- Подобное высокомерие привело бы нас к краху, - возразила Морати. - Положим, далеко на севере лежат выжженные пустоши, где обитают извращенные темной магией существа. Невежественные дикари возводят алтари из черепов и поклоняются новым богам, принося им в жертву кровь соплеменников. И если мы принесем наш свет в те земли, вскоре он засияет на остриях копий и стрел.
- Тяготы и кровопролития - неизбежная плата за выживание, - возразил Менит. - Но мы должны одолеть охватившую нас страсть к кровопролитию и искать мирный путь построения нового мира. Из посеянных во время правления Аэнариона семян ненависти и насилия должны взойти любовь и дружба. Нам не следует забывать о его наследии, но нельзя позволять его ярости поселиться в наших сердцах.
- Мой сын - наследник Аэнариона, - тихо произнесла Морати. В ее мягком голосе прозвучала угроза. - И все мы стоим здесь только потому, что мой покойный муж сумел спасти нас от уничтожения.
- Но не в меньшей мере победе способствовала жертва моего отца, - возразил Менит. - Целый год со времени гибели Аэнариона и Каледора мы размышляли, какой путь избрать. Нагариту следует занять достойное место среди других княжеств. Достойное, но не выше остальных.
- Величие заслуживается деяниями, а не определяется людьми! - Морати встала напротив Менита. Она воткнула свой посох в землю возле его ног и вызывающе взглянула на князя. Пальцы колдуньи стиснули железную рукоять.
- Не следует нам ссориться после того, как мы победили демонов и пожертвовали столь многим ради этой победы, - поспешил вмешаться Тириол. Его бело-желтая роба переливалась золотыми нитями. Юный маг положил руки на плечи Морати и Менита. - Нам надлежит умерить жар страстей прохладой разума, как только что выкованный клинок остужают в холодной воде.
- Так кто же здесь считает себя достойным надеть корону Короля-Феникса? - спросила Морати, презрительно оглядывая князей. - Кто считает, что станет лучшим преемником Аэнариона, чем мой сын?
На поляне воцарилась тишина; никто, кроме Менита, не осмеливался встретиться с Морати взглядом. И тут из тени деревьев раздался голос:
- Я выбран!
На поляну вышел Бел Шанаар, князь Тиранока. За ним шагало странное существо, похожее на дерево, которое внезапно обрело способность передвигаться. Его звали Сердцедуб. Энт Авелорна, он охранял Вечную королеву и присматривал за храмами родины эльфов.
- Так кем же ты выбран? - презрительно спросила Морати.
- Князьями и Вечной королевой, - спокойно ответил Бел Шанаар.
Он остановился возле священного дерева Иши.
- Астариэль мертва, - ответила Морати. - Правление Вечной королевы закончилось.
- Вечная королева жива, - пронесся над поляной призрачный женский голос.
- Астариэль погибла от рук демонов, - настаивала Морати. Прищурив глаза, она окинула взглядом поляну, чтобы понять, откуда доносится этот голос.
Листья на деревьях задрожали, будто в кронах зашептал ветер, хотя не чувствовалось ни малейшего дуновения. Высокая трава под ногами заколыхалась под тем же невидимым ветерком - все травинки склонились к Аэйн Ишайн в центре поляны. Сияние священного дерева усилилось, заливая всех золотистым светом с искорками небесной голубизны и изумрудной зелени.
В переливающемся сиянии рядом с узловатым стволом дерева возник силуэт юной эльфийки. Морати ахнула - ей показалось, что Астариэль действительно жива.
Заплетенные в длинные косы золотистые волосы эльфийки доставали до талии; их украшали цветочные бутоны. Девушка была облачена в зеленую мантию Вечной королевы, а на лице светились голубые глаза цвета ясного летнего неба. Но когда сияние потускнело, Морати лучше рассмотрела лицо девушки и убедилась, что это вовсе не Астариэль. Она имела известное сходство с покойной королевой, но чем больше Морати разглядывала ее, тем больше успокаивалась.
- Ты не Астариэль, - уверенно произнесла она. - Ты самозванка!
- Ты права, я не Астариэль, - ответила эльфийка. Ее мягкий голос долетал до самых отдаленных уголков поляны. - Но я не самозванка. Я Иврейн, дочь Аэнариона и Астариэли.
- Обман! - закричала Морати, поворачиваясь к князьям с выражением такой злобы на лице, что многие даже отшатнулись. - Иврейн тоже мертва! Это заговор, чтобы лишить моего сына законного наследства!
- Это Иврейн, - произнес Сердцедуб мелодичным голосом, похожим на шелест легкого ветерка в листве. - Астариэль приказала нам спасти ее детей. Я отнес их в долину Гаен, где не ступала нога эльфа. Там я и мои сородичи сражались с демонами, и я охранял Иврейн и Морелиона многие годы.
В толпе нагаритян раздались изумленные возгласы, но они не заглушили слова Малекита.
- Так мой сводный брат тоже жив? - выкрикнул князь. - Старший сын Аэнариона жив?
