Войтик идет, как слепой. Дорогу ногой щупает.
Поймал на себе удивленный взгляд. Развел руками.
– А вдруг лежит где-нибудь? На уши наступлю. Или на другое какое причинное место, – пояснил он. – На сапоге глаз нет. Ступает, куда захочет. Точно помню. Сам шил.
Не успели выбраться на склон, как увидели две яркие вспышки. И оба корабля охватило буйное пламя. Фьердинги даже не пытались спасти свои корабли. Кто-то кинулся к сходням, кто-то бросился прямо через борт, в воду. А навстречу брызнули стрелы эльфа.
Те, кто успел выбраться на берег, растерянно крутили головами, пытаясь угадать: откуда свалилась на их головы смерть. Но эльф, невидимый в своем одеянии, не стоял на месте. И потому казалось, что смерть была всюду.
– Так и без работы можно остаться, командир. Рэд фишку поймал, – возмутился Толян.
В это время с кораблей начали выбираться невольники.
Фьердинги растерялись, не зная, что предпринять.
Невольники разбегались. А смерть летала всюду.
Кто-то посообразительней пытался скрыться за бортом.
– Пора и нам. Надо помочь Рэду. Войтик, бьете тех, которые на берегу, мы – водоплавающих. Только массовка бы не помешала.
Массовка и впрямь мешала. Если фъердинги почти опомнились и начали сбиваться в нечто, похожее на отряды, то невольники все метались по берегу в поисках спасения и только часть из них начала карабкаться по склону вверх.
– Если в топоры возьмут, мало не покажется, – озаботился Толян, выпуская стрелу за стрелой. – Еще и в запарке народ рубить начнут.
– Когда в куче, легче бить. Не промажешь, – ободрил его Войтик. – Правда, Темный?
Берег выбрили начисто. Хоть одеколоном обрызгай.
– Веселин, уводи народ!
Но помощь Веселина не понадобилась.
Мимо них, дико крича и размахивая топорами, бежали подопечные Купавы.
Стас поморщился.
– Заканчиваем.
И снова посыпались стрелы.
Но фъердинги и не помышляли сдаваться. Увидев перед собой ошалевших от невольной храбрости мужиков с топорами, с диким ревом понеслись на них.
Но добежать не успели.
Последний упал на замахе. Топор выпал из руки, в ладони от лохматой головы.
Пламя над кораблями взметнулось вверх и опало. А перед глазами предстали целехонькие корабли.
– Блин! – прошептал Толян. – Опять марьяж.
– С кем поведешься, – усмехнулся Стас.
– Рэд, Вообще классное мочилово получилось! – Толян с неподдельным уважением воззрился на эльфа. – Особенно с пожаром клево. В натуре. У меня у самого крыша сразу набок скатилась, когда увидел красного петуха над кораблями.
Стас слегка повернул к нему голову.
– Она у тебя до сих пор на место не встала.
– Так я и говорю, командир, наш пацан. А может, сейчас уже по делу спичку бросить?
– Корабли жечь не будем. В хозяйстве и сам порой не знаешь, что и когда пригодится. Уж если тебя к делу пристроили в этом мире, то для них уж точно найдется.
– В принципе, конечно, – помедлив, согласился Толян. – Антиквариат. Если подсуетиться, объяву тиснуть, можно и толкнуть за бабки. В карманах голяк.
Коммерсант в душе Толяна никак не хотел умирать.
И сразу мысль перескочила на святое.
– Командир, а как в смысле военных трофеев?
Стас нахмурился, но промолчал.
Была в словах Толяна сермяжная правда.
Подошел к стоящим тесной кучкой людям.
– А что же конязь ваш позволяет на своей земле безобразничать?
– Так нет у нас конязя. Сами по себе живем. Какой конязь сюда полезет по своей воле? С одной стороны – черный лес, с другой – каганат. Один промысел – река. Люди торговые оттуда сюда, отсюда обратно. Рыба опять же… почитай по всей реке так… от сих до этих, – мужик неопределенно мотнул головой.
– Уходили бы… – посоветовал Войтик.
– Здесь отцы наши, деды жили, – возразил кто-то. – Как от могил уходить?
– Тогда просились бы под руку, – вступил в беседу Веселин. Указал глазами на Стаса и Зореня. – Два конязя перед вами стоят. Хоть тот, хоть другой примет.
Люди осмотрели их придирчивыми взглядами со всех сторон. Похоже было, что не поверили. Одеты… Да разве для истинных конязей это одежда?
Веселин разгадал их сомнения и заливисто, по-детски захохотал.
– В другой раз, вождь, надо с собой дружину брать и все венцы на голову пялить. И конязю Зореню тоже.
Во взглядах появилось легкое замешательство. Кто-то смутился. Руки потянулись к шапкам. Но их на месте не оказалось. Молодки осторожно глазки подняли.
Купава забеспокоилась и, тронув конские бока пятками, подъехала поближе, закрывая своего от бесстыжих женских глаз.
– Ну, если так, то…
Но Стасу было совсем не до государственной принадлежности нескольких сотен жителей забытого конязьями прибрежного городка.
Подозвал к себе того, самого бойкого мужика, который первым за топор схватился.
