- Отчего же? Можешь. Но я имею право хранить свои дела в тайне и не обязана тебе отвечать. Вот только не нужно этого обиженного ворчания. Я пишу письма, вот и все.
- Письма? - Волк подумал, что ему послышалось. - Не могу вспомнить, чтобы за последние сто лет ты написала хоть одно письмо".
- Да, ну и что? Поэтому я не могу начать писать их сегодня?
Внезапно оборотня осенило.
"Ты пишешь нашей матери Таре, потому что вопреки всем ее советам и без ее ведома уехала в Лондон?"
Иви засмеялась.
- Ах, Сеймоур! Может быть, я и уехала вопреки ее совету, но уж точно не без ее ведома. Неужели ты думаешь, что Тара может о чем-то не знать? Кроме того, мне не нужно писать письма, чтобы связаться с ней, это ты знаешь не хуже меня.
"Вдруг ты закрыла свой разум и от нее?"
- Да, я пыталась это сделать, - неожиданно призналась Иви. - Но - ты только не обижайся - с ней это не так легко, как с тобой.
Сеймоур что-то прорычал и предпочел вернуться к первоначальному вопросу.
"Так кому ты пишешь?"
Волк вытянул голову, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть.
- Ты не только чертовски любопытен, - простонала Иви, - но и невероятно упрям! Ну хорошо.
Вампирша подняла вверх первый запечатанный конверт с именем профессора Абрахама ван Хельсинга и его амстердамским адресом. Волк резко втянул в себя воздух.
"Ты решила написать охотнику на вампиров?"
- Человеку, который помог освободить меня из лап Дракулы, - поправила брата Иви.
"Ты ведь не приглашаешь его приехать в Лондон?!" - испуганно воскликнул Сеймоур.
- Нет, скорее наоборот, - сухо ответила Иви.
По голосу вампирши было ясно, что она не собирается отвечать на дальнейшие расспросы волка. Сеймоур решил не упорствовать и вместо этого спросил о втором письме, которое Лицана писала прямо сейчас.
- Оно для Латоны, - неохотно ответила вампирша.
"Для Латоны? Значит, ты знаешь, где она?"
Иви кивнула.
"Ты собираешься привести Латону к Малколму?" - продолжил оборотень.
- Нет, здесь ты опять не угадал. Я стараюсь удержать их подальше друг от друга. По крайней мере на некоторое время.
"Почему? Ты против этого союза? Но ведь Малколм оставил на ней свою метку. Сделать девушку своей тенью - его право".
Иви небрежно отмахнулась.
- Да, и даже долг, раз уж он так в нее влюблен. Мне все равно. Просто пока что мне не нужно, чтобы Малколм оказался в объятиях своей возлюбленной и забыл обо всем, кроме нее.
"Может быть, потому что тебе хочется, чтобы он крутился вокруг Алисы и портил ее отношения с Лео? - прорычал Сеймоур. - Ведь это все из-за него, я чувствую. Если бы не Малколм, Фамалия и Дракас давно бы уже помирились".
- Да, я тоже так думаю, - кивнула Иви.
Сеймоур с ужасом уставился на сестру.
"Ты намеренно разрушаешь любовь Алисы и Лео? Потому что хочешь, чтобы Дракас достался тебе?"
- Только не надо все драматизировать. Я уже давно не испытываю никаких нежных чувств к нашему венцу и не пытаюсь таким способом отбить его у Алисы. Однако я действительно не хочу, чтобы они так быстро помирились и наслаждались своим счастьем.
"Порой я тебя совсем не узнаю", - вырвалось у волка.
- Почему? Потому что я не та милая, деликатная Иви, какой казалась раньше? Да, теперь я не такая, но ты напрасно приписываешь мне столь низкие мотивы.
Иви продолжила писать, а Сеймоур пытался справиться с ужасом, вызванным непостижимым поведением сестры, и больше ее не отвлекал. Закончив письмо, Иви сложила его пополам и снова повернулась к брату.
- Ты когда-нибудь думал о том, что такие сильные эмоции, как ярость и отчаяние, обостряют чувства и иногда приводят к поразительным результатам? А блаженство любви, напротив, усыпляет бдительность, делает нас слабыми и уязвимыми?
"И поэтому ты не собираешься спасать отношения Алисы и Лео или Клариссы и Лучиано?"
Иви задумчиво посмотрела на волка.
- Иногда я сама не знаю, что и думать. Неужели я стала настолько равнодушной к своим друзьям? Или еще хуже - расчетливой интриганкой, которая безжалостно манипулирует окружающими ради осуществления своих планов? Может быть, я зашла слишком далеко?
Пока Сеймоур, онемев от такого признания, раздумывал над словами Иви, вампирша встала со стула и подошла к двери.
"Ах, если бы ты только, как и раньше, доверяла мне и делилась со мной своими мыслями", - вздохнул волк.
- Тебе никогда не приходило на ум, что своим поведением я пытаюсь не столько обидеть тебя, сколько защитить? - обернувшись, сказала Иви и вышла из библиотеки.
