- Не надо меня обнимать. Не целуй меня, я грязная и противная? - говорила эльфа об одном, но Кюн понял второй смысл.
- Ты мне покажешь тех, кто издевался над Анной. Я этого так не оставлю! - Кюн посмотрел на мага своим ужасным взглядом, и у того сердце ушло в пятки.
- Никаких пыток не было. Графиня! Подтверди, пожалуйста, мои слова, - Третий был искренен.
- Паша, это правда. Холодные, грязные, сырые подвалы, - эльфа чуть не плакала. Немного подумала и попросила, - Они отобрали мои вещи. Пусть вернут.
- Я не успел отдать, они в карете. И её деньги тоже, ничего не пропало. Полковник проводит вас до границы. Выезжаете немедленно …. Если только возможно … выполнить обещание, - замялся Третий.
- Что? Конкретно?
- Моя отложенная смерть. Ты обещал.
- Уже. Можешь не беспокоиться, маг, я всегда держу слово, - взгляд Кюна смягчился, - Я хотел бы попрощаться с семьей.
- Они встретились с другим "Кюном". Ты всё разрушишь.
* * *
На первой же ночевке в маленьком городке эльфа три часа приводила себя в прежнюю форму, но до самой границы черты помятости, усталости и страха то и дело проявлялись в ней. Полковник презрительно морщился, глядя на графиню, а Кюн страдал от собственной жалости к ней. На границе они распрощались с полковником и его каретой, и задержались, ожидая дилижанса. Образовалось двое суток безделья. В первом откровенном разговоре Анна рассказала Кюну об истории возникновения лилии на своем плече. Горькая истина разбередила сердце бывшего барона, хотя умом он понимал, что графиня умалчивает о своей последующей жизни недаром. Барон и графиня взглянули на свои отношения с новых позиций. Ни она, ни он не могли не признать, что любят, ревнуют, боятся новой близости, не хотят потерять друг друга.
Анна.
Утром, почти в полдень, Анна посмотрелась в зеркало: свежа, молода и полна сил. Тонкая белая кожа, казалось, просвечивает на солнце, волосы блестят - пышные и густые, глаза яркие, синие, а не серо-голубые. Дразнящий запах юного девичьего тела, который ночью так будоражил Кюна. "Как я раньше не догадывалась?! Его магическое влияние всегда было так очевидно и огромно, что только слепая "курица" могла не заметить этого. Понятно, что он делает всё непреднамеренно. Но это даже не веревочка, это железная цепь. Страшно и неприятно быть привязанной такой, желанной любой женщине, мужской способностью. Это хуже его передачи чувств. Обмен страстью, любя, вызывает бурю эмоций, но знать, что можешь стать моложе и прекраснее - от этого не сможет отказаться никто", - графиня еще раз осмотрела себя в зеркало, и мысленно махнула рукой на будущие проблемы. Во дворе барон с невероятной скоростью крутил свои комбинации с оружием ближнего боя. Зачем маг тратит свое драгоценное время на глупые мальчишеские забавы, а не занимается совершенствованием своего мастерства - графиня не понимала.
Кюн.
В окне мелькнула обнаженная фигура эльфы. Кюн свернул тренировку, зашел в комнату к Анне поздороваться, оставил оружие, и, захватив полотенце, побежал купаться на озеро. Пока эльфа приготовится к позднему завтраку, у него было полчаса в запасе. Эльфы пограничной стражи с подозрением следили за экзотическими привычками человеческого "охранника" графини, но не вмешивались. Время завтрака переместилось на еще более позднее время - слуги замешкались с горячей ванной для Анны. Магическое "лечение" отнимало много тепла у организма, и эльфа немного замерзла.
- Имперцы подставили тебя, - взяла быка за рога Анна за столом.
- Поясни, - Кюн всегда ел неторопливо.
- Для всех эльфов ты мой охранник. Я не выполнила работу, побывала в подвалах ордена и вернулась домой с деньгами. Прежде чем меня наказать, моё начальство постарается убить тебя. Результат понятен.
- Дальше, - Кюну нравилось вино, он смаковал его, мало прислушиваясь к очевидным выводам "опытной" эльфы.
- Можно представить возвращение с тобой, как мой успех. Я привожу великого мага!
- Никаких военных действий на стороне официальных властей я вести не буду.
- Устроишь бойню в моей столице, наподобие той, что произошла в Пантано? Эльфы сейчас не воюют, поэтому государство сможет бороться с тобой до твоей смерти.
- Зачем мы лезем к мерзавцам в пасть? Давай сделаем крюк вдоль границы, в человеческом Пограничье нас никто не тронет. Даже не найдет, - Кюн копался среди сыров с плесенью, ни один его не устраивал, - и это хваленые эльфийские сыры?!
