Мне удалось не вспылить лишь потому, что я не чувствовал в собеседнике ни злобы, ни попытки унизить, - скорее это была простая констатация факта.
- И все же мне придется отказаться, - покачал я головой, отодвигая от себя заманчиво позвякивающий кошелек. - Я сейчас как раз ищу работу и в скором времени смогу сменить так волнующий вас гардероб.
Сонмар повернулся, смерил меня взглядом и снова отвернулся к окну.
- Сегодня вечером к тебе зайдет человек по этому вопросу. Поговоришь с ним. И это не обсуждается. - Последние слова учитель произнес с таким нажимом, что я невольно заерзал. - Теперь же самое главное. Как ты считаешь, что полезнее в смертельном бою - одно копье или тысяча стрел?
Если честно - ни то, ни другое. Копье - слишком своенравное оружие и предназначено только для сшибки в открытом пространстве. Например, в коридоре человек с копьем в руках будет обречен на скорую гибель. Со стрелами ситуация диаметрально противоположная: на улице ты с ними ничего не сделаешь, разве что метнешь парочку из-за угла, но вот в помещении… Пришлось отвечать как есть:
- Не знаю.
- Правильный ответ. - Главный чертильщик Империи посмотрел в мою сторону, и мы встретились взглядами. В его безумно старых глазах плескалось нечто такое, чему я до сих пор не мог найти определения. - Дай мне свою руку, Тим.
Немного помедлив, я все же протянул длань, и Сонмар необычайно ловко для своего возраста стиснул ее в крепком рукопожатии. Секунда - и меня будто пронзила та самая тысяча стрел. Отдернув руку, я уставился на сложный магический круг у себя на ладони. Количество символов было столь велико, что они у меня просто сливались в одно пятно. Не стоит забывать про различные геометрические фигуры и прочие атрибуты чертильного искусства.
- Что за…
- Чтобы научиться управлять силой, нужны тяжкие испытания и упражнения, но чтобы обучиться слабости, нужно стать еще слабее. Эта метка ограничит твой и без того скудный резерв примерно в пять раз.
- Да я даже круг активировать не смогу!
- Магия - это не клинок, мой новый ученик, магия - это река, вечно текущая и извивающаяся под влиянием земли. Земля - это твердь, меняющаяся под влиянием воздушных потоков. Ветра - это жизнь, которой управляет вода и огонь. А жизнь - это все и ничего вкупе со смертью. Пока ты это не поймешь и не сможешь применять данное знание, тебе и активация не понадобится.
- Но как же я сумею применить знание, если не могу магичить? - все не сдавался я.
Сонмар посмотрел на меня с жалостью. Обычно так человек смотрит на несмышленого ребенка, который что-то отчаянно пытается ему доказать.
- Вот я и говорю - ты еще ничего не понял.
На этом наш разговор был закончен. Мне выдали пропуск, и внезапно появившийся дворецкий сопроводил меня на улицу. Захлопнулись стальные ворота. Я остался в полном одиночестве, кутаясь в обноски и спасаясь от поднявшегося ветра. В кармане еще лежало несколько медных монеток. Я решил, что не стану студить свои кости на этой погодке, а лучше найму кеб.
Снова деньги перекочевали в лапу извозчика, и мы покатили в сторону Академии. За окном мелькали люди, обгоняемые одинокими всадниками или богато крашенными каретами. М-да… Называется, поступил в Академию. Взрывы какие-то, больницы, сумасшедшие наставники, Колдунья, чудной сосед с ненормальной семейкой и леди, всем сердцем желающая мне самых страшных пыток. Что-то мне подсказывает, что на войне было спокойнее. Там я хотя бы знал, кто враг, а кто свой. Здесь же сам демон рога сломит. Ничего не разбирая, я просто бреду, гонимый непреодолимой силой обстоятельств. И видят боги, мне такая ситуация не по душе, ведь спину все еще тяготит невыплаченный долг.
Глава 4
Нет времени на время
Поставив точку в очередном переводе, я потянулся, закинул ноги на стол и взял кружку с чаем. За окном творилось нечто невероятное. Сегодня метель не просто бушевала, она ярилась, подобно горному великану, которому ударили по самому драгоценному, то есть отнюдь не по голове. Штормовой ветер, поднимая целые сугробы в воздух, стучал в окна и выламывал козырьки крылец. Но обывателей это, казалось, нисколько не беспокоило. Кутаясь в крепкие тулупы, шубы или полушубки, у кого на что денег хватало, разумные все так же ходили по улицам, вернее, по тем узким дорожкам, в которые превратились некогда широкие проспекты. Порой в самых неудачных местах высота сугробов достигала полутора метров, и не отличавшиеся могучим ростом гномы превращались в комичные холмики, плывущие по бесконечной белой реке. Прошло уже четыре месяца с тех пор, как я начал работать в банке "Гастон и сыновья". Учитель, как и обещал, похлопотал в тот же день, но вечером в нашей с Диргом комнате объявился вовсе не человек, а самый натуральный гном. Самое удивительное - это был не абы кто, а управляющий местным отделением. Мы имели весьма занимательную беседу, итогом которой стали несколько пустых бутылок и подписанный контракт. Не то чтобы я превратился в заправского алкоголика, но гнома без градуса не понять.