Сеймоур замер посреди прыжка. Он сразу же позабыл, что на этот раз твердо решил последовать за Иви и не дать ей скрыться. Слова сестры звучали у него в ушах. Неужели это было правдой? На мгновение оборотень почувствовал себя растроганным.
Однако это чувство прошло так же быстро, как и появилось. Возможно, Иви просто пыталась отделаться от него? Или манипулировать им, как и остальными?
А если нет? Если Иви и вправду пыталась уберечь его? Что это значило? Разве не он, могучий волк, должен был защищать свою хрупкую сестру?
Сеймоур прекрасно знал, что силы Иви постоянно растут. И все же... От какой опасности она хотела его защитить? Кто мог с легкостью справиться с силами оборотня? Сеймоуру пришло на ум лишь одно имя - Дракула.
Значит, происходило именно то, чего волк так боялся. Спектакль еще не закончился, и второй акт должен был разыграться в Лондоне. Вот только чем окончится эта драма?
По спине Сеймоура пробежал неприятный холодок. В первый раз после превращения в оборотня он почувствовал страх. Не за свою жизнь, нет. Волк боялся, что Иви затеяла что-то опасное, что уже сейчас ускользает у нее из рук, и не сможет избежать разрушительных последствий этой авантюры.
* **
К счастью, наследников так загрузили занятиями, что Алисе постоянно приходилось сосредотачивать все свои силы и мысли на упражнениях, и думать о Лео было просто некогда. Этой ночью личным наставником Алисы снова оказался Винсент, а занятия с ним были настоящим испытанием. Зато и успехи были видны каждую ночь, поэтому Алиса не сомневалась, что сможет преодолеть усыпляющую силу восходящего солнца еще до зимнего солнцестояния. Пока что это было пустой тратой сил и времени. Вампирше приходилось расходовать невероятно много энергии! Она боролась со стиснутыми зубами и делала все, чтобы как можно дольше оставаться бодрой, но вскоре весь запас ее сил исчерпывался и Алиса, словно тряпичная кукла, валилась на пол, когда солнце еще не оторвалось от горизонта. И все же вампиршу немного утешало то, что с каждой ночью ей удавалось продержаться на несколько минут дольше. Алиса поручила Винсенту с точностью до секунды записывать, когда сила солнца брала над ней верх.
Если бы только все происходило быстрее! Алиса хоть и продвигалась в правильном направлении, но уж очень маленькими шажками. И каждый раз Малколм успевал появиться в комнате, чтобы подхватить обессиленную Фамалия и отнести ее в спальню, чего вампирша уже не могла вспомнить. Алиса и сама не знала, жалеет ли она об этом. Может быть, нужно было запретить Малколму вести себя так двусмысленно? Но кто тогда будет укладывать ее в гроб? Малыш Винсент? Это было глупо, хотя Алиса знала, что сил у него предостаточно. Она своими глазами видела, как он таскал целые гробы книг!
Занятия шли своим ходом. Каждый наследник вместе с одним из Вирад удалился в отдельную комнату и - более или менее усердно - выполнял упражнения. Солнце появилось на горизонте, а Фамалия с гордо поднятой головой шагала по маленькой гостиной, цитируя стихи Байрона. Винсент в это время, скрестив ноги, сидел на полу и читал. И хотя Вирад делал вид, что полностью сосредоточен на новом экземпляре своей книжной коллекции, Алиса знала: краем глаза вампир наблюдает за ней и вслушивается в каждое колебание ее голоса. Если вампирша запиналась, это свидетельствовало о потере концентрации и сил. Алиса твердо решила, что на этот раз продекламирует стихи безупречно, но на финальной третьей строфе ее язык стал заплетаться. Фамалия начала оговариваться и произносить слова невнятно. Она замечала это и злилась, но ничего не могла с собой поделать. В конце концов Винсент захлопнул книгу и поднялся.
- Пойдем. На сегодня достаточно.
В эту секунду дверь гостиной распахнулась и на пороге покаялся улыбающийся Малколм.
- Я смотрю, ты еще совсем не сонная. Прекрасно! Ты делаешь поразительные успехи.
Алиса повернулась к наследнику и, споткнувшись, ухватилась за спинку кресла, чтобы не упасть.
- Сегодня я продержусь еще немножко дольше, - пробормотала она и на секунду сомкнула веки, чтобы отдохнуть и собраться с силами.
Затем вампирша выпрямилась и подождала, пока размытые очертания окружающих ее предметов станут четкими.
- Обойди вокруг стола, - приказал Винсент. - А затем повтори одно из стихотворений, которое ты рассказывала мне сегодня.
Слова лорда Байрона упорно отказывались приходить Алисе на ум. Единственным стихотворением, которое вампирша помнила, было "Ученик чародея" Гете. Как же оно начиналось? Алиса подавила зевок. Если бы только ей не требовалось столько усилий, чтобы переставлять ноги! Вспоминать при этом строчки стихотворения и стараться отчетливо выговаривать слова было довольно трудно.
Старый знахарь отлучился!
Радуясь его уходу,
Испытать я власть решился