Алак лишь расплылся в широкой улыбке и, Ловарс удивлённо вскинул брови. Юген тоже догадался, к чему клонил юноша, и приглушённо рассмеялся. Как только тигриный князь скрылся из виду в поисках чародея, Таодан толкнул Победоносного в бока и отправил его лёгкой рысью в сторону стоявших рядом войск. Это были по большей части пехотинцы, но из Хакелии прибыл небольшой отряд конницы, которым теперь руководил Эйд. Несмотря на то, что Алаку не хотелось подвергать друга опасности, он был вынужден теперь обратиться к нему с несколько странной просьбой.
Соскочив со спины Победоносного, Таодан тут же заметил мелькнувшую среди палаток тёмно-синюю тень. Грозохвост возник из ниоткуда и грозным стражем замер у самых ног юноши, распушив перья на груди. Птенец рос достаточно быстро, но Алак, никогда прежде не встречавшийся с вранами, не мог сказать, был ли Грозохвост крупным для четырёх месяцев или, наоборот, мелким. Размером он был сейчас не больше собаки, но уже умел перелетать на небольшие расстояния. Как-то раз Алак застал его за охотой и ужаснулся, увидев, насколько острыми и опасными стали когти его друга - Хвостику потребовалось всего несколько ровных движений, чтобы выпотрошить пойманного кролика. И чем крупнее становился вран, тем больше ему требовалось еды.
Алак погладил Грозохвоста по голове и огляделся в поисках Эйда. Камышовый Кот поправлял седло на Дьяволе, в то время как кузнец очищал забитые грязью копыта рыжего коня. В последнем бою жеребец потерял подкову, и её необходимо было теперь заменить. Увидев Алака, Траин радостно помахал ему рукой и, закончив с седлом, поспешил навстречу.
- Сколько ещё времени тебе потребуется? - Алак кивнул на кузнеца, прикладывавшего подкову к копыту Дьявола. Несколько молодых конюхов помогали ему держать коня.
- Не больше четверти часа, - махнул рукой Эйд. - А вы уже собрались атаковать?
Таодан покачал головой и обернулся, чтобы убедиться, что Грам ещё не отыскал того самого ледяного мага. Не мог же чародей сбежать перед битвой, правда?
- Я послал Ловарса отыскать волшебника. Нам может потребоваться помощь магии, так что время ещё есть.
Слова Алака несколько удивили Эйда. Магов редко использовали в сражениях, предпочитая оставлять их в тылу и бросать в дело только в самых экстренных ситуациях. Но в плане, придуманном Таоданом, этому чародею и не нужно было открыто выступать в первых рядах. Молодой Ворон собирался сделать отвлекающий манёвр, который, как ему казалось, был весьма удачен.
Спустя час, когда войска были готовы, Алак скомандовал начало наступления. Пехотинцы двинулись направо, подходя к той самой переправе, оставленной латаэнцами. Воины во вражеском лагере едва заметно ликовали, предчувствуя скорую победу. Отряды пришли в движение и направились к южным воротам. Как и рассчитывал Алак, туда бросили и пехоту, и конницу, оставив северные ворота незащищёнными. Корсаки были абсолютно уверены, что врагу не удастся пробиться в город с какой-либо другой стороны, кроме как с переправы - ни люди, ни лошади летать не умели. Но коннице Эйда это было и не нужно.
- Держать строй! Не растягиваться! - командовал Алак, проносясь на Победоносном мимо маршировавших к переправе воинов. Те встречали его и Грозохвоста, сидевшего на крупе жеребца, радостными криками. Для них вран был чем-то вроде божества, и его присутствие значительно поднимало боевой дух людей. Таодан понял это ещё в Беланоре, когда воины под предводительством Югена захватили дворец.
Ворота деревни открылись, и хлынувшие оттуда латаэнцы столкнулись с первыми рядами фабарцев. Послышался звон мечей и громкие крики, но Алак не прислушивался к ним. Он ожидал сигнала со стороны северных ворот, куда был отправлен Эйд со своей конницей. Когда над полем пронёсся пронзительный вой боевого горна, Таодан расплылся в усмешке и погнал Победоносного в самую гущу сражения. Теперь волноваться было не о чем. Латаэнцы попались на крючок, и спасения для них больше не было.
Послышался внезапный хлопок и громкий треск разрываемого взрывом дерева - северные ворота буквально разлетелись на куски. В обнажившуюся дыру в стене бросился облачённый в доспехи и латы конный отряд, гордость Хакелии. Громадные крепкие лошади промчались по улице и на полном ходу ударили в спину латаэнцам, не успевшим толком развернуться за столь короткий отрезок времени. Те, кто не погибли под копытами тяжеловозов, были убиты мечами и копьями. Всего несколько секунд - и над головами воинов Востока взмыл белый флаг. Те, кто остались в живых, испуганно метались меж двух отрядов, пытаясь найти выход и спастись.
- Бросайте оружие! - громко крикнул Алак. Один из латаэнцев попытался атаковать его, но Грозохвост, соскочив с крупа Победоносного, впился когтями в плечи мужчины и повалил его на землю. Один короткий удар клювом - и по пробитому лбу потекла струя крови. Вран распахнул крылья и издал громкий леденящий душу крик, от звука которого испуганные латаэнцы, отшатнувшись назад, тут же поспешили бросить своё оружие.
