Йоран тяжело вздохнул, не открывая глаз. Корсаки. Старый князь понимал, что его восстание не закончится ничем, кроме смерти. У Медвежьего плато не было союзников, которые могли бы защитить Сатарнов от Востока. Да, были Волки… но их мало. Йоран слишком рано воспротивился Псам. А надо было заручиться поддержкой других княжеств. Теперь Медвежье плато было обречено снова подчиниться воле Фаларнов.
- Беральд ещё более непокорный, чем мы трое вместе взятые, - усмехнулся старый Медведь. - Им не получится вертеть, управлять.
- Но Руэл и Зинерва не знают этого, разве нет? - волчья ведьма расплылась в широкой улыбке. Её забавляло видеть, как на старческом лице медвежьего князя стремительно меняются эмоции. Он словно снова становился тем молодым юношей, в которого она когда-то была влюблена.
- Значит, ты не пришла за моим сыном? - хрипло спросил Йоран, и Аррага покачала головой.
- Боги потребовали троих. Три брата отправились к богам, - прошептала она, опуская руку на плечо старого князя. Тот облегчённо выдохнул и даже выдавил из себя улыбку. Губы его задрожали, и девушка почувствовала страх.
- Береги Беральда.
Волчья ведьма немного помолчала, а потом отрывисто кивнула головой.
- Не бойся, - Аррага вытащила из ножен лёгкий кинжал из медвежьей кости. Смерть, достойная старого Медведя. Проведя рукой по холодному лбу Йорана, девушка выпрямилась. Здесь и сейчас. Четверо получат жизнь, которую она не отдала им десятки лет назад.
Короткий взмах - и костяной кинжал ударил в грудь старому князю. Из горла того не вырвалось ни звука, лишь пустые ледяные глаза широко распахнулись. Всего мгновение, и жизнь его оборвалась. Вытащив нож, Аррага с жалостью посмотрела на Йорана и прикрыла его веки ладонью.
- Боги потребовали троих. Три брата отправились к богам… - шёпотом повторила она и поднялась на ноги. Собаки за окном заливались громким лаем, но девушка не обратила на это внимания. Оставив кинжал из медвежьей кости на столе, Аррага вновь обратилась в тень и, скользнув в тёмные коридоры медвежьего поместья, исчезла. Смертью пахло в воздухе. Смертью и горем.
"Береги Беральда".
Девушке было жаль молодого Медведя, что остался совсем один. Но он сохранил жизнь. Боги берегли его. И волчья ведьма выполнит последнюю просьбу человека, которого когда-то любила всем своим холодным сердцем дикого зверя.
В последний раз оглянувшись на поместье, Аррага растворилась в темноте леса, оставив после себя только мрак. Она всегда сеяла смерть. Такова была её природа, её предназначение, данное ей Четверыми.
* * *
Здесь, по другую сторону Чёрной грани, мир казался совершенно иным. Вокруг была лишь пустыня, жестокая и беспощадная. Из-за палящего солнца с трудом можно было найти тень и крохотную лужицу воды. Только песок, раскалённый настолько, что пятки покрывались ожогами. Но уже через несколько дней Ньёр не чувствовал ничего. Хоть он никогда и не бывал в Вэлне, его тело было больше приспособлено к местной погоде. Юноша дольше обходился без воды, легче переносил палящее солнце и совсем не чувствовал раскалённого песка под ногами. Наоборот, дышалось намного легче, словно Пеплохват впервые за столько времени оказался в родных местах. В землях, в которых жили его великие предки. Другим пленникам, которых вместе со Змеем гнали в Тирис, приходилось тяжелее. Тех, кто больше не мог идти, скармливали псам. Вид окровавленных клыков заметно придавал другим сил.
Когда же на четвёртые сутки воины достигли Тириса, из сорока пленников дошли только двадцать три. Ньёру повезло, что он оказался в их числе, но в городе его практически сразу отделили от остальных. Сначала юноша подумал, что это из-за того, что он был капитаном. Логично было бы использовать его, как ценного политического пленника. Но довольно скоро Питон догадался, что дело было совсем в другом.
Дряхлых, страшных и изуродованных убили ещё тогда, в землях Ягуаров. Те, кто добрался до Тириса живыми, не отличались выдающейся внешностью, но их всё же легче было продать на рынке, чем уродов и калек. Конечно, женщин покупали с большей охотой, но латаэнцы наталкивались лишь на пустынные деревни, поэтому им оставалось довольствоваться крепкими воинами, которых можно было использовать, как хорошую рабочую силу. Ньёр думал, что его отправят на рынок вместе с остальными - он был довольно неплохого телосложения, к тому же здешний климат переносил намного лучше. Но когда он интуитивно сделал шаг за другими, его надсмотрщица, довольно некрасивая черноволосая женщина со шрамом через всё лицо, оскалилась и схватила его за больное плечо.
- Куда собрался, щенок? - рыкнула она, одёргивая юношу обратно. - Стой и жди. Тебя с другими продавать не будут.
- Почему? - спросил Ньёр и охнул, когда надсмотрщица ощутимо ударила его в бок, где рёбра были сломаны.
- Заткнись и стой. Не раздражай меня.
Змей затих. Он уже давно уяснил, что с надсмотрщиками не стоит ругаться. Чем меньше они были раздражены непосредственно тобой, тем больше было шансов, что объектом их ненависти станет кто-то другой. Поэтому Ньёр послушно стоял рядом с черноволосой женщиной, наблюдая, как остальных уводят на главный рынок. Всё же, его надсмотрщица, Асель, была не такая жестокая, как другие. Она даже руки мальчишке связала спереди, когда заметила, что у него слишком болит плечо, за что Ньёр был ей очень благодарен. Но на большее он и не рассчитывал.
Довольно скоро к Асель присоединился другой надсмотрщик. Мужчина, что-то быстро обсудив с девушкой, кивнул на Змея и указал на большой шатёр, раскинувшийся на другой стороне города. Женщина коротко кивнула головой и, проводив товарища взглядом, обернулась к Ньёру. Ничего не объясняя парню, она толкнула его вперёд и повела по улицам. Змей чувствовал на себе удивлённые взгляды окружающих - на невольничьем рынке редко продавали южан, а именно таким юноша и выглядел в глазах местных жителей.
- Меня собираются продать куда-то ещё? - рискнул спросить Ньёр, делая шаг к Асель. Женщина грозно посмотрела на него, но, тем не менее, не ударила и громко фыркнула.
- Тебя желают купить Суруссу. Суруссу - очень влиятельный род. И только попробуй что-нибудь вякнуть без разрешения! Мигом язык вырежу, понял?
Ньёр удивлённо посмотрел на Асель и кивнул головой. Суруссу… он помнил о них от родителей. Трудно не запомнить род, на гербе которых тоже изображена змея - только не питон, а зелёная анаконда. До чего же забавна была эта жизнь! Семья Ньёра бежала на Запад, а их наследник, в итоге, вернулся к истокам. И не к кому-то там, а к роду, бывшему верными слугами королей Вэлна.
Асель провела Змея по улице и остановилась у самого входа в яркий шатёр. Внимательно осмотрев Ньёра, женщина стёрла с его лица след запёкшейся крови - ещё вечером мальчишка угодил под горячую руку другого надсмотрщика. Только после этого Асель толкнула Пеплохвата в шатёр, что-то приглушённо бормоча себе под нос.
Внутри было достаточно светло - в самом центре горела большая жаровня с зеленоватым пламенем. Огонь отбрасывал причудливые блики на силуэт высокой женщины, облачённой в чёрное шёлковое платье до самого пола с открытыми плечами. На шее у неё висело ожерелье с камушком, вырезанным в форме черепа. Длинные чёрные волосы с лёгкой проседью у самых корней были убраны в высокий пышный хвост, кудрями вившийся по спине. Кожа была смуглая, как и у всех южан, только на носу проступали маленькие пятнышки - россыпь веснушек. Самым странным в этой величественной женщине были, пожалуй, её глаза - в то время как левый имел насыщенный зеленовато-коричневый цвет, правый был почти белым и, кажется, не видел. На первый взгляд незнакомке можно было дать не меньше тридцати, если бы не эта седина в волосах.
Заметив вошедших, она медленно повернулась, и Ньёр заметил, что женщина была примерно одного с ним роста, в отличие от Асель, которая едва доставала мальчишке по плечо. Раньше Питон не встречал столь же высоких людей. Но это была одна из отличительных черт благородных домов Юга.
Вежливо поклонившись незнакомке, надсмотрщица кивнула ей на Змея.
- Как вы и просили, я привела его, княгиня.
Замужняя, подумал Ньёр. Хотя, едва ли такая женщина в тридцать-сорок лет была бы одинока. Осмотрев юношу пристальным взглядом, незнакомка шагнула к нему и приподняла подбородок, всматриваясь в лицо.
- Он выглядит как южанин, - Ньёр вздрогнул, услышав чистый вэлнийский. Как же родной язык ласкал слух! На мгновение юноше показалось, что он действительно оказался у себя дома.
Асель только развела руками - никто из надсмотрщиков не знал, как объяснить столь странную для западных людей внешность Ньёра. Княгиня удовлетворённо хмыкнула и отошла обратно в центр шатра. При свете пламени из жаровни её платье слегка просвечивало, обнажая хорошо сохранившуюся для такого возраста грудь.
Ньёр вдруг почувствовал, как тянет его к этой женщине. Она была взрослой, быть может даже слишком старой для него, но эта странная холодная красота очаровывала и заставляла позабыть обо всём. Княгиня была проста и одновременно невероятно прекрасна, как чёрная роза посреди барханов и бесконечно тянущихся к горизонту песков.
- Это только лучше. Я куплю его. Надеюсь, ваши собаки не оттяпали ничего лишнего, - она лукаво посмотрела на надсмотрщицу.
Асель только смущённо засмеялась и покачала головой:
- Никак нет, госпожа Марьям. Но его здорово потрепали слоны. Мы не осматривали, но у него повреждено плечо и, кажется, рёбра.
Суруссу только мягко улыбнулась и, кивнув, подошла к Ньёру. Юноша вдруг ощутил странную волну страха, охватившую его с головой. Ему не нравилась эта близость, пугало, что княгиня стояла буквально в полушаге от него.