- Извини, мне следовало знать, что ты это почувствуешь. Я бы попытался послать тебе сообщение. Я сам ходил в Анор, Галадан. Я как раз сейчас оттуда.
- Ты? Зачем?
Флидис выразительно пожал плечами:
- Симметрия. Мое собственное ощущение времени. Узоры Ткацкого Станка. Ты знаешь, несколько дней назад люди отплыли из Тарлиндела к Кадер Седату. Я подумал, что кому-то следует быть в Аноре, на тот случай, если они вернутся сюда.
Дождь прекратился, хотя с листьев над головой все еще падали капли. Деревья росли слишком густо, и сквозь них почти не было видно прояснившегося неба. Флидис ждал, проглотит ли Галадан наживку, и охранял свои мысли.
- Этого я не знал, - признался Галадан, и морщинка прорезала его лоб. - Это новость, и важная. Думаю, мне надо отправиться с ней на север. Благодарю тебя, - сказал он, в его голосе снова появилась прежняя расчетливость. Изо всех сил стараясь не улыбаться, Флидис кивнул.
- А кто отправился в плавание? - спросил повелитель волков.
Флидис сделал как можно более суровое лицо.
- Тебе не следовало делать мне больно, - сказал он, - если ты собирался задавать вопросы.
Галадан громко рассмеялся. Его смех разнесся по всему великому лесу.
- Ах, Флидис, есть ли еще кто-нибудь, подобный тебе? - задал он риторический вопрос, продолжая смеяться.
- Никого, у кого так же болела бы голова! - ответил Флидис без улыбки.
- Я уже извинился, - сказал Галадан, быстро становясь серьезным, его голос вдруг стал шелковым и тихим. - Два раза извиняться я не стану. - Он на секунду затянул молчание, затем повторил: - Кто отправился в плавание, лесовик?
После короткой паузы, чтобы продемонстрировать необходимую толику независимости, Флидис ответил:
- Маг и гном. Принц Бреннина. Тот, кого называют Пуйлом, с Древа. - На аристократичном лице Галадана быстро промелькнуло выражение, которого он не мог понять. - И Воин, - закончил он.
Галадан ненадолго замолчал, глубоко задумавшись.
- Интересно, - произнес он наконец. - Я вдруг обрадовался тому, что пришел сюда, лесовик. Все это очень важно. Интересно, убили ли они Метрана? - И быстро спросил: - Что ты думаешь о буре, которая только что пронеслась?
Флидису удалось улыбнуться, хотя он и потерял равновесие.
- Точно то же, что и ты, - пробормотал он. - И если эта буря заставила Воина выйти где-нибудь на берег, я, например, собираюсь его поискать.
Галадан снова рассмеялся, еще мягче, чем раньше.
- Конечно, - сказал он. - Конечно. Имя. Ты надеешься, что он сам его тебе назовет?
Флидис почувствовал, как яркая краска заливает его лицо, но с этим все было в порядке: пусть повелитель волков думает, что он смущен.
- Случались и более странные вещи, - упрямо ответил он. - Ты мне позволишь уйти?
- Еще нет. Что ты делал в Анор?
Тревожная дрожь пробежала по телу лесного андаина. До сих пор ему удавалось успешно притворяться перед Галаданом, это очень хорошо, но не следует слишком долго испытывать судьбу.
- Я там занимался уборкой, - сказал он с резким нетерпением, которое ему не пришлось изображать. - Стекла и пол. Открыл окна, чтобы впустить воздух И я наблюдал два дня, не появится ли корабль. Затем когда начался шторм, я понял, что он гонит корабль к суше, и так как он там не появился…
Глаза Галадана были серыми и холодными и неотрывно смотрели вниз, в его глаза.
- Там были цветы? - прошептал он, и внезапно в том месте, где они стояли, возникло ясное, шелестящее ощущение угрозы.
Уже совсем не притворяясь, с сильно бьющимся сердцем и пересохшим ртом, Флидис ответил:
- Были, мой господин. Они… рассыпались от времени, когда я вытирал пыль в комнате. Я могу принести туда еще цветов от тебя. Если ты хочешь, чтобы я…
Больше он ничего не успел сказать. Быстрее, чем мог заметить глаз и предвидеть самый острый ум, стоящая перед ним фигура растаяла, и вместо нее появился волк, и этот волк прыгнул в то же мгновение, как появился. Одним быстрым, точно рассчитанным движением громадная лапа проехалась по голове лесного андаина.
Флидис даже не успел пошевелиться. Он был хитер и мудр и удивительно быстро передвигался в лесу, но Галадан был тем, кем он был. И поэтому через мгновение маленький бородатый андаин лежал и корчился от страшной боли на мокрой лесной подстилке, прижав обе руки к тому окровавленному месту, с которого было сорвано его правое ухо.
- Поживи еще немного, лесовик, - услышал он сквозь завесу боли, окутавшую его. - И признай мое милосердие в глубине своей души. Ты прикоснулся к цветам, которые я оставил для нее в том месте, - произнес голос, благожелательный, задумчивый, элегантный. - Неужели ты действительно надеялся, что тебе будет позволено жить?
