Глава первая
Дачный поселок Куркуилово-2
Шесть месяцев спустя. Вечер
КАЛИГУЛА. Эй, отзовись! Почему молчишь? Скучно-то как!
Непродолжительная мыслетишина
КАЛИГУЛА. Эй, Флавий, отзовись!
ФЛАВИЙ. Ты достал! Неужели в этом лесу никого нет кроме меня?
КАЛИГУЛА. А что делать? Профессор не желает со мной общаться, а бандиты издеваются, как хотят…
ФЛАВИЙ. Хорошо. Ну, что тебе надо?
КАЛИГУЛА. Что там творится у молодоженов? Уже месяц прошел после свадьбы, а ты так и не рассказываешь, что у них в спальне происходит.
ФЛАВИЙ. Все, как обычно. Только теперь - на законных основаниях. Никто им не мешает, и они наслаждаются друг другом.
КАЛИГУЛА. Подробней.
ФЛАВИЙ. Не буду я ничего рассказывать. Они теперь - законные муж и жена. Таинство семьи - святое дело.
КАЛИГУЛА. Ах ты, фарисейская рожа!
ФЛАВИЙ. Маньяк!
КАЛИГУЛА. Звезда легионного лупанария! Ой, больно! Ты зачем желудями бросаешься?
ФЛАВИЙ. Болван! Они отваливаются по мере созревания.
КАЛИГУЛА. Лжешь! Ты это специально делаешь, предатель своего народа…
Шум. Треск
КАЛИГУЛА А-а-ай! Больно-то как! Зачем ветку в меня бросил?
ФЛАВИЙ. Сама отвалилась. Сухая была.
КАЛИГУЛА. Можно же барабан повредить! Что я без него делать буду?
ЖОРА. Флавий, да расскажи ты ему хоть что-нибудь! Пусть заткнется!
ФЛАВИЙ. А что я ему расскажу? Она поставила на подоконник большой горшок с кактусом. Теперь мне самому плохо видно.
ЛЕНЬКА. А какой он из себя?
ФЛАВИЙ. Горшок?
ЛЕНЬКА. Тьфу ты, кактус, конечно!
ФЛАВИЙ. Кактус, как кактус. Большой. Круглый, как тыква. Полметра, наверное, в диаметре. Колючки длинные, как у ехидны. И желтые…
ЛЕНЬКА. А-а-а. Называется - эхинокактус Грузони. Или, если точнее - Грузона. У меня в одной из жизней тетушка такие выращивала.
КАЛИГУЛА. И что, совсем из-за него ничего не видно?
ФЛАВИЙ. Частично. То, что творится на кровати - не видно. А если где-нибудь на гимнастической стенке или на комоде, тогда - кое-как.
КАЛИГУЛА. На кровати и дурак сможет. Я вот, в свое время, где только этим не занимался. Даже в конюшне…
ФЛАВИЙ. Да когда же ему смажут колесо! Скрипит - сил нет!
КАЛИГУЛА. Осень. Дожди. Ось заржавела… Флавий, а ты помнишь, что такое "римская смазка"?
ФЛАВИЙ. Нет!
КАЛИГУЛА. Вот, и я тоже. Но, наверное, ею можно было бы смазать колесо, чтоб не так скрипело?
ЛЕНЬКА. Ей нужно было б смазать твой разум, если он у тебя был и остался здесь. Не повредило бы.
ЖОРА. Но вряд ли бы сильно помогло.
ЛЕНЬКА. А куда подевался Профессор?
ЖОРА. Черт его знает. Уже неделю молчит.
ФЛАВИЙ. А что там у вас вчера происходило?
ЛЕНЬКА. Ничего особенного. Приехали полицейские и провели обыск в доме сокососа. Водители служебных машин беседовали внизу. Из их разговоров я понял, что обысканный старый хрыч является важным чиновником, и подозревается в хищении бюджетных денег в особо крупных размерах.
ФЛАВИЙ. Нашли что-нибудь?
ЛЕНЬКА. Конечно. В гараже обнаружили картонные коробки, набитые деньгами. Коробки погрузили в машины, а сокососу надели наручники и увезли.
ЖОРА. Все это - фигня. Как гласит русская народная мудрость - Бог велел делиться. Сейчас сокосос пожертвует все найденные в гараже коробки в какой-нибудь "Фонд Глухих и Нищих", и все будет в порядке. В худшем случае - его выгонят на пенсию. А там - наслаждайся жизнью. Наверняка, что-нибудь припрятано за границей. А
даже если и нет, то от жажды он не умрет ни в коем случае. Либо министерская пенсия
поможет, либо березы, в которых сидим мы с Ленькой.
ЛЕНЬКА. Не смешно. Весь ствол ножиком изрезан.
ФЛАВИЙ. А как у русских принято называть отца невесты?
ЖОРА. Тестем.
ФЛАВИЙ. Тесть стал много пить.
ЛЕНЬКА. И жрать?
ФЛАВИЙ. Нет. Только пить.
ЛЕНЬКА. Ну, тогда это формулируется так - присел на стакан.
ФЛАВИЙ. Вот-вот. На первом этаже у них кухня со столовой. Окна большие. Все видно.
КАЛИГУЛА. Почему об этом не рассказываешь? Ваш народ всегда был жадным. И ты жадный. Даже то, что видишь, не хочешь передать другим, хотя это не стоит никакого асса… Ой, больно! Опять веткой меня ударил!
ЖОРА. Флавий, ты что, научился ветками швыряться?
ФЛАВИЙ. За две тысячи лет и не такому научишься…
ПРОФЕССОР. Молодец!