Работа была не особо пыльная. Сижу себе в кабинете да перевожу различные тексты. Начинал с небольших предписаний и прочих документов, но вскоре мне все это наскучило. Я попросил что-нибудь посложнее и месяца через два уже переводил тексты с десяти языков. А в копилку языков, которыми я свободно владею, добавился язык дроу. Итого в моем активе - имперский, гномий, восточный и темно-эльфийский диалект. Ну и еще около дюжины языков, которые я понимал и с которых переводил, вооружившись словарями. Наверное, вы спросите, почему я не выучил их все, обладая абсолютной памятью. Ответ прост. Какая бы память ни была, язык - это не только набор символов, язык - это культура, традиции, нравы и обычаи, законы и поверья, легенды и былины народов. И язык дроу поддался мне лишь потому, что в последнее время я все чаще его использовал, просиживая штаны в библиотеке.
Новая работа ответила на актуальный вопрос - сойду ли я с ума, отучившись в Академии. Ответ - нет, не сойду. Да и сами чертильщики отнюдь не сумасшедшие. Просто их образ мышления кардинально отличается от общепринятого. Например, средний разумный мыслит образами и речью, причем речь преобладает над образами. А у моих коллег мыслеречь в принципе отсутствует - в голове у них одна лишь картинка и ничего более. Если честно, мне такое даже представить трудно. А уж как им, должно быть, сложно изъясняться нормальным языком… Благо эта участь минует меня, спасибо абсолютной памяти. У чертильщиков просто невероятный объем знаний в языках и символах, используемых для вызова того или иного явления. Когда все это наслаивается одно на другое, происходит локальный коллапс мышления. Это и объясняет поведение наставника, его тяготение к виду за окном: ему проще разговаривать, когда перед глазами есть хоть какая-то картинка.
Платили гномы щедро - разумеется, с их точки зрения. За четыре часа в день я получал три золотых в месяц. Мало по меркам воина и средненько для обычного горожанина.
Первая зарплата в моем кошельке не задержалась. Едва наставник прознал (а этот старый перечник прознает обо всем в самые короткие сроки) о том, что я получил первый оклад, он ввел дресс-код. Пришлось отправиться в поход по лавкам, и как-то сам собой у меня образовался хвост из трех особ. Дирг, терзающий графиню Норман пылкими взглядами (милая девушка пока одаривала его лишь загадочными улыбками). Сама графиня, сменившая гнев на ехидные подколки, и Рейла, которую с недавних пор мне было разрешено величать Лейлой. Особой разницы я не видел и поэтому часто путал первую букву. Герцогиня дула губки и обещала страшно обидеться. Впрочем, обещания оставались обещаниями. В таком составе наша группа ураганом пронеслась по модным бутикам столицы. Увы, прибарахлились в них только друзья, мне же пришлось закупаться в более дешевых заведениях. После этого похода у меня осталось всего десять серебряных, зато в сумке покоились несколько шелковых рубах, пара жилеток и штаны. Еще я приобрел фехтовальные перчатки с сапогами. Признаюсь, перчатки были куплены лишь для того, чтобы скрыть печать, поставленную заботливым наставником.
- Тим, тебя тут твои друзья ищут, - прозвучал девичий голосок из резной статуэтки, изображающей голову попугая.
- Буду минут через пять, - ответил я, нажав на клюв экзотической птицы.
- Хорошо, я передам. - Лия оборвала связь.
Племянница управляющего, приятная девушка двадцати трех лет, подрабатывала в банке секретаршей. Из-за своего роста и гномьей комплекции она выглядела лишь на шестнадцать, из-за чего сильно страдала, хоть и пыталась скрыть сей факт. Внешне она весьма недурна, но оценить это по достоинству могут лишь выходцы из общины полуросликов, коих сама Лия величает "бородатыми животными". Городские же принимают гномку за человеческую малолетку, связываться с которыми себе дороже, ибо если все пойдет как надо, то либо женись, либо в армию, подальше от разгневанного папаши, недовольного "порчей имущества". Ну а когда к ней пристают безусые мальцы, Лия бежит ко мне и просит сварганить какой-нибудь амулет, отпугивающий жертв пубертатного периода. Но каждый раз гномка уходит ни с чем, ведь не все чертильщики - хорошие артефактчики. Хотя вру - все, конечно, но я, как обычно, оказался в графе "исключения". Мне не хватает ни сил, ни опыта, ни усидчивости для такой работы.