Тут Флидис, пытаясь не потерять сознание, услышал в своем угасающем сознании второй голос, который прозвучал рядом и очень далеко одновременно, и этот голос произнес:
- О, сын мой, в кого ты превратился?
Вытирая с лица кровь, Флидис умудрился открыть глаза. Лес дико раскачивался перед его взором, потом остановился, и сквозь завесу крови и боли он увидел высокую, обнаженную, властную фигуру и огромные рога Кернана, повелителя зверей. Которого он вызвал сюда перед самым появлением Галадана.
Издав яростное рычание, в котором слышалось что-то еще, повелитель волков повернулся к своему отцу. Через мгновение Галадан снова предстал в обличье человека, элегантного, как всегда.
- Ты уже давно потерял право задавать мне этот вопрос, - ответил он.
С отцом он говорил вслух, частью сознания отметил Флидис, так же как он сам говорил с Галаданом, чтобы преградить ему доступ в свои мысли.
Царственный и устрашающий в своей наготе и силе Бог лесов шагнул вперед. Кернан произнес вслух, и голос его эхом разнесся по лесу:
- Потому что я не убил ради тебя того мага? Я не стану снова отвечать на это, сын мой. Но спрашиваю тебя еще раз, в лесу, где я тебя зачал, как ты мог настолько забыться, что поступил так с собственным братом?
Флидис закрыл глаза. Он чувствовал, что сознание ускользает от него, словно волна за волной во время отлива. Но до того, как унестись вместе с отливом, он услышал, как снова рассмеялся Галадан, насмешливо, и сказал своему отцу, их отцу:
- Почему для меня должно иметь значение, что этот толстый лесной козел отпущения - еще один плод твоего развратного семени? Сыновья и их отцы, - прорычал он, почти как волк, в которого так легко превращался. - Какое все это может теперь иметь значение?
"О, но это имеет большое значение, - подумал Флидис с последним проблеском сознания. - Это имеет такое большое значение. Если бы ты только знал, брат!" Он не передал эту мысль никому из них. Оставил только для себя воспоминание о вспыхнувшем дереве, о Дариене с Венцом Лизен на голове. Потом Флидис, который сдержал свою клятву и осуществил свое заветное желание, погрузился в накатившую волну боли и больше ничего не узнал о том, что его отец сказал его брату в лесу.
Глава 7
На востоке, у Селидона, солнце стояло низко в безоблачном небе, на котором не видно было и намека на бурю, когда армия Бреннина приблизилась наконец к центру Равнины. Скачущий галопом рядом с герцогом Сереша Ньявином впереди его войска маг Тейрнон, измученный до предела после трехдневной скачки, тем не менее ухитрился выпрямить в седле свое объемистое тело, увидев издали стоячие камни.
Едущий рядом с ним его Источник тихо рассмеялся и пробормотал:
- Я только что собирался предложить тебе сделать это.
Тейрнон бросил удивленный взгляд на Барака, высокого, красивого друга детства, который был Источником его силы, и его добродушное лицо расплылось в виноватой улыбке.
- Я за эту скачку потерял в весе столько, что и подумать страшно, - сказал маг, похлопывая себя по все еще внушительному животу.
- Тебе на пользу, - заметил Ньявин из Сереша, скачущий с другой стороны.
Барак рассмеялся, а Тейрнон с негодованием ответил:
- Как мне может быть на пользу то, что все мои кости перемешались? Боюсь, если я попытаюсь почесать нос, то вместо него почешу коленку, если вы понимаете, о чем я говорю.
Ньявин фыркнул, потом сдался и сам рассмеялся. Трудно было оставаться мрачным и воинственным в обществе добродушного, совсем не высокомерного мага. С другой стороны, он знал Тейрнона и Барака с тех пор, как они жили в Сереше детьми, в первые дни правления Айлиля, когда отец Ньявина был только что назначен герцогом Сереша, и не сомневался в их способностях. Когда придет время, они станут очень серьезными.
И, кажется, это время настало. Между массивными камнями по направлению к ним скакали три всадника. Ньявин поднял руку и без особой на то необходимости указал на них магу.
- Я их вижу, - тихо ответил Тейрнон. Ньявин бросил на него острый взгляд, но лицо мага потеряло свою простодушную открытость и стало непроницаемым.
Возможно, это было даже к лучшему, что Ньявин не мог прочесть мысли мага. Они бы его очень встревожили, как был встревожен сам Тейрнон, мучимый сомнениями и неуверенностью в себе и еще одним обстоятельством.
Они вдвоем официально приветствовали Верховного правителя Айлерона и официально передали ему командование над армией, в присутствии двух его спутников: Ра-Тенниэля, правителя светлых альвов, и авена Равнины, которые выехали навстречу приветствовать войско Бреннина. Айлерон отвечал им столь же официально. Затем с краткой деловитостью военного он спросил Тейрнона:
- С тобой связались, маг?
Тейрнон медленно покачал круглой головой. Он ожидал этого вопроса.