- Ага, - сказал Стёпка. Вот теперь кое-что стало проясняться. Похоже, что обычных людей здесь называют весичами, а таёжных - тайгарями. - Ну и как у вас здесь вообще жизнь? Что происходит? Да ты поднимись с пола-то, хватит кланяться.
Смакла послушно встал, но на мальчишек смотрел по прежнему исподлобья.
- Не знаю, - буркнул он. - Ничего не исходит.
- Ну вы же что-то здесь делаете.
- Знамо, делаем. Живём мы здеся.
- Ежу понятно, что живёте. А ещё?
- А чего вам ещё? Живём, живём, опосля помираем.
- А войны у вас какие-нибудь бушуют? - спросил Ванька, жадно разглядывая людоедский меч, к которому он уже опять подошёл, но потрогать всё ещё не осмеливался. - Ну, битвы там всякие, сражения.
- Хвала предкам, давно не бывало.
- Это хорошо, - сказал Ванька, но в его голосе прозвучало плохо скрытое сожаление. - А то в таких сказках всегда кто-нибудь хороший с кем-нибудь плохим воюет до посинения. А потом только главный герой в живых остаётся. Не хотелось бы мне ни за что ни про что получить по кумполу таким вот мечом. Или стрелу в пузо из той вон дуры, - он показал на арбалет.
Смакла угодливо захихикал:
- Демонам стрелы не страшны. Всякому то ведомо. И мечом их не порубишь, не сковали ещё тово меча.
- Демонам, может, и не страшны, но мы-то ведь не демоны.
Смаклу, однако, трудно было сбить с толку.
- Демоны, - убеждённо сказал он. - Люди этак кричать не умеют.
- Это мы от неожиданности кричали, - пояснил Ванька. Он наконец собрался с духом и потрогал людоедский меч. Меч тихонько закачался на цепи. Его лезвие давно затупилось, кость на рукояти потрескалась и частично осыпалась, но разве это имело значение. Главное, что он был настоящий. Ванька взялся обеими руками за шершавую рукоять и попробовал поднять меч. Ничего у него, конечно, не получилось, не для таких "богатырей" было выковано это внушительное оружие.
Смакла прерывисто вздохнул. Стёпка скосил на него глаза. Гоблин завороженно смотрел на Ванькины руки и словно бы чего-то ждал. Стёпка тоже посмотрел на Ваньку и ему стало ясно, чего ждал Смакла.
Ванька был уже не Ванька, а кто-то совершенно другой. Его лицо пугающе изменилось, сделалось враз чужим и недобрым. Хищным каким-то, кошмарным даже. Губы раздвинулись в жутком оскале, волосы вздыбились, пухлые щёки по-бульдожьи сползли вниз. Ванька медленно повернул голову, и на Стёпку уставились его горящие кровавым огнём, совершенно нечеловеческие глаза.
Стёпка испуганно сглотнул и попятился.
- М-мясца бы мне, - хриплым чужим голосом сказал Ванька. - Человечинки бы, а?
Он потянул на себя меч. Прикованный цепью, меч не поддался. Ванька потянул сильнее. Цепь опасно заскрипела.
- Ванес! - крикнул перепуганный Стёпка. - Отпусти его, слышишь, отпусти!
- М-мясса! Чел-ловечины! - хрипел Ванька, неистово дёргая меч.
Сейчас он его оторвёт и порубит нас на куски, подумал Стёпка. А потом съест.
- Смакла! Сделай что-нибудь!
- Поздно! - загробным голосом сказал Смакла. - Явился новый хозяин меча. Сбылося проклятие…
- До отцепись же ты от меня! - крикнул Ванька своим обычным голосом. - Стёпыч, оторви меня от этого людоеда! Не хочу больше в такое играть!
Стёпка подскочил к нему, схватил за руки и сильно дёрнул. И когда Ванькины ладони оторвались от рукояти меча, мальчишкам показалось, что рядом с ними возникла на краткий миг призрачная скелетообразная фигура гигантских размеров. Возникла и тут же пропала.
- Ф-фу! - выдохнул Ванька, тряся перед собой кистями. - Вот это меч так меч! Даже руки онемели. Что со мной такое было?
- Ты в людоеда превратился, - сказал Стёпка, радуясь, что всё кончилось хорошо. - Хотел нас сожрать. Человечину требовал.
- Это я помню, - сказал Ванька. Он вдруг облизнулся, посмотрел на Стёпку, и в его глазах отчётливо сверкнули кровавые отблески. - Я думал, что это игра такая, - он пихнул Стёпку в плечо и засмеялся. - Вот так попали мы с тобой! Никто не поверит! Давай теперь ты за меч подержишься. Я тоже хочу на людоедское превращение посмотреть. Это совсем не больно!
- Ну уж нет! - отказался Стёпка. - Не хочу в людоеда превращаться! Вдруг потом не расколдуешься!
- Я-то ведь расколдовался, - сказал Ванька, и опять в его глазах промелькнуло что-то неприятно голодное.
Глава третья, в которой Ванька без разрешения отправляется на экскурсию
Стёпка ещё некоторое время внимательно вглядывался в Ванькино лицо, но ничего пугающего больше не заметил. Ванес опять стал самим собой, только волосы ещё слегка дыбились. Стёпка оглянулся на гоблина:
- Смакла, о каком проклятии ты говорил?