- Заберите их мечи и отведите пленников к основному войску, - Алак повернул Победоносного и коротко кивнул подъехавшему Югену. Грозохвост, соскочив с убитого латаэнца, взмахнул крыльями и вновь уселся на круп белого жеребца. Тот едва заметно занервничал - многие лошади до сих пор не могли привыкнуть к врану.
- Сколько людей мы потеряли? - спросил Алак, окидывая взглядом небольшой участок земли перед южными воротами, где две армии столкнулись.
- Чуть больше десяти, - Юген уже раскуривал трубку, абсолютно спокойно провожая взглядом захваченных в плен воинов Востока. - Благодаря твоему хитрому плану потери минимальны. А ведь могли и все здесь остаться на чёртовой ледяной земле.
Алак понимающе кивнул головой. Да, если бы они атаковали деревню только со стороны южных ворот, Корсаки легко отбились бы, а фабарцы потеряли много воинов. Десять человек - не такая огромная жертва, но молодой Ворон распорядился, чтобы семьям убитых выплатили годовое жалование солдат. Правда, что значит золото, когда чей-то муж, отец, сын или брат не вернётся больше домой?
- Позаботьтесь об убитых и раненых, - пробормотал Алак, поворачивая Победоносного обратно к лагерю Запада. - И вышлите плотников, чтобы починили стены и поставили нормальный мост. Эта деревня будет нам весьма полезна, если Латаэн вновь попытается пробиться к Беланоре.
Люди поспешили выполнять приказы молодого императора, и Таодан наконец смог побыть один. Пустив Победоносного лёгким галопом вдоль ледяной реки, юноша закрыл глаза и попытался отвлечься от мрачных мыслей, не дававших ему покоя. До чего же чудной была победа! Догадался бы Юген использовать волшебника, чтобы построить временный мост до северных ворот? А Грам? Кто-нибудь из военачальников?
Грозохвост слегка пихнул юношу клювом под локоть, и Алак, рассмеявшись, потрепал его по голове:
- Да не зазнаюсь я, не зазнаюсь! Но разве не чудную победу мы с тобой сегодня одержали?
Вран громко каркнул ему в ответ и, распахнув крылья, плавно взмыл в воздух. Сделав большой круг над головой юноши, он снова опустился на круп Победоносного. Алак с некоторой радостью отметил, что Грозохвост мог летать всё дольше и дольше. Настанет когда-нибудь тот день, когда молодой вран расправит крылья и взмоет в небеса, которые будут подвластны лишь одному ему. Звонко рассмеявшись, Алак пришпорил Победоносного, и жеребец резвым галопом помчался по берегу реки, будто играясь наперегонки с ветром. В седле Таодан чувствовал себя так, словно был одним целым со своим конём. Когда-нибудь точно так же молодой Ворон сядет верхом и на Грозохвоста…
Шумный праздник был в самом разгаре, когда Эйд вытащил Алака из палатки. Полыхавший в центре лагеря костёр будто пытался достать своими обжигающими языками тёмное вечернее небо и плясал на ветру под громкую музыку и радостное пение. Воины веселились после каждой победы, будь то короткое сражение в поле или битва за деревни и сёла. Мужчины пили и пели, пели и пили, и никто не мог запретить им это. Как-то раз Юген даже Алака заставил выпить, но юноша, не привыкший к алкоголю, не смог осилить больше двух кружек.
Ледяной маг, построивший тот самый магический мост через реку, стал местным героем. Когда Алак и Эйд проходили по лагерю, они слышали, как воины громко выкрикивают имя чародея. Тот, к слову, выглядел настолько растерянным, что не мог понять, что вообще происходит. Один из мужиков весело толкнул его в плечо и пихнул заполненную до краёв кружку пива. Алаку просто не верилось, что все эти люди, не знакомые друг с другом до войны, вдруг превратились в одну единую семью, где каждый радуется успеху товарища. Здесь, среди простых воинов, не было ни злости, ни зависти. И эта открытость, эта дружеская атмосфера так нравилась молодому Ворону. Юноша даже забывал о том, что он император, а все эти люди - его подчинённые. Он с радостью пил бы и веселился с ними. Если бы не мрачные мысли, вновь одолевавшие Таодана.
- Есть какие-нибудь вести от Селеки? - Алак перебирал письма, которые принёс ему мастер над птицами, и очень огорчился, не увидев среди них ничего от Гвайр. Девушка ещё в конце декабря отправилась в земли Сов - она не теряла надежды найти кого-нибудь из Братства. Исчезновение братьев по ордену сильно беспокоило Селеку. Хотел бы Алак помочь ей… но только он сам был здесь куда нужнее, чем в Диаре или любом другом городе Фабара.
- Она нашла следы одного из братьев ордена недалеко от Гарнизона. Прости, я не передал тебе письмо сразу, - Эйд протянул Алаку свёрнутую в трубку бумагу. - Я послал ей птицу с просьбой быть осторожнее - на севере Фабара стали замечать всё больше волколаков. А живущие рядом со Старолесьем люди говорят, что когда на небо всходит полная луна, со стороны леса доносится странная музыка.