Лафайет в отчаянии бросил на девушку последний взгляд - и вышел из комнаты в сопровождении трех охранников.
IX
Лафайет сидел в кромешной темноте, прислонившись спиной к сырой каменной стене, и дрожал от холода. В камере стояла гробовая тишина, нарушаемая лишь шуршанием мышей в гнилой соломе да хриплым дыханием другого заключенного, который спал на подстилке в углу. За все то время, что Лафайет находился здесь, он так и не проснулся. Несмотря на вонь в темнице, О’Лири, казалось, все еще ощущал запах "Лунной розы". При мысли о прекрасной, стройной девушке, которую он так недолго держал в объятиях, сердце Лафайета сжималось от тоски. Он вновь и вновь вспоминал все, что произошло с ним с того самого момента, как он очутился в Стеклянном Дереве.
- Да, нечего сказать, я блестяще справился с этим делом, - бормотал Лафайет. - А ведь мне повезло, как никогда, - я сразу же попал к ней в комнату - и все равно ничего не вышло. Я делаю ошибку за ошибкой с тех самых пор, как очутился на крыше ветряной мельницы. Я подвожу всех и каждого: Свайнхильд, Родольфо, Пинчкрафта, не говоря уж о Дафн… то есть, леди Андрагорре.
Встав на ноги, он сделал четыре шага. Дальше была стена, как он уже знал, успев обследовать камеру. Постояв, он повернул обратно.
- Но ведь должен же быть какой-то выход! - простонал он. - А вдруг… Он закрыл глаза (что было совершенно излишне при данных обстоятельствах) и попытался сконцентрировать физические энергии.
- Я снова в Артезии, - зашептал он. - Я на маскараде - поэтому на мне этот дурацкий костюм от Спронройла. Я вышел в сад подышать свежим воздухом. Сейчас я открою глаза и окажусь во дворце и…
Лафайет умолк. Из-за вони, стоящей в камере, он никак не мог мысленно перенестись в сад, где самым сильным запахом был аромат гардении.
- Ну тогда я осматриваю трущобы, - поправился Лафайет. - Вот только в Артезии нет трущоб, - вдруг вспомнил он. - Зато они есть в Колби Конерз. За моим пансионом была отличная маленькая трущобка. Там поселились решительные люди - они до конца дней своих были готовы хранить уголь в ванне.
Он еще сильнее зажмурился, сосредоточившись на своих физических способностях.
- Я - участник федерального проекта по оказанию помощи неблагополучным семьям. Я собираю материал для книги о том, сколько времени потребуется малообеспеченной семье, чтобы превратить в привычный хлев чистую, новую квартиру, полученную от благотворительной организации.
- Послушай, нельзя ли бредить чуть-чуть потише? - раздался из угла неприятный, ворчливый голос. - Я пытаюсь немного вздремнуть.
- Вот как? Значит, ты все-таки живой, - ответил Лафайет. - Я восхищен твоей способностью спать в этом свинарнике.
- А ты можешь предложить что-нибудь другое? - последовал недовольный вопрос. - Может, лучше лежать и думать о всех неудобствах этой камеры?
- А что, если тебе подумать о том, как отсюда выбраться? - спросил его, в свою очередь, Лафайет. - Неплохо бы нам обоим попытаться ответить на этот вопрос.
- Да, ты умеешь задавать вопросы. А как у тебя с ответами на них?
Лафайет решил про себя, что, судя по голосу, его собеседник был заносчивым, нетерпимым и слабохарактерным типом. Он едва сдержался, чтобы не ответить ему резкостью.
- Я осмотрел дверь, - сказал он с напускным оптимизмом. - Похоже, что она отлита из чугуна, что существенно уменьшает наши возможности.
- Что ты говоришь? Неужели тебя может остановить такой пустяк, как чугунная дверь? Судя по всему, ты можешь взять и сорвать ее с петель, а потом ударить ею кого-нибудь по башке.
- Нам придется придумать какой-нибудь другой способ, чтобы выбраться отсюда, только и всего, - сказал, еле сдерживаясь, Лафайет.
- Ну, и прекрасно. Займись этим, а я пока немного вздремну. Последние сорок восемь часов у меня были очень напряженными…
- Вот как? Ну, не такими напряженными, как у меня. Начать с того, что я очутился на крыше ветряной мельницы, потом сразился с великаном, который задумал меня убить; попