- Чувствующих магию альт мало, они всегда нужны, так что из них принято делать особенно высококлассных бойцов. От них часто зависит выживание всего нашего народа, поэтому девочки относятся к своей ноше спокойно, смиряются с ней, даже если и имеют совсем другие устремления в жизни. Лично я не имею такого чувства, однако по роду своей деятельности мне часто приходится схлёстываться с магами. Постоянно таскать с собой альту с чутьём я не могу, они же тоже хотят иметь свои собственные жизни, да и мне неудобно, ведь вообще не факт, что их участие в миссии принесёт какую-то отдачу. С тобой же мы уже связаны намертво, для меня уже стало проблемой, как сохранить твою жизнь рядом со мной. Я планировала не брать тебя на миссии, оставляя на попечение другим альтам, однако твоё чутьё всё меняет. Ты, благодаря ему, получаешь не только шанс выжить рядом со мной, но ещё и оказать мне неоценимую помощь. Мы можем стать великолепной боевой двойкой, особенно сильно чувствующей друг друга и окружающую опасность.
Закончив говорить, женщина пристально уставилась мне в глаза, словно ожидая моей реакции. Вот теперь всё по-настоящему встало на свои места. Я ответил ей столь же пристальным взглядом и проговорил.
- Если думаешь, что сможешь за меня всё решать, то это не так. У меня свой долг перед моим народом, и я пока что не решил, что с ним делать. Давай не будем торопить события. Но даже если всё сложится так, что мы сможем постоянно быть вместе, я не позволю тебе куда-то исчезать, мы будем вместе постоянно.
Альта на мою реплику только пожала плечами, никакого другого ответа, по-видимому, и не ожидая.
- Ты прав, события торопить не стоит. Но я хочу быть с тобой предельно откровенной, надеюсь, ты это оценишь.
- Я уже оценил, - ответил я светлой улыбкой. Мы обнялись и несколько минут просто стояли, растворившись друг в друге.
Во время наших любовных игр мы не только насытились друг другом, но и неплохо выспались, так что решили не останавливаться сегодня на ночёвку, и если станет совсем тяжело, поспать пару часов под утро. Моего коня убило шальной стрелой, хотя такое выражение и не до конца подходит к буквально нафаршированной стрелами туше. Не знаю уж, чем он так не понравился лучникам, или они на нём пристреливались к нашему лагерю? В общем, вместо вальяжной верховой езды нам предстояло преодолеть солидное расстояние пешком, вернее, бегом.
Инициатива пробежать с десяток часов исходила от альты, и несколько меня удивила. Ну не мог я никак привыкнуть к выносливости этого потрясающего создания! Она ведь во всём прочем оставалась нормальной женщиной, так что я иногда не до конца отдавал себе отчёт в её возможностях, по привычке относясь к ней, как к обычной женщине. А тут дама предлагает пробежку протяжённостью в десяток часов! Для меня, конечно, такое не в диковинку, мне регулярно приходилось совершать марш-броски в дальних дозорах, да и солдат гонять стоило как следует, так что все мои сомнения сводились лишь к возможностям спутницы.
Женщина бежала легко, совершенно не запыхиваясь, но это было объяснимо, ведь на ней и не было ничего тяжелее мечей. У меня в дополнение к мечам имелся небольшой рюкзачок, а также пришлось взвалить на себя седло от коня. Бросать его совершенно не хотелось, денег оно стоило приличных, да и за столько лет использования стало привычным. Предложение же альты потащить его на себе я с негодованием отверг, получив в ответ лишь странный взгляд её зелёных глазищ. И вот теперь вынужден был бежать в непривычном для себя темпе воительницы, да ещё и с дополнительным грузом, так что показывал не лучшие результаты. Часа через три женщине это надоело, и она чуть ли не силой отняла у меня седло, взвалив на себя. Стало немного легче, она же точно и не почувствовала изменений веса, не потеряв в темпе. Так мы бежали почти до утра, лишь с началом рассветного часа увалившись на вожделенный сон.
Мы расположились лагерем на вершине холма, с которого открывался вид на первое увиденное нами крупное человеческое поселение. Остановились здесь мы не для любования на шедевры архитектуры и уютные дымки из труб. Собственно, чем можно любоваться в обычной лубяной деревне с несколькими каменными домиками и кривым частоколом забора по периметру? Вот и альта так считала, удостоив поселение лишь коротким взглядом; её интересовали гораздо более заслуживающие внимания вопросы, связанные с нашим путешествием.
- Котик, перед тем, как мы войдём к людям, нужно кое-что обговорить, - женщина сидела напротив меня подчёркнуто официально, не спеша падать в мои объятия, хотя было видно, что ей этого ой как хочется.
- Ничего не хочу обговаривать. Наше путешествие нравится мне таким, какое оно есть, - в отличие от альты мне совершенно не улыбалось переходить к каким-то серьёзным вопросам в свой оказавшийся столь насыщенным на события и чувства отпуск.
