Он по выражению моего лица сразу догадался, что меня бесполезно убеждать, будто я ошиблась, и тут же сбросил маску легкомысленного прожигателя жизни. Этот образ он предпочитал принимать даже среди тех, кто хорошо знал его настоящего.
– В лаборатории на Дариане я наткнулся на кое-какие бумаги. Не скажу, что понял, о чем идет речь, но даже то, в чем разобрался, – мне не нравится.
– Говорил об этом кому-нибудь?
Я догадалась об ответе еще до того, как он качнул головой. Оставалось лишь выяснить причину его "скромности". Впрочем, некоторые предположения у меня были, ведь не зря же он пришел именно ко мне.
– Хотел, чтобы сначала посмотрела ты. Возможно, я ошибаюсь в своих подозрениях.
– Когда ты мне их передашь? – Я сделала все, чтобы сохранить невозмутимость, но сердце неприятно екнуло.
– Я оставил их у тебя на туалетном столике. Не хочу раньше времени панику поднимать.
А вот это уже было более чем серьезно: мне еще ни разу не приходилось слышать от него таких интонаций. Да и за помощью он обращался крайне редко. Ко мне же… никогда с тех пор, как мы оказались на Лилее.
– Тогда я взгляну на них прямо сейчас, а ты побудь здесь, с детьми. Если вдруг Олейор появится…
– Скажу, что ты воспользовалась случаем и решила от него отдохнуть. – Он попробовал свести все к шутке, но веселиться ему явно не хотелось.
Поднявшись сам, он подал мне руку, помогая встать. Я ответила ему беззаботной улыбкой – нужно было, чтобы никто из тех, кто охранял наш покой, ничего не заметил. Наш черноволосый лорд и так имел склонность к паранойе, а после встречи с Вилдором счел нужным потягаться с ним в искусстве получения информации. Когда же дело касалось меня, в нем всплывало еще и беспочвенное чувство вины, о котором уже давно пора было забыть.
Мои уверения, что я и сама могу о себе позаботиться, ни его, ни моего мужа не убеждали. Один (знющий только победы) дал клятву сберечь, но не сумел ее сдержать. Второй не мог простить себе сделанного им выбора, которого у него, на мой взгляд, и не было.
Телохранители призраками скользили неподалеку, стараясь не попадаться мне на глаза. Скандал, который я закатила мужу, потребовав избавить меня от их присутствия (они ничем, кроме как геройски погибнуть, помочь мне в случае нападения не могли), был единственным за время нашего супружества. Олейор и сам понимал объективность моих доводов, но доказать ему, что из нас двоих права именно я, – мне не удалось.
Если бы не вмешательство Закираля, до которого дошли слухи об этой схватке, закончиться все могло не столь благополучно. Я к тому времени еще не пришла в себя после Дарианы, а муж продолжал корить себя за сделку с Вилдором, которую считал предательством по отношению ко мне.
Компромиссный вариант устроил всех, а число даймонов на землях темных эльфов с тех пор значительно увеличилось. И четверо из них, сменяя друг друга, всегда находились рядом со мной, стоило мне лишь покинуть супружеские покои.
Как Саша и сказал, бумаги лежали на столике у меня в будуаре, прикрытые легким мороком. Для всех, исключая меня, кроме милых женских безделушек, на столешнице ничего не было.
С какой-то внутренней дрожью я коснулась небольшой стопки пронумерованных листов, от которых ощутимо веяло магией Хаоса. Взяв верхний, пробежалась глазами по строчкам – дарианский язык был мне хорошо знаком.
Первый раз, наткнувшись на название давшего мне жизнь мира, не поверила своим глазам. Когда это произошло во второй раз – вынуждена была нахмурить брови. Но когда это повторилось и на следующей странице, и на следующей…
Похоже, сын был прав. Лично мне это тоже очень не нравилось!
Я спрятала бумаги в ящик секретера, накрыв многослойной сетью защитных заклинаний. Пожелай кто теперь добраться до них, – скорее от дворца камня на камне не останется, чем удастся их коснуться.
С огромнейшем трудом сохранив соответствующее моему положению выражение лица и впервые радуясь присутствию рядом с собой теров, вернулась в сад.
Решение далось с трудом, но я знала, что других вариантов нет. Если мои предположения окажутся верными, то в двух мирах есть лишь одно существо, способное справиться с той задачкой, которую раскопал Сашка. А раз так – количество посвященных в тайну Вилдора придется увеличить.
Но смущало не только это. Чтобы провернуть подобное за спиной бывшего ялтара Дарианы, нужно было постараться.
– Ты можешь сообщить Закиралю, что мы с Олейором его сегодня посетим?
Я не стала испытывать Сашино терпение глупыми вопросами и возникшими сомнениями и начала с того, что сейчас был важнее всего остального.
– Я с вами! – Общение с правителями и начальниками их разведок на пользу моему сыну явно не пошло. Он научился владеть голосом и заставлял к себе прислушиваться. Да только в этот раз подобный трюк успеха ему не принес бы.
– Под "мы" я подразумевала тебя и себя, – резко оборвала я его, но тут же покаянно улыбнулась.
Я нервничала. Страшно было представить, что могло произойти, если бы не случайность. Эти бумаги безобидными назвать было трудно.
– Извини, мам. – Он грустно улыбнулся и неожиданно прижал меня к себе. – Ты выглядишь, как ровесница Альены. Я даже стал забывать, что из нас двоих именно я маленький и глупый. – И резко сменил тон: – Тебе стоит быстренько что-нибудь придумать.
Мог и не предупреждать. Уж что-что, а приближение мужа я всегда ощущала значительно раньше, чем могла увидеть его.
– Не беспокойся. – Я отстранилась, стерев ладонью непрошеную слезинку. – Предупреди Закираля.
Сашка кивнул, отвесил шутливый поклон в сторону идущего к нам Оли, помахал рукой Гадриэлю и, открыв портал там, где даже по заверениям драконов сделать это было невозможно, исчез в серой дымке. А я осталась одна разбираться с не имеющей границ паранойей это парочки.
Уже не раз из неожиданного появления моего старшего сына они умудрялись делать весьма неординарные, но не имеющие ничего общего с действительностью выводы.
Я, конечно, подозревала, что это еще один их способ развлечься, но не скажу, что мне это было неприятно.
– Тебе не кажется, что моему советнику уже давно пора обзавестись своим домом и ввести в него жену? И ей будет спокойнее, и Александр быстрее остепенится. А то все мальчишка мальчишкой, даром что маг Равновесия.
Этот вопрос, в разных интерпретациях, звучал уже неизвестно в какой раз. Как и мой ответ: "В жизнь своего сына я лезть не собираюсь". Совсем не потому, что не испытываю материнского беспокойства, в котором полностью отсутствует логика и слишком много эмоций. Я всегда считала, что с некоторого возраста родители могут быть лишь той гаванью, в которой всегда можно найти приют и утешение.
Сашка неоднократно доказывал правильность моего мнения. И тогда, когда принял решение стать советником правителя темных эльфов, и тогда, когда в нем отозвалась кровь даймонов.
Так что давать ему советы, а тем более что-то требовать было глупо и неконструктивно. Я и не делала этого.
– Он опять не оказался у тебя под рукой, когда был нужен? – Я нежно улыбнулась мужу, добавив в улыбку капельку лукавства.
Не столько для того, чтобы подчеркнуть, что мне хорошо понятна суть его слов, сколько пытаясь развеять появившиеся у Гадриэля сомнения. Тот слишком хорошо меня знал, чтобы не ощутить мою обеспокоенность.
Наш друг и раньше неплохо разбирался в моем настроении. Теперь же с помощью жены развил свои природные способности до уровня, когда спасали меня от разоблачения только щиты и выдержка, которой я научилась благодаря Вилдору.
Это же надо… прошло два года, а имя бывшего врага, в одночасье ставшего другом, так и не уходило из памяти. Служа то напоминанием, то ориентиром, то… рождая тоску.
Вилдору удалось, не убив во мне женщину, укрепить воина, который нынче, радуясь миру, мучился от бездействия. Но, к моему сожалению, он не сумел лишить меня сомнений.
– Ты, как всегда, его защищаешь. – Это был почти запрещенный прием.
По крайней мере, Олейор прибегал к нему лишь тогда, когда все остальные методы воздействия на моего старшего сына не приносили результата. В таких ситуациях я никогда не забывала о нескольких вещах: во-первых, Сашка вырос; во-вторых, он состоял на службе у правителя темных эльфов (но свободно демонстрировал свою независимость), а этим правителем был Олейор (который выказывал легкое недовольство); и, в-третьих, пока я видела между ними именно такие отношения, – тревожиться было не о чем. Один неплохо умел приказывать, а другой знал, когда нельзя не подчиниться.
– А ты слишком много ему позволяешь, – парировала я и, склонившись, поймала в объятия подбежавшую ко мне Амалию.
В отличие от Вэона, которому уже начали исподволь объяснять, какая именно судьба ему уготована, наша дочь могла позволить себе не обращать внимания на такие мелочи, как статус ее родителей и принятые в среде эльфов правила поведения. К тому же ни у кого уже не было сомнений в том, что она получила от меня способности мага Равновесия. Это, к моему большому сожалению, давало повод в первую очередь мужу и его отцу баловать девочку. И ворчать на меня, когда я пыталась проявить строгость.
Но мы с Таши, с которой я как-то раз поделилась своими тревогами, придумали, как научить Амалию ответственности. Точнее, придумала моя подруга, а я без малейших сомнений с ней согласилась. Ее тарагор не мог преодолевать границ миров и вынужден был проводить почти все время в спячке. Если же ялтарилле удастся уговорить Ваську позаботиться о девочке, для них обоих это будет только к лучшему. Один получит возможность больше не зависеть от присутствия своей хозяйки на Лилее, а другая узнает, что значит за кого-то отвечать. Даже вопреки своим желаниям.