Ярослав отошёл к своим столам, где располагались его товарищи. За разговором время пробежало незаметно, обед закончился, пора заняться делом. Видя, что ожидают лишь его, махнул рукой.
- Пошли, - и вышел на улицу. Его сопровождали немного хватившие лишку Жиган с Лимоном и целая толпа семейства Хвербекусов. Последние несли немалое количество поклажи, которая предназначалась для родственников–переселенцев.
* * *
На очереди стоял бычий рынок. Животных требовалось много, и Ярослав, вернувшись в лагерь, взял с собой часть трофейного золота и много лома серебра, а в сопровождение, кроме Тымиша и его сына; ещё Жигана со всем отрядом разведчиков.
По местным законам торговать скотом разрешалось только за пределами города на обширном поле. В самое бойкое послеполуденное время здесь собралось много народа, продавцов и покупателей, причём, рынок был поделен на ряды, в которых предлагали отдельные виды животных. Проходя среди многочисленных стойл и загонов, Ярослав заметил множество пород, предлагаемых к продаже. В первую очередь, всех заинтересовали лошади, впрочем, возле их ряда толкалось больше всего зевак. К продаже предлагалось около полутора–двух сотен лошадей разных видов и назначений. Торговцы яростно зазывали покупателей, но праздно шатающаяся публика не спешила расстаться со своими деньгами. Действительно, местные породы лошадей не отличались ни ростом, ни силой и годились по большей части для использования в качестве упряжных, при колесницах и легких повозках. Судя по рассказам аборигенов, верхом их использовали крайне редко и по большей части в западных степных районах. Причиной такого пренебрежения являлась, судя по всему, конкуренция со стороны хумму: небольших верховых слонов, и малая выносливость самих лошадей. Так, проходя вдоль рядов торговцев, Ярослав не заметил их ростом в холке выше полутора метров, что для лошадей земли маловато. Конечно, это не были пони, но и полноценными лошадьми для верховой езды и боя тоже. Пройдя весь ряд и узнав цены, Ярослав понял, что относительная дешевизна и большое предложение обманчива. Да, действительно, за тридцать–сорок граммов серебра можно купить здоровую молодую лошадь, но качества их оставались очень скромными. В то же время лучшие стоили дорого, причём кобылы дороже. Максимума цен не было. За самых красивых коней, предназначенных для колесниц вождей, торговцы просили пять–шесть золотых. Для Ярослава такая цена являлась неприемлемой. И он постарался уйти прочь. Однако его задержали.
На рынке появился Павел Петрович и ему требовалось помочь с выбором животных, хотя он сам не был профаном и разбирался в скотине, но напрочь не понимал язык аборигенов.
Ярослав немедленно прикомандировал к нему Трубу, как уже хорошо понимавшего по–модонски и Тымиша с сыном, чтобы те помогли купить. Подходящая пара нашлась сразу, торговец назвавшийся Гольбейном, землевладельцем из деревни Хурита в четырёх днях пути вверх по Маре, предлагал двух парных лошадей для повозки по цене золотой с довеском. Ради довеска и начался спор.
Предоставив торговаться людям опытным, Ярослав отошёл от толпы спутников, которых от двух взводов собралось человек пятнадцать. Видя, что дело идет к продаже, соседние торговцы на перебой пытались отбить клиентов (торговать по понятиям здесь ещё не научились), предлагая свои, по их мнению, более выгодные сделки. Здесь он заметил пару кобыл прекрасной лошадиной стати и довольно рослых. Изначально не собираясь покупать, он вошёл в стойла и осмотрел животных. Торговец лет сорока сопровождал. Назвавшись Вайваши из Канаима, цену предложил в два золотых за каждую. Понимая, что цена не приемлема, Ярослав сознавал, что в их группе преобладают кони, а кобылиц нехватка.
- Давно торгуем? - спросил купца.
- Две недели, - ответил тот.
- Что? Не берут?
- Не парные, - сознался Вайваши, - все предпочитают брать в упряжку коня и кобылицу, а у меня остались только лошади.
- В колеснице идти обучены? - поинтересовался Ярослав.
- Да, наваторо, и кнута и рога слушают и под седлом послушны.
- Быть может, дорого берёшь?
- Немного да, но лошадки того стоят.
- Сомневаюсь, - закончил Ярослав, - не самые красивые: сознайся! В кости широковаты, а ноги коротки. Прекрасные лошадки для телеги. Я дам за них по золотому.
- Милостивые боги, наватаро, - возмутился продавец, - они научены ходить за дышлом, а не в ярме. На ногу скоры, а посмотри, какие мышцы, а как выносливы в беге, и не проси, не уступлю больше, чем ползолотого.
- Ну что–ж, я подожду, - согласился Ярослав, - когда вам надоест здесь ожидать, а серебро своё вы спустите в трактире, но тогда цена станет меньше, чем сегодня.
