со мной, а с собой, - испекут хлеб-Льстивый грустно покачал головой:
- В Восточных Королевствах по-другому быть не может. От Матушки Гусыни не скроешься…
- Это нечестно! - причитала Эли. - Не для того меня растили, холили и лелеяли, чтобы в меня добавили дрожжей и…
Вперед выступил Гакс Унфуфаду, волоча за собой Бракса.
- Давай! - гаркнул он, и Бракс забил в барабан. - Гакс Унфуфаду - бесстрашный демон. Гакс Унфуфаду плевал на Гусыню. Он не боится ее ни капли. Он ее зажарит на ужин!
- Ах вот как! - воодушевился Хьюберт. - Ну-ка, Барышня, номер триста сорок один!
Эли от меня перебежала к дракону, и они запели:
Мы - мастера делать тосты
Из тех, что командовать склонны.
Получаются тосты просто -
Стоит только дохнуть дракону!
- Хватит! - крикнул я. - Высказались! Теперь вы квиты! Довольно песен и декламаций! Перемирие!
Хьюберт и Гакс обменялись гневными взглядами, но не произнесли больше ни слова. Я снова обратился к Льстивому:
- И все же они отчасти правы. Я сомневаюсь, что Матушке Гусыне раньше приходилось иметь дело с кем-нибудь вроде нас. В конце концов, на нашей стороне демоны и дракон.
- Не поможет! - ухмыльнулся Грубый.
- И почему это все время что-нибудь случается? - неизвестно кого спросил Раздражительный.
- А? А-а! - произнес Рассеянный.
- Если бы я мог, я бы к вам близко не подошел! - заявил Заносчивый.
Шумный что-то уронил. Болезненный кашлянул. Унылый застонал.
- О благородно заблуждающиеся господа, - подал голос Льстивый, когда его собратья утихли. - Не сомневаюсь, что вы способны помериться силами с кем угодно, но только не с Матушкой Гусыней.
- Да уж, - призадумался я. Что-то тут не так. Наша миссия - спасти мир, а вовсе не развязать войну. Наверно, я плохо им это объяснил. - Видите ли, - попробовал я еще раз, - видите ли, последнее, чего бы нам хотелось, - это применять силу. Мы пришли с миром - рассказать Матушке Гусыне об угрозе, нависшей как над Восточными Королевствами, так и над нашей родиной.
Льстивый потер ручки и понимающе закивал:
- Тем более вам лучше объединиться с нами. Когда Матушка Гусыня обнаружит вас, а это неизбежно случится, она поймет, что вы примкнули к нам, убогим, не просто так, а с какой-то целью, и, по крайней мере, помедлит несколько секунд, прежде чем… решить вашу участь.
- Проклятие! Решить нашу участь? - не выдержал Хендрик.
- Вот именно, чурбан! - сказал Грубый. - Если хочешь, можно иначе: "выбрать для вас подходящую смерть"!
- Это кого ты назвал чурбаном? - поинтересовался Снаркс.
Грубый указал на рыцаря:
- А вот этого дылду!
- Это чересчур, - заключил Снаркс. - Вунтвор, одолжи-ка мне на минутку свой меч! Только мне позволено называть Хендрика дылдой!
- Проклятие, - согласился рыцарь, поднял дубинку и для острастки произвел несколько вращательных движений над головой Грубого.
- Послушайте! - воскликнул я. - Спрячьте оружие и умерьте пыл! Нашли повод для драки! Нам сейчас нельзя отвлекаться от нашей главной цели - встретиться с Матушкой Гусыней.
- О, как вы правы, молодой человек! - похвалил меня Льстивый. - Вот почему вам следует остаться с нами. - Тут гном нервно вытер ручки о свои поношенные коричневые штаны. - Но если уж быть до конца откровенным, есть и другая причина. Дело в том, что если мы вас не поймаем, Матушка Гусыня решит и нашу участь тоже.
- С нее станется! - согласился Обидчивый. - О, за что мне все это!
- Вот как! Ну тогда, пожалуй, нам стоит взять вас с собой. А по пути вы расскажете нам о Матушке Гусыне.
- Так вы согласны быть нашими пленниками? - радостно воскликнул Льстивый. - Тысяча благодарностей. Вы не представляете, как много это значит для нас, недостойных… Я в смысле… продолжительности жизни.
- Прекрасно! - сказал я. - Итак, теперь, когда мы в вашей власти, что предпримем?
Льстивый нахмурился:
- Мы должны что-то предпринять? А что, это хорошая идея! Матушка Гусыня называет это "дело делать". Охо-хо! Что же нам делать? В основном-то мы просто стучим молотками и расставляем повсюду предупреждающие таблички. Эхе-хе. - Гном вдруг нахмурился, потом тряхнул головой, затем опять нахмурился. - Боюсь, я совершенно не представляю себе, что нам делать.
Я посоветовал гному подумать над этим. Он с готовностью согласился, сказав, что посоветуется с другими гномами и к завтрашнему утру представит мне план. Я велел своим ставить лагерь. Выходило, что у Матушки Гусыни очень непростой характер. Мне тоже следовало хорошо поразмыслить, а не то быть нам всем сытным обедом для какого-нибудь великана.
- Вунти! - Эли ходила за мной хвостом. - Что-то неладно. Ты такой озабоченный последнее время. Ты переменился ко мне? Из наших отношений ушло волшебство?
Я едва успел повернуться к Барышне лицом, как она кинулась мне на шею.
Ну конечно! Вот и ответ на все вопросы!
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
""Всё просто, как дважды два" - еще одно утверждение мудрецов, которое невероятно раздражает. Давно вам случалось по-настоящему, всерьез умножать два на два?"
Из "Наставлений Эбенезума", том I
Волшебство! Как же я раньше-то об этом не подумал? Я был совсем не против поцеловать Эли, но удержался из боязни, что это повлечет за собой многое другое. Единственный для нас способ выжить в Восточных Королевствах - волшебство. Но какое именно? Сначала я подумал, что не мешало бы еще раз переговорить с Эбенезумом. С другой стороны, что он мог сделать издалека? Кроме того, Башмачник уже и так перенапрягся и вряд ли смог бы еще раз применить Домовую Силу. Но даже если бы Домовому и удалось вступить в контакт с учителем, этот вид волшебства, сопровождающийся танцами в облаке пыли, слишком привлекал бы к нам внимание. Но самое главное: я еще не понял истинных намерений Семи Других Гномов. Я догадывался, что лучше пока держать свое волшебство при себе, по крайней мере, пока не выяснится, что у них на уме. Когда пускать магию в ход? Может, лучше подождать до встречи с Матушкой Гусыней? Тогда, если в том будет необходимость, я обращусь к "Курсу для самостоятельного изучения". Правда, несколько заклинаний из этой книги, которые я пытался сотворить, сработали не совсем так, как я рассчитывал. Тем не менее по теории вероятности должно же у меня время от времени получаться то, что нужно! Не правда ли? А вот и неправда! Чем у меня меньше времени на ознакомление с "Курсом", тем больше вероятность неудачи с заклинанием. Последнее дело - использовать "Курс" как неотложную помощь. Мне нужен был кто-то, уверенно владеющий волшебством. Я даже знаю кто! От этой мысли сердце мое забилось быстрее. Мы остро нуждались в Нори!