Женщина не смогла сдержать счастливой улыбки от такого моего заявления. Однако быстро взяла себя в руки и снова попыталась перейти на серьёзный тон.
- Мне оно тоже нравится, уж поверь. Вот только кое-что всё же придётся поменять, и больше уже так глубоко друг в друге растворяться не получится, - слова ей самой давались тяжело, поэтому она их буквально рубила, произнося жёстким отрывистым голосом. - Нужно быть в столице не позже, чем через четыре дня, поэтому придётся купить здесь лошадей, а затем докупить ещё и заводных. Гнать придётся, выжимая из лошадей максимум. Отдыхать будем по паре-тройке часов в сутки.
- Это жестоко, кошечка. У меня же отпуск, и мы… - я не стал завершать фразу, показав лишь неопределённый жест рукой. Понять, что я имею в виду, было не сложно.
- Милый, мне очень надо. На кону честь моего рода, и я просто не могу принести её в жертву нашим любовным утехам. Обещаю, что потом вознагражу тебя за поддержку и терпение так, как только будет в моих силах, - глаза женщины обещали, буквально обжигая огнём. - "Нет, ну какая женщина! Как она умеет убеждать! Мне даже самому захотелось ей помочь, принести любую жертву, лишь бы последовало это обещанное ею вознаграждение".
- Понимаешь, кошечка, дело не только в любовных играх. На отпуск у меня были планы другого рода, я собирался предаваться медитациям, полностью отдаваться игре с клинками, обдумывать своё прошлое и будущее. Ты же мне предлагаешь вместо всего этого снова сорваться на бой, бодрствовать на пределе своих сил, отдавая целые дни выматывающей дороге. Дело ещё и в этом, а не только в нашей любви, - я старался донести до неё своё душевное состояние в максимально точном виде. - Хочу быть с тобой предельно откровенным.
- Я искренне признательна тебе за это, - склонила красавица свою головку в благодарном поклоне. - Обещаю, что в дороге мы найдём время хотя бы на тренировки, ну а обдумывать свою жизнь рановато. Уверена, после знакомства со мной в ней столько всего переменится, что все твои теперешние мысли окажутся напрасной тратой времени.
- И когда ожидать изменений? - я был откровенно заинтригован подобным оборотом. Похоже, женщина решила ответить на мою откровенность взаимностью.
- Как только мы прибудем в столицу, - заявила она безапелляционно, смотря прямо в мои глаза уверенным, хотя и немного грустным взглядом.
- Знаешь, никому другому на твоём месте я бы просто не поверил. Но тебе… Кому мне ещё верить, если не своей возлюбленной, отвечающей мне полной взаимностью? Только… Я каждое утро провожу разминку, надеюсь, ты не будешь против подобного правила во время путешествия?
- Не буду, и даже постараюсь сделать твою разминку более насыщенной, - воительница откровенно улыбалась, у неё буквально отлегло от сердца, когда она услышала мой ответ. - "Интересно, чтобы она сделала, если бы я отказался? Точно не стала бы тащить силой. Скорее, оставила бы где-нибудь медитировать и тренироваться, а сама унеслась бы по делам. Дама мне досталась чрезвычайно крутого нрава, это было очевидно с самого начала, с того, как она сразу взяла быка за рога в наших отношениях, а уж после того боя у озера…"
- Да, и давай будем соответствовать человеческим правилам общения. Меня зовут Виктория, - от её имени повеяло силой, волей, лязгом клинков, тонким ароматом интриги, любовью, грустью и, почему-то, болью и тоской. - "Что же в тебе так страдает, кошечка?" - подумал я про себя, стараясь утихомирить обливающееся кровью за неё сердце. В горле застыл комок какого-то отчаяния. Но спрашивать я, по понятным причинам, не стал, не желая бередить её сердечко. Для меня было очевидно, что вот сейчас я впервые получил от альты обещанное содержание личности вместе с именем.
- А фамилия? - решил уточнить я, недоумевая. - "Говорит, должны соответствовать человеческим правилам, а фамилию не называет. Непонятно".
- У альт не бывает фамилий, мы все принадлежим к одному роду, все сёстры, и всегда различаем друг друга по особенностям личности, - напомнила мне женщина, несколько конкретизировав рассказанное ранее.
- Вереск эль Дарго, лейтенант гвардии его императорского величества, к вашим услугам, миледи, - ответил я, вскакивая и отвешивая церемонный поклон: дворянская выучка делала своё дело даже наедине с любимой. Та всё поняла правильно и тоже встала, принимая поклон. Жаль, я не мог вот так же, как и она, передать душевную составляющую своего имени.
- Ну, вот мы и познакомились по всем правилам: и твоим, и моим, - с улыбкой подвела итог моя альта. - Теперь можно и в город идти.