- Здесь я - графиня! Это у тебя нет выбора, ты везде только "охранник". Кем я буду в Пограничье? Эльфийская подстилка?
- Хорошо. Поехали в твою столицу. Меня никто не знает, не опасается. Эльфы не люди, мне их будет легко убивать. Ты покажешь мне всех, кто сможет тебе навредить, я их заранее убью.
- Ты сошел с ума! И первый министр, и король знают о моей работе.
- Короля убью первого. Первого министра вторым. Так даже лучше, паника помогает работе, - Кюн говорил серьёзным голосом. От ужаса Анна онемела.
- Передо мной в Пантано стоял выбор: или сдаться, что значило умереть самому, страшной смертью, но только одному; или убить пятьсот человек, часто невиновных, обычных стражников, чиновников и магов, а самому остаться в живых. Я принял аморальное решение - остаться в живых. Основываясь на своем нынешнем опыте, я понимаю, что достаточно было убить два десятка людей: высших магов и семью императора.
- Империя бы рухнула. По твоей дурости погибли бы сотни тысяч, - не выдержала Анна.
- Но я, лично, убил бы только два десятка. В твоем случае совсем просто, ты умная эльфа и сможешь указать мне тех немногих, чья смерть позволит тебе остаться графиней. Эльфа начала перебирать варианты в голове.
- Убивать короля необходимо при любом раскладе, - извиняющимся голосом сообщила она.
- Может, всё-таки, поедем в Пограничье? - умоляющим, жалобным голоском проблеял Кюн.
- Гад! Негодяй! Заставил поверить! Издеваешься надо мной?
- Это не издевательство. Я предлагаю тебе реальный выбор.
- Как можно быть таким бездушным и жестоким в твоем возрасте? Пятилетний военный опыт - сказка, ты жил у отца в самых вольготных условиях! Это твой врожденный садизм?
- Мой небогатый опыт общения с прекрасными эльфийками не дает мне объективно судить, но …
- Тебе уже мой тон не нравится?! Мой характер?! Моё прошлое? - Анна метала глазами молнии и была … прекрасна.
- В дороге я подрастерял форму. Я пойду, еще побегаю часа три, а ты выбери вариант. Потом вместе обсудим его исполнение, с минимальными потерями для эльфов, - Кюн встал, недоев, и вышел на свежий воздух, прихватив пирожок.
- Что он о себе вообразил?! - тихо прошипела эльфа, но Кюн, во дворе, услышал.
Бегать не хотелось, и Кюн подошел к двум молодым эльфийкам "узнать, когда приедет дилижанс". Милая беседа с хихиканьем и "смущенными" улыбками быстро прервалась. Лица девушек поскучнели. Кюн обернулся, в распахнутом окне красовалась Анна.
Черные волосы, не уложенные в прическу, огромным ореолом занимали половину окна. Её взгляд был страшен, пронзителен, глаза горели ярким огнем. Кюн поторопился отключить истинное зрение. Мир вокруг потускнел, но на эльфу стало возможно смотреть без ужаса.
- Моя хозяйка - графиня, я служу у неё охранником, - пояснил девушкам Кюн, - послала меня в лавку за иголками, как обычного слугу. Не поможете мне с покупкой, никогда не имел дело с иголками.
- Графиня собирается шить? - удивилась блондинка Ванесса.
- Не знаю, возможно, меня шпынять, - неудачно пошутил Кюн, и сменил тему, - У людей "Ванесса" - это лесная фея с крыльями бабочки.
"Фея" ободряюще улыбнулась, и девушки согласились сопроводить "милого юношу" в лавку. Прогулка затянулась на три часа. В лавку они так и не попали, зато наелись пирожных на открытой террасе, посмотрели выступление уличного музыканта. Кюн был не в восторге от эльфийской музыки, а тексты песен посчитал похабными. Возможно, Кюн плохо знал язык, или не прочувствовал эльфийскую культуру, но девушки плакали, сопереживая трагической, страстной любви, а музыка завела их так, что они раскачивались в такт, и слегка притопывали под столом туфельками. Лёгкий, шипучий, веселящий напиток объединил молодежь, здесь их вкусы совпали. Незаметно все трое захмелели, и только высокая цена в сочетании с тощим кошельком Кюна спасла всех от заслуженного домашнего нагоняя. Как позже выяснилось, не всех. Никакие объяснения, уверения в любви, покаяние и клятвы не помогли.
- Пошел вон, человечек, - бесстрашно выгнала Кюна прекрасная эльфа.
* * *
Без лошади, без денег, без надежды Кюн брел по восточной дороге, грязной, не мощеной, унылой. Ночевать пришлось в лесу, благо на опушке стояла копна сена.
* * *