Лепешка стремительно исчезла в его рту. С челюстью, вопреки опасениям, Стаса, было все в порядке.
– БОМЖ одним словом. И все-таки, с выводами ты поспешил, напарник. Будут тебе еще и горе, и заботы. По самые ноздри.
– Скучный ты человек, гражданин начальник, – Леха с видимой жалостью посмотрел на него сверху вниз и скорбно покачал головой. – Живой, сытый, и солнце над головой светит. А могли на такие галеры угодить, что и во сне не привидится. Правда, Толян?
– Подумаешь! Что, мы солнца не видали, что ли? У нас этого добра и раньше навалом было, в натуре. Вот если бы, типа, затемнение – другой базар. Затемнение – это прикольно, – пренебрежительно фыркнул Толян, повернулся к Стасу и осторожно проворчал: – Весь кайф ты мне поломал, командир. Пацаны только фишку поймали. И мне фарт попер.
– Знаю я твой фарт.
Стас обреченно вздохнул. Бык есть бык. Что с него взять? Весь ум в кулаках сфокусировался.
– Леха, заканчивай туалет. Пойдем начальству представляться. Надо же как-то определяться с положением.
– Подумаешь! – было явно видно, что Леха не склонен драматизировать положение. – Надо будет, позовут. Нам командировочные не отмечать. День приезда, день отъезда… А, ну что я говорил? Вот тот верзила точно за нами торопится.
Совершенно бесцеремонно указал пальцем в сторону торопливо шагающего в их сторону ратника, одетого в полный боевой доспех и с копьем в левой руке, в котором Стас узнал одного из тех, кто уцелел во вчерашней стычке.
– Армия, есть армия. Без вызова к начальству ни ногой. Тебе ли этого не знать, дорогой мой командир? Любая кривая вокруг начальства короче всякой прямой. Аксиома, известная далеко за пределами доблестных вооруженных сил. И смотри-ка, уважают! Не босяка какого-нибудь прислали, а справного бойца во всей воинской красе.
– А может, это за Толяном? – усмехнулся Стас.
– Командир, я не при делах.
– Как это не при делах? – удивился Стас. – А распространение азартных игр? А обман мирных и не сведущих граждан? К тому же – покушение на нравственность совершенно чистых средневековых душ… И накрутят они тебе, Толян, на полную катушку. А полная катушка здесь, в смысле в этом веке, означает только одно – усекновение головы.
– Вот здесь ты, командир, не прав. За мошенничество полагалось четвертование и разбрасывание отдельных кусков преступного организма по всем частям города, – в Лехиных шальных глазах застыла скорбь. – Но ты, Толян, не отчаивайся. Крепость не город. Если и разбросают, то недалеко. Кроме того, можешь надеяться, что мы соберем все до самого крохотного кусочка, чтобы достойно предать их земле со всеми подобающими церемониями. Так я говорю, командир? Но я думаю, суд примет во внимание смягчающие вину обстоятельства…
– Ты что гонишь, начальник! Какие обстоятельства? Какое усекновение? – Толян ошалело крутил головой, переводя взгляд с Лехи на Стаса, и наоборот.
Стас пожал плечами и равнодушно отвернулся, утратив интерес к продолжению беседы.
– А такие, что ты, как человек новый в этой живописной местности, мог и не знать всех законоуложений, а поэтому имеешь полное право на сохранение жизни, правда, с одной единственной рукой.
– Почему с одной? У меня их две всегда было, – не согласился Толян.
– Так шаловливую ручонку тебе, наш юный друг, отрубят во избежание дальнейших соблазнов. И повесят на твою могучую шею рядом с твоим шикарным голдяком.
– За фраера держишь, начальник? – Толян почувствовал подвох в Лехиных словах и снова обратил свой взгляд на Стаса.
Тот недовольно поморщился и дернул бровью.
– Кончай дразнить мальца, Леха. Оденься, а заодно возьми мой бронник. Мне без переводчика пока не обойтись.
– Какого еще мальца? – взбеленился Толян. – За лоха меня держите?
– Толян, заглохни! Успеешь еще сказать Лехе все, что о нем думаешь. Время будет. А сейчас не до разборок. Видишь, с приглашением на завтрак идут.
– Завтрак, это другое дело, – согласился Толян. – Я же не знал. А то лепешки как-то не догоняют. Если на завтрак, то можно и подождать.
Стас, вполне удовлетворенный мирным разрешением разгорающегося конфликта, повернулся к остановившемуся напротив посланцу.
Мужик был роста немалого, с Лехой вровень. Но телом просторней. Могучие руки. Покатые плечи. И железа на себе таскал не меньше двух пудов. Из-под кованого шлема по красному лицу в три ручья стекал пот.
– Воевода требует, – прогудел он в бороду густым гулким басом.
Это Стас разобрал и без переводчика. Вместо ответа он согласно кивнул головой и указал кивком головы за спину в сторону распахнутых настежь дверей, в которых уже появился Леха в полной боевой готовности и с бронником в руках. Сзади его в спину подталкивал Толян, с пистолетом за ремнем.