ЛЕНЬКА. Это серьезно?
ПРОФЕССОР. Нет, конечно. Просто его дуб стар. Сухих веток много, и они постоянно отваливаются.
ЖОРА. Так можно и ресторан повредить.
ФЛАВИЙ. Уже пару раз чинили крышу.
ПРОФЕССОР. Вот видишь, осталось дождаться падения крупной ветки. Может, задавит какого-нибудь человека, и тебя сразу спилят.
ЛЕНЬКА. Смотря, какого задавит. Если депутата или, скажем, Борю Момзика, то - вырубят одним махом. А если простого человека, то всем будет по-барабану.
ЖОРА. В этом поселке простые люди не живут.
ЛЕНЬКА. Ну, тогда Флавию скоро повезет.
КАЛИГУЛА. А если эта ветка упадет на меня?
ЛЕНЬКА. Тогда тебя снова соберут по досточкам, собьют гвоздями, прикрутят шурупами, и ты воскреснешь, аки птица Феникс. И пока ты будешь орать от боли, никто, к великому сожалению, не получит от этого удовольствия, потому что Контушёвского с нами нет. Но, зато ты некоторое время (пока будешь орать) не станешь доставать нас своими глупостями.
КАЛИГУЛА. Насчет глупостей. Если б я был дураком, то никогда не стал бы императором. А если вы все не императоры, значит - круглые идиоты! Какова мысль, а? То-то. Я ведь учился греческой философии, и потому диалектика мне знакома…
ПРОФЕССОР. Императором может стать даже дурак. Скажем, по наследству. И если он так и останется дураком в дальнейшем, то долго императором не пробудет… Что же касается тебя, Калигула, то достаточно почитать воспоминания тех, кто разгребал плоды твоих деяний. Больше всего интересна судьба коня Инцитата, который - благодаря
тебе - первым из животных стал римским сенатором.
Чтобы конь собрал нужные средства для прохождения в сенат и соответствовал цензу, все лошади империи были обложены специальным налогом. Их владельцы начали платить ежегодную дань, и Инцитат превратился в одного из богатейших граждан Рима.
Когда императора отправили к богам, к которым он себя причислял, а, попросту говоря - прирезали, встал вопрос о коне-сенаторе. Вот тут-то веселье и началось!
Сначала хотели его просто отправить на бойню, но кто-то из умных людей произнес речь, которая сводилась к тому, что конь-то, оказывается, ни в чем не виноват. Сказано было, что Инцитат, в отличие от императора, никого не убил, не изнасиловал, не умучил, и - более того - не дал императору ни одного дурного совета! Так как разговаривать не умел, и экстрасенсом, соответственно, не был (хотя, кто его знает?). Поэтому коня пощадили. Но - нужно было куда-то его деть. Новый император Клавдий нашел выход.
Согласно законам того времени, до окончания срока полномочий никого из сената выгнать нельзя. Инцитату урезали жалованье, и он был выведен из состава сената, как не прошедший финансовый ценз. Вот так все и закончилось.
КАЛИГУЛА. Хороший друг был. Вспомнил я его.
ЖОРА. Ты этого коня в сенат по-трезвому приволок?
КАЛИГУЛА. Я же императором был. Когда ж тут трезветь?
ЖОРА. Все понятно.
ЛЕНЬКА. Профессор, а ты где пропадал?
ПРОФЕССОР. Нигде. Я все время здесь. Не отвечал на ваши запросы потому, что надо было кое-что сделать. Сейчас я свободен. Спрашивайте.
ЖОРА. Долго нам еще здесь париться?
ПРОФЕССОР. Нет.
ФЛАВИЙ. А мне?
ПРОФЕССОР. И тебе.
ЛЕНЬКА. Как скоро?
ПРОФЕССОР. В этом месяце.
ЛЕНЬКА. Что, понадобились наши услуги?
ПРОФЕССОР. Да.
ЖОРА. Я не стану больше этим заниматься.
ПРОФЕССОР. Ой ли?
ЖОРА. Да. Я так решил. И это не зависит от того, освобожусь я скоро, или буду торчать здесь еще сто лет.
ПРОФЕССОР. Ха-ха!
ЖОРА. Что смешного?
ПРОФЕССОР. Ты смешон. Думаешь, от твоего решения что-нибудь зависит?
ЖОРА. Конечно. Человеку дана свобода воли. Он сам может выбирать, каким именно персонажем книги бытия ему стать.
ПРОФЕССОР. Надо же, каков пафос! А мысли-то, мысли…
ЖОРА. Посмотрим.
ПРОФЕССОР. И смотреть нечего. Человек становится таким, каким его сделает окружение. Научат тебя с пеленок не причинять вред живому, и будешь ты джайнистом. А научат в воробьев из воздушного ружья стрелять - станешь стрелять. Куда ты денешься! Да еще будешь считать, что благое дело исполняешь. Мол, воробьи у кур кукурузу крадут, а корм ведь денег стоит. А папаша тебя за это станет нахваливать… Всегда найдется тот, кто возьмет тебя за ухо, и приведет к нужному знаменателю.
ЛЕНЬКА. Хватит, надоело! Интересно, как там сейчас Контушёвский?
ФЛАВИЙ. Он, наверное, еще не родился.
ЛЕНЬКА. Это если он в человеческом теле. А если у кроликов, то успел уже несколько раз…
ЖОРА. Давайте не будем о нем. Как говорится: помянешь черта - он тут же объявится.
КАЛИГУЛА. А мне без него скучно. Он так восхитительно рассказывает! Чувственно…