– Надо бы спрятать эти посудины от ненужных и крайне любопытных глаз. Понадобятся.
Мужик поскреб затылок, обернулся, словно ища ответа в глазах односельчан.
– Спрятать можно. Почему нельзя, если надо? Прости, господин, не знаю твоего звания, имени…
– Не переживай… Может, еще и узнаешь, – постарался успокоить его Стас. – К чему забивать голову всякой чепухой? А за лодочки эти спасибо скажу. Так куда, говоришь, пошли те, что на нашего друга эльфа похожи?
Услышав про эльфа, люди потянулись поближе и, забыв всякие приличия, уставились на Рэда.
Рэд смутился и отъехал подальше, прячась от людских взглядов за спинами воев.
– Ну, что вы глаза выпучили, словно ни разу живого эльфа не видели? – вступился Толян.
Мужики с неохотой отвели глаза от Рэда.
– А где бы нам их видеть, когда сроду их в нашей земле не водилось? – ответил за всех все тот же мужик. – А поехали они туда, в сторону темного леса, берегом. Переправу искали.
– А на лодках перевезти нельзя было?
Купава была до глубины души поражена тем, что никому и в голову не пришла такая простая мысль, и даже не попыталась скрыть это.
– Э, девонька. Кто же по доброй воле и своей охотой на тот берег попрется! Уж лучше сразу утопиться. Народ там вовсе дикий живет. Орками зовется. Как от берега – и до самых гор. – Помедлил, что-то обдумывая про себя: – А про конязей не соврали?
Но Купава в ответ издала презрительный звук и еще ближе подвинулась к Стасу.
– Ну вот, Рэд, осталось только перехватить твоего принца, пока он не перебрался на тот берег. И дело в шляпе. В смысле, в шишаке.
Рэдэльф уже разбирал поводья, бросая на них нетерпеливые взгляды.
Зорень внимательно посмотрел на узкую полоску черного леса.
– Может, на ночь остановимся?
– Как? Ты только посмотри на нашего друга Рэда! Сам спать не будет, и другим не даст. Будет кряхтеть, ворочаться и страдать.
Купава, заслышав предложение Зореня, повеселела и с надеждой подняла глаза, прозрачно вздыхая. Но ответ Стаса привел ее в уныние. Поняла, что в ближайшее время прощения заслужить не удастся.
– Вперед, только вперед! – бодро скомандовал Стас. – А есть ли где-то в той стороне переправа? За спиной помню, а впереди…
– Когда-то была, а теперь… разве забытый паром где остался. А ты в самом деле – конязь? – с надеждой в голосе спросил мужик.
Стас почему-то стыдливо отвел глаза в сторону.
– Вон стоит конязь Соколяньской земли, Зорень. А я всего-навсего родовой вождь.
– А про Заречье запамятовал? А про Витень и Сулич тоже забыл? – Зорень ехидно улыбнулся. И повернулся к мужику: – Конязь он, конязь. Только очень скромный. Аж противно. Видите, покраснел?
Стас стянул брови к переносице.
– Ладно, мужики, управимся вон с тем лесочком, тогда и до вас очередь дойдет. Дольше терпели, – ответил он на немой вопрос и, увидев, как поскучнели люди, добавил: – Будет вам воевода с малой дружиной. А большую сами дадите. И коняжескую десятину.
И, не дожидаясь ответа, направил коня вслед за потерявшим всякое терпение эльфом.
Расстроилась не только Купава. Был расстроен не меньше Купавы и Толян.
Зорень, прислушиваясь к негромкому разговору за спиной, не сдержал улыбки.
На удивленный взгляд Стаса, ответил:
– Нашего Толяна опять на телятину потянуло. От благодарных молодок отбоя бы не было. Вот и опечалился. А ты и в самом деле хочешь сюда дружину поставить?
– На том берегу орки. И горы… в которых темные эльфы, – хмуро отозвался Стас. – Не мы, так они. Уж лучше пусть на том берегу стоят. Пока. Или ты не рад, что с твоего красного крыльца откроется красивый вид на эти изумительные горы? Смотри, как бы Толян не надумал открыть здесь горный курорт.
Горы и в самом деле были прекрасны.
Снизу зелень лесов неспешно вверх поднимается, почти к самым заснеженным вершинам, которые, как древние забытые замки, исчезают в облаках.
– С твоего крыльца их лучше видно, – улыбнулся Зорень.
– Так и с твоего на носки привставать не надо, – усмехнулся Стас. – Из Соколяня дотянешься, было бы желание.
– Пока только твоей рукой, – серьезно, без улыбки ответил Зорень.
– Я солдат, побратим. Был, есть и умру солдатом. В государственные мужи не лезу, – с обидой ответил Стас на последние слова Зореня после недолгой паузы. И повернулся к Рэду: – И на кой черт твоему принцу понадобился этот лес?
Рэдэльф неохотно повернул голову и не ответил.
Как завороженный смотрел он на вырастающий перед глазами лес и нетерпеливо подгонял коня.
Глухо, сквозь зубы, застонал Веселин.
Стас задержал коня.
– Ты что, мой мальчик? – с тревогой спросил он, заглядывая в лицо парня.