– Пошли, что ли? А то люди заждались. Опять же, у Толяна скулы от голода сводит. Сколько той лепешки было? Так, на один зубок. А их у него считать, не пересчитать, – Лехины глаза светились радостью, словно его пригласили на шикарную тусовку. – И вообще скажу я вам… лепешка – не еда для мужчины-производителя, как говорил незабвенной памяти дед Щукарь. Вот если бы ковбаса або сало… Правда, Толян?
Но Толян не склонен был так быстро забывать обиду. Вместо ответа он что-то не разборчиво проворчал и заторопился за Стасом.
Долго искать воеводу не пришлось. Ждал он их в таком же приземистом домике, в каком переночевали они сами. Сидел на лавке, привалившись к стене и уперев толстые ладони в колени. Дремучая борода просторно разметалась по груди, затянутой в кольчугу. У пояса в ножнах покоился длинный боевой нож, больше похожий на короткий меч. Стас незаметно оглядел воеводскую "канцелярию". Будь это там, в прежнем мире, он бы сказал, что воевода не чинодрал и не бюрократ. Убранство более чем скромное, и богатством в глаза не бьет. Вокруг стен – лавки. Вдоль одной из них – просторный стол, явно рассчитанный на могучих едоков, таких, которые не только любят покушать, но при случае еще хлопнуть раз-другой по столу в запале вместительной кружкой, а то и грохнуть по нему кулаком. На стенах развешано различное оружие. Мечи на любой вкус, умение и силу. Боевые, засапожные и метательные ножи. Кольчуги и байданы вперемешку с богатыми панцирями и копытными доспехами. В углах привалены щиты для конного и пешего боя. Здесь же как жерди выстроились копья и рогатины. Поискал глазами печь и, не обнаружив таковую, подумал, что хоромина служит скорее оружейной комнатой, чем канцелярией.
Воевода, похоже, не торопился с расспросами. Не стал торопить события и Стас. Словно не замечая на себе угрюмого ненавидящего взгляда, он, закончив изучать арсенал крепости, принялся разглядывать самого хозяина но, вспомнив законы вежливости, сдержанно наклонил голову и вежливо произнес.
– Исполать тебе, воевода. Или как там у вас говорится…
Воевода в ответ что-то хмуро пробурчал.
– И тебе того же, – перевел толмач Леха.
– Да я уж понял.
– Спрашивает, не ты ли из малого арбалета поразил огненными стрелами орков?
– А то он не знает! – пожал плечами Стас.
– Зачем в своих стрелял?
– Скажи ему, что мы здесь родни еще не отыскали. А с этими характерами не сошлись, – хмыкнул Стас. – И, вообще, с какой стороны он в этих страхолюдинах для нас своих обнаружил?
Леха, как водится у них, у переводчиков, быстро застрекотал, но угрюмый воевода не дал ему договорить. Привстав с лавки, он неохотно поднял руку и вытянул ее с раскрытой ладонью в сторону Стаса.
– Пистолет твой просит.
– А не обожжется? – криво улыбнулся Стас. – Я же не прошу его железо.
Воевода выслушал ответ, и на его угрюмом бородатом лице появилось подобие мстительной улыбки.
– Стас, – Леха явно забеспокоился. – Этот гад дремучий, похоже, подловил тебя. Он предлагает тебе выбрать меч… для поединка. Думать лень, так он решил таким образом от нас отмазаться. За что-то он нас здорово не возлюбил!
Стас еще раз окинул беглым взглядом коллекцию оружия, подошел к стене и взял понравившийся меч. Осмотрел лезвие, попробовал его на ноготь, зачем-то щелкнул по нему пальцем. Кистью крутанул его перед собой и неуловимо быстрым движением перекинул в обратный хват.
– Леха, – Толян забыл о всяческой субординации, – этот слон его сапожищами растопчет. Командир же ему до подбородка не допрыгнет.
– Толян, не секи ногами. Не до тебя. Если он так решил, значит, так и будет. Стас просто так соплей о землю не ударит, а сначала подумает да примерит, где ее половчей пристроить. Чувствую я, что нас снова ждет цирковое представление.
Но Толян с явным недоверием покрутил головой на могучей шее и развел руками.
– Не врубаюсь я, начальник, и чего он на нас наехал? Грохнули бы их там и все дела, если бы не командир. Вот и делай после этого хорошие дела. Эх, зря он мне не дал доиграть. Они бы у меня все на счетчик встали!
– Леха, – Стас прервал их беседу. – Скажи этому храпоидолу, чтобы принесли пару-тройку мечей из вчерашних трофеев.
И небрежно кистью, словно это был не меч, а воровская финка, подбросил его вверх. Меч описал в воздухе сияющий круг и послушно лег рукоятью в раскрытую ладонь левой руки.
Воевода прищурил глаз и дернул левой бровью. Пробурчав в бороду, он вытянул руку и снял со стены свой меч. Оружие было ему под стать. Лезвие толщиной в палец, больше метра длиной и шириной в ладонь, отливало угрюмой синевой.
Стас понял причину его недовольства и неохотно пояснил.
– Оружие врага нужно не только знать, но и владеть им не хуже, чем своим. Уж коли решили поиграть, так почему бы хоть какую-то пользу не извлечь.