- Не торгуйся со мной, - ответствовал грабитель. - Я сам видел, как ты швыряешь золото направо и налево.
Несчастный ткач упал на колени.
- Я вел себя расточительно и безрассудно! - вскричал он. - Клянусь именем пророка, у меня нет столько денег!
Грабитель пристально посмотрел на него.
- Собери все деньги, какие сможешь, - сказал он. - Завтра в этот же час я приду за ними. Если ты что-то утаишь, твоя жена умрет. Но если будешь вести себя честно, мои люди вернут тебе Таахиру.
И Аджиб понял: у него нет другого выхода.
- Хорошо, - сказал он, и грабитель ушел.
В тот же день Аджиб отправился к ростовщикам и забрал у них все деньги, которые когда-то дал им в рост. На следующее утро грабитель, как и обещал, явился за ними. В глазах юноши он увидел неподдельное отчаяние, и хотя даже с процентами сумма была намного меньше десяти тысяч динаров, он не сомневался: больше у Аджиба ничего нет. Свое слово грабитель сдержал, и в тот же день вечером Таахира вернулась к мужу.
Увидев друг друга, они крепко обнялись, потом Таахира сказала:
- Признаться, я не верила, что ты согласишься заплатить за меня столь большую сумму.
- Без тебя деньги были бы мне не в радость, - ответил Аджиб и с удивлением почувствовал, что сказал чистую правду. - Но теперь я сожалею, что не могу купить тебе все, чего ты заслуживаешь, - добавил он.
- Не нужно ничего мне покупать, я и так люблю тебя больше жизни, - промолвила Таахира.
Но Аджиб лишь низко опустил голову и сказал:
- Мне кажется, это Аллах наказывает меня за мои грехи.
- За какие грехи? - спросила Таахира, но юноша лишь еще сильнее поник головой и ничего не ответил.
- Я не спрашивала тебя раньше, - не отступала Таахира, - но я знаю: твое богатство досталось тебе не по наследству. Скажи, ведь ты украл эти деньги?
- Нет, - ответил Аджиб, которому было стыдно признаться в содеянном даже самому себе. - Я… мне их дали.
- Значит, ты взял их взаймы?
- Нет. То есть не совсем… В общем, мне их дали, но возвращать их не нужно.
- Как?! - воскликнула тогда Таахира. - Тебе дали деньги, а ты не собираешься их возвращать? Значит, тебя совсем не беспокоит, что нашу свадьбу оплатил какой-то другой человек? А выкуп, который ты дал моему брату? Он тоже из этих денег? - В глазах ее блеснули слезы. - Чья же я теперь жена? Твоя или того человека?
- Ты моя жена, - сказал Аджиб.
- Как это может быть, если даже самой своей жизнью я обязана деньгам неизвестного мужчины?!
- Нет! - с горячностью вскричал Аджиб. - Ты не должна сомневаться в моей любви. Я клянусь, что верну эти деньги - все, до последнего дирхема!
И вот супруги перебрались из роскошного дворца в прежний дом Аджиба и стали жить там, откладывая каждый грош. Сначала они оба работали в цирюльне у брата Таахиры, а когда тот стал поставщиком благовоний ко двору султана, его лавка досталась им. Теперь Аджиб и Таахира сами составляли лекарства и продавали страждущим. Аптекарское дело приносило хороший доход, но они старались тратить на собственные нужды как можно меньше, экономя не только на убранстве жилища, но и на еде. На протяжении нескольких лет Аджиб улыбался каждый раз, когда ему удавалось опустить в сундучок очередную монетку, и говорил, что это служит напоминанием о том, как дорога ему жена. А еще он добавлял, что не забудет об этом даже после того, как сундучок наполнится, и клятва, которую он когда-то дал Таахире, исполнится.
Но наполнить сундучок, добавляя в него по нескольку жалких монет, очень непросто. За годы бережливость превратилась в скупость, а умеренность - в жадность. А хуже всего было то, что с годами любовь Аджиба и Таахиры ослабела, ибо в глубине души каждый досадовал на другого из-за денег, которые они не могли потратить на себя.
Так проходили годы, Аджиб старел и все ждал дня, когда золото будет украдено у него во второй раз.
* * *
- Какая странная и грустная история, - сказал я Башарату.
- О да, мой господин, - согласился ученый. - Но скажи, как тебе кажется, благоразумно ли поступил Аджиб?
Я долго раздумывал.
- Не мне судить его, - промолвил я наконец. - Вероятно, он должен примириться с последствиями своего поступка точно так же, как я должен отвечать за последствия собственных решений. - Несколько секунд я молчал, потом добавил: - И все-таки меня восхищает, что Аджиб не постыдился открыть тебе все!
- Увы, он рассказал мне об этом в глубокой старости, - покачал головой Башарат. - После того как он вышел из Врат с сундучком на плече, я не видел его целых двадцать лет, и только недавно он снова явился ко мне. Это произошло после того, как, вернувшись домой, он обнаружил исчезновение драгоценного сундучка. Аджиб вернул долг и решил, что теперь он может рассказать мне обо всех своих злоключениях.