- Успокойся, Малекит, - произнес Тириол. - Морелион сел на корабль и уплыл с Ултуана. Он не стремится править Нагаритом. На нем лежит благословение Иши, а не Каина, и он не ищет власти и славы.
- Вы скрыли это от Аэнариона, - не веря своим ушам, произнесла Морати. - Вы позволили ему считать, что его дети мертвы, и вырастили их вдали от отца? Вы спрятали их…
- Я любимица Иши. - Строгий тон Иврейн заставил Морати замолчать. - Во мне возродился дух Вечной королевы. Анлек превратился в город крови и ярости. Он никогда не станет моим домом. Я не смогу жить под благословением Каина.
- Теперь я все понимаю, - произнесла Морати, подходя к Вечной королеве. - Вы совещались втайне, оставив нагаритян в стороне. Вы решили сами стать наследниками Аэнариона и получить власть над Ултуаном.
- Мы посылали в Анлек гонцов, но вы даже не хотели их принять, - ответил Тириол. - Мы пытались посвятить вас в происходящее, но вы отказывались от переговоров. Мы дали вам возможность заявить о правах вашего сына, но вы решили идти своим путем.
- Я вдова Аэнариона и, значит, королева Ултуана, - прорычала Морати. - Когда за нами охотились демоны, разве Аэнарион и его полководцы просили советов у рядовых воинов? Когда Каледор собрался читать заклинание, разве он обсуждал последствия этого с несведущими в волшебстве? Править - это значит одному решать за всех.
- Ты больше не королева, Морати, - произнесла Иврейн. Она неслышно пересекла поляну - ее ноги касались травы тихо, как падающие снежинки. - Вечная королева вернулась. И я буду править с Бел Шанааром, как Аэнарион правил с моей матерью.
- Ты выйдешь замуж за Бел Шанаара? - спросила Морати, поворачиваясь к Иврейн.
- Как Аэнарион женился на моей матери, так и Вечная королева выйдет замуж за Короля-Феникса, и так будет во веки веков, - провозгласила Иврейн. - Я не могу выйти замуж за Малекита, каковы бы ни были его личные качества и права на трон, поскольку он мой сводный брат.
- Узурпаторы! - взвизгнула Морати и подняла посох.
Малекит подскочил к разъярившейся матери и вырвал у нее оружие.
- Довольно! - закричал князь Нагарита.
Затем Малекит успокаивающе погладил мать по щеке и вернул ей посох. Бросив на Иврейн и Бел Шанаара ненавидящий взгляд, Морати повернулась к ним спиной.
- Я не хочу самовольно занять трон Ултуана, - сказал Малекит князьям. - Да, я хотел бы стать Королем-Фениксом, чтобы почтить память отца и продолжить его дело. Но я не требую признать за мной это право и полагаюсь на решение собравшихся здесь. Если совет решит, что Бел Шанаар должен жениться на моей сводной сестре и стать королем, я не буду против. Я только прошу вас спокойно все обдумать, не поддаваясь голосу страсти.
Выслушав такую рассудительную речь, князья закивали.
Они совещались до рассвета, пока солнце не коснулось красными пальцами крон деревьев, а над землей не заколыхались утренние туманы. Одних тронула искренность Малекита. Они верили, что хотя он и был сыном своего отца, но не держал в руках Убийцу богов, и темная натура меча не затронула его. Другие напоминали совету о предсказании Каледора, что на потомках Аэнариона лежит печать Каина и дитя Анлека никогда не освободится от этого проклятия.
- Мы приняли решение, - наконец объявил Тириол. - Хотя Малекит и достойный князь, он пока слишком молод, ему надо еще многое узнать о мире. К тому же сейчас настало время мудрости, а не железной воли, и поэтому мы считаем Бела Шанаара более подходящим королем.
Морати вскрикнула было, но Малекит жестом заставил ее замолчать.
- Один эльф не должен решать судьбу Ултуана, поэтому я подчиняюсь решению совета, - провозгласил Малекит. Он пересек поляну и, к всеобщему изумлению, преклонил колено перед Белом Шанааром. - Пусть Бел Шанаар унаследует трон моего отца и с его мудростью настанет новая эра для нашего народа. Да ниспошлют боги новому королю силы, чтобы править справедливо, а если его воля поколеблется или решимость развеется, Нагарит всегда наготове.
Малекит повел себя весьма достойно, однако решение совета сильно огорчило его. Вместе с матерью они вернулись в Нагарит и не появились на ритуальном бракосочетании Бел Шанаара и Иврейн. И все же Малекит приехал на остров Пламени, чтобы присутствовать при прохождении Бел Шанаара через священный огонь Азуриана.
Храм представлял собой высокую пирамиду, воздвигнутую над горящим огнем повелителя богов. Пламя танцевало и мерцало в сердце святилища; оно поднималось на высоту в три эльфийских роста и горело тихо и без жара. Мраморные плиты пола вокруг огня украшали выложенные золотом руны, и сияли они не только отсветом пламени. На белоснежных стенах висели выкованные в виде фениксов с расправленными крыльями светильники, и в них тоже горел магический огонь, наполняя храм золотистыми переливами света.