Младший слуга боязливо передёрнул плечами:
- Бают, что однажды возвернётся хозяин меча и будет он в новом обличье.
- Людоед?
Смакла кивнул.
- А где он сейчас?
- Ему срубили голову, а потом на костре спалили и пепел над болотами развеяли. Давно, ещё при князе Крутомире. Только меч и остался.
- Остался он у них, - проворчал Ванька. - Прятать надо такие мечи куда подальше. А то в самом деле людоед вернётся. Что тогда делать будете? Мало ли кто ещё его потрогать захочет. Да и ты тоже хорош! Мог бы и предупредить!
- Да его кто ни попадя трогат, - сказал Смакла. - Он ить не для людей скован. Никому ещё не навредил.
- А мне?
- А вы не люди! Вы демоны!
- Сам ты демон! - огрызнулся Ванька, усаживаясь на краешек стола, чтобы не стоять босиком на холодном полу.
Смакла опасливо отодвинулся от него, пожевал губами и ехидно поинтересовался:
- Кто же вы тады, ежели не демоны?
- Мы? - Ванька посмотрел на гоблина сверху вниз, как старшеклассник смотрит на надоедливого первоклашку. - Мы это… Люди мы, понял.
Смакла опять захихикал:
- Да неужто ж похожи вы на людёв?
- Зато ты очень похож, - съязвил Ванька.
Смакла гордо расправил плечи и выпятил свою не слишком широкую грудь:
- А я оченно похож! Да! Гоблины - это люди! А демоны - это постустороннешние создания, воли собственной не имеющие. Никаковские вы не люди!
- Я устал с тобой спорить, - отмахнулся Ванька. - Ты бы лучше обувь нам какую-нибудь добыл. А то ты своей "хопсой, хопсой" нас без кроссовок оставил.
Не успел он это произнести, как откуда-то сверху, буквально с потолка, к их ногам упали две пары знакомых кроссовок. Ванька со Стёпкой смотрели на них в немом изумлении. Они ещё не успели привыкнуть к тому, что чудеса здесь имеют обыкновение происходить наяву и без предупреждения.
- Вот и мы так же, - пробормотал Стёпка. - С потолка шмякнулись. Ну и дела!
И ещё он подумал, что тот мир, их настоящий и не сказочный мир, совсем рядом, очень близко, чуть ли не за стеной, потому что кроссовки только что были там, стояли себе в прихожей, и вдруг - бац! - и уже здесь. В одно мгновение перенеслись. Значит, и они с Ванькой тоже могут легко и быстро вернуться. Знать бы только, какое заклинание для этого надо произнести.
А Смакла вновь повалился на колени, с испугом глядя на непонятные предметы:
- Чево это?
- Ну, если мы, по-твоему, демоны, то это, получается, наши копыта, - весело сказал Стёпка. Он влез в кроссовки и с удовольствием прошёлся по комнате, стараясь не приближаться к страшному мечу. - Совсем другое дело. Сразу себя человеком чувствуешь, а не каким-нибудь босоногим демоном.
- Мои кроссовки! - радовался Ванька, завязывая шнурки. - Клёво!
- Господа демоны! - взвыл Смакла. - Исполните ну хоть самое махонькое пожелание! Оченно вас умоляю!
- Я тебе в последний раз говорю, что никакие мы не демоны, - сказал Стёпка. - Мы… Не демоны, в общем, и всё! Я не знаю, как тебе это доказать, но ничего выполнить мы не можем. Уж извини.
- Легче лёгкого показать, - обрадовался Смакла. - В зеркало гляньте, оно вам и покажет.
Ванька тут же подскочил к большому зеркалу, заглянул в него и сразу испуганно отпрянул:
- Ой, кто это там?
- Хозяин отвечай-зеркала, - отмахнулся гоблин. - Надо в обнакновенное глянуть. В этом-то вы ничего не увидите, ежели тайного слова не знаете.
Призрачная фигура в глубине отвечай-зеркала довольно хихикала над Ванькиным испугом. Разглядеть её подробнее почему-то не получалось. Подходить к зеркалу вплотную Стёпка не решился, а издалека он сумел определить только то, что хозяин - это пожилой мужчина без бороды, но с очень густой шевелюрой.
- А где у вас обнакновенное? - неуверенно поинтересовался Ванька, отходя подальше от стены.
- Туточки оно, - Смакла снял с полки и положил на стол небольшое ручное зеркальце в бронзовой, кажется, оправе.
Но пуганый Ванька уже не доверял здешним зеркалам. Поэтому рисковать пришлось Стёпке. Он встал поближе к свету, осторожно посмотрел в зеркало, готовый, кажется, ко всему… И не увидел себя! Он не отражался! Свечи отражались, Смакла отражался, даже людоедский меч отражался, а его собственное лицо отражаться не желало. Или желало, но не могло. Странное это было ощущение: словно ты здесь и в то же время тебя нет. Как будто в невидимку превратился. А жаль, между прочим, что не в невидимку. Тоже неплохо было бы, ходи себе везде и никто тебя не видит.
Убедившись, что с другом ничего плохого не произошло, осмелился заглянуть в зеркальце и Ванька. Разумеется, он тоже не отразился. Стёпку это обрадовало - всё ж-таки не одному страдать, - а Ваньку огорчило.
- Неправильные у вас какие-то зеркала, - недовольно сказал он. - Совсем не то отражают. Каких-то уродов только показывают, а нормальных людей - не хотят.