- Вот как? - удивился я. - А Хасан тоже рассказал тебе свою историю уже в зрелые годы?
- Вовсе нет, историю Хасана я узнал от его более раннего двойника! Богач Хасан аль-Хуббаль так и не навестил меня, зато у меня побывал другой гость, который знал об обоих Хасанах нечто такое, чего ни один из них не смог бы мне рассказать.
И Башарат поведал мне третью, самую удивительную историю, которую я готов повергнуть к твоим стопам, о халиф. Слушай же!
Повесть о жене и ее любовнике
Ранийя на протяжении многих лет была женой Хасана, и, надо сказать, их брак был очень счастливым. Но однажды женщина увидела, как ее супруг обедает с молодым человеком, поразительно похожим на него же в юности. Именно таким Ранийя помнила молодого Хасана. Изумление ее было столь велико, что она едва не вмешалась в разговор мужчин. Когда неизвестный ушел, Ранийя потребовала, чтобы муж признался ей, кто это был, и Хасан аль-Хуббаль рассказал ей невероятную, поразительную историю, больше всего напомнившую одну из сказок "Тысячи и одной ночи".
- А что ты рассказал ему обо мне? - спросила она, немного придя в себя. - Мне важно знать: когда ты меня встретил, ты уже знал, что ждет нас в будущем?!
- С той самой секунды, когда я впервые увидел тебя, я возмечтал жениться на тебе во что бы то ни стало, и ничто на свете не смогло бы мне помешать, - с улыбкой ответил Хасан аль-Хуббаль. - И я сделал это вовсе не потому, что кто-то рассказал мне о моем будущем. Вот почему тебе лучше молчать. Ты же не хочешь испортить мне впечатление от нашей первой встречи, не так ли?
Ранийя послушалась мужа и пообещала ничего не рассказывать молодому Хасану. Это, впрочем, не помешало ей подслушать разговор мужа с гостем, когда он появился в их доме во второй раз. Прячась за занавеской, она украдкой бросила взгляд на молодого канатчика и вдруг почувствовала, что кровь в ее жилах закипела, как в молодости. Память часто подводит нас; вспоминая черты дорогих нам людей, мы порой идеализируем и приукрашиваем их, но лицо молодого Хасана было еще прекраснее, чем помнила Ранийя. Ночью она долго лежала без сна, вспоминая изящные, словно на персидской миниатюре, черты гостя, и к утру в голове созрел некий план.
Через несколько дней после очередного визита молодого Хасана муж Ранийи отправился по делам в Дамаск. Пока он отсутствовал, Ранийя разыскала на базаре лавку Башарата, о которой рассказал ей муж, и, пройдя сквозь Врата лет, вернулась в Каир своей молодости.
Она хорошо помнила, где жил тогда Хасан, и без труда нашла его скромный дом. День за днем Ранийя следила за юношей, вспоминая их первые ночи, и понемногу в ней разгоралось пламя грешного желания. Ранийя была преданной, верной женой и никогда не изменяла мужу, но, увы - с годами ее чувство к Хасану аль-Хуббалю потеряло свою остроту. Кроме того, сейчас ей выпала уникальная возможность, которая, как она твердо знала, не выпадала еще никогда и никому. Вернуться в молодость, снова ощутить всю сладость первых объятий своего мужа и возлюбленного - ради этого стоило рискнуть. И, поддавшись голосу собственного сердца, Ранийя сняла дом и потратила несколько дней, покупая для него подходящую обстановку.
Когда все было готово, она снова начала следить за Хасаном, тайно следуя за ним повсюду и пытаясь набраться храбрости, чтобы первой подойти к нему. В один из дней она увидела, как юноша забрел в ювелирную лавку и, показав мастеру ожерелье тонкой работы, украшенное к тому же десятью самоцветными камнями, спросил, сколько он за него даст. Ожерелье Ранийя узнала сразу - Хасан подарил ей такое же сразу после свадьбы. О том, что он пытался его продать, она не знала.
Стоя неподалеку, Ранийя притворилась, будто разглядывает какие-то кольца, а сама внимательно прислушивалась к разговору.
- Принеси его завтра, господин, я дам тебе за него тысячу динаров, - сказал ювелир.
Цена устроила молодого Хасана, и, бережно завернув ожерелье в тряпицу, он вышел из лавки. Ранийя проводила его взглядом и уже собиралась отправиться следом, как вдруг услышала рядом разговор двух мужчин.
- Видал это ожерелье? Оно из нашей добычи, - сказал один.
- Ты уверен? - спросил другой.
- Конечно. Должно быть, этот парень и выкопал наш клад.
- Давай расскажем обо всем главарю. Когда парень продаст ожерелье, мы отберем у него и деньги, и все остальные наши сокровища.
Мужчины вышли из лавки, не заметив Ранийю, которая стояла совершенно неподвижно, и только сердце ее билось часто-часто, как у затаившейся в траве лани, мимо которой только что прошел тигр. Она сразу поняла, что клад, который Хасан выкопал в холмах за городом, принадлежал банде разбойников и что эти двое тоже были из их числа. Очевидно, разбойники следили теперь за каирскими ювелирами, пытаясь найти вора.