Ярослав распрощался с торговцем, возвращаясь к своим людям, которые при помощи Тымиша сумели найти приемлемую цену. Двое москвичей под уздцы увели покупки в лагерь, а земляне проследовали в ряд загонов, где продавали упряжных быков. Этих животных продавалось по крайней мере сотен пять на двух десятках огороженных загонов. Здесь дело пошло быстрее, появился Апий, весело и удовлетворенно сообщил:
- Все готово, наватаро. Я обо всем договорился с одним торговцем, который уступит упряжных быков по минимальной стоимости. Моя же мзда составит незначительную сумму лишь на покрытие трудов.
Ярослав не поверил на слово старшему Хвербекуму и лично осмотрел всех животных, не доверяя никому столь серьезное дело. В прошлом его родители содержали на своей усадьбе коров и телят, а ухаживать и заботиться о них приходилось всем, в том числе и ему. Потому считал себя человеком сведущим в крупном рогатом скоте, во всяком случае, не хуже других. Потратив уйму времени, почти всю оставшуюся половину дня, не обнаружил у большинства ни изъянов, ни серьезных заболеваний. Однако, из партии в восемнадцать штук забраковал четверых из‑за недостаточного роста, и веса. Две пары пришлось выбирать отдельно, ещё потратив время.
Одновременно, покупали повозки, которые в больших количествах продавались неподалеку от загонов. Их приобретением занимался Станислав, как человек на порядок лучше разбиравшийся в технике, чем местные. На поверку вопрос оказался сложным, так как Тимофеич находил изъяны в таких местах, где даже сами изготовители повозок и продавцы не представляли. Ярославу даже пришлось охлаждать его пыл, потому что дай волю, не купили бы ни одной. Не смотря на большое количество недостатков в местном транспорте, пришлось купить десять возов, из которых половина были двухколесными арбами, легкими и широкими, а остальные четырёх, тяжелыми, неуклюжими, но вместительными. Предпочтение не отдали ни одному из типов, по причине серьезных конструктивных недостатков как у тех, так и у других, а также сложности с определением цели использования. Вместе с повозками покупали упряжь. Прямо на рынке запрягали бычков, и новоприобретенное имущество своим ходом следовало в лагерь.
Занятые торговой суетой, не заметили, как наступил вечер. Большинство покупателей расходилось с рынков, торговый день заканчивался. За ними потянулись продавцы, сворачивая лотки и увозя тележки с товарами. Закрывались лавки, чьи хозяева проживали в пригородах, но жизнь не замирала. Круглосуточно работали кузницы, изготавливая любой инвентарь, потребный в хозяйстве. Гончары допоздна не оставляли свои круги, вынося для просушки под навесы свежевыделанные сосуды. Даже ткачи продолжали работать, когда большинство покупателей уже покинуло площади. Их станки, установленные прямо на улице, продолжали мерно постукивать челноками.
Город Агерон был одним большим рынком, где все продавалось и покупалось, а торговля была и целью, и смыслом его существования и самой жизнью.
Глава 17
Возвратясь в лагерь, спутники разошлись кто куда по своим делам, а Ярослав завалился к Олегу в палатку. Посторонних не оказалось, и он устало развалился в кресле. Олег, не интересуясь целью визита (Ярослав не появлялся в святая святых командира без веских причин) спросил:
- Как прошёл день? - и опустился в соседнее кресло.
- Купили десяток упряжек с возами, потратив уйму серебра и если так пойдет далее, мы останемся без средств.
- Не жалей, - успокоил Олег, - купленное сейчас пригодится.
- Я не жалею, но вернуть назад потраченное будет сложно.
- Придётся приложить усилия.
- Опора на сельское хозяйство не надежна, - предположил Ярослав, - плоды крестьянского труда в Агероне стоят сущие гроши. Все рынки завалены зерном, скотом и овощами с фруктами. Кризис перепроизводства на лицо.
- Причем угроза голода висит над всеми, - поправил Олег, - придёт зима, крестьяне до последней крошки подчистят закрома, а весною семена пойдут по весу золота. В то же время уповать лишь на плоды земли, я думаю, не будем, построим кузницы, начнем производить колесные плуги, слесарный, кузнечный инструмент, множество иных изделий из металла, которые в новинку здесь, и сбыт найдут хороший. Хотя бы, те же скобы, блоки, гвозди. Еще, большим подспорьем станет лен и производство тканей. Ты видел местные станки?
- Примитивны!
- У нас найдутся люди, что смогут ткать на более производительных станках, которые построим.
- А как нераспространение технологий?
- А ничего распространять не нужно, - уточнял Олег, - лишь усовершенствуем существующие, разделим техпроцесс на стадии, и в выигрыш получим прирост производства, хоть и не большой, но сможем продавать дешевле, на равных, конкурируя с соседями.
- Не получится, наши люди обречены на активные контакты с соседями. Переселенцев будет слишком много и все хотят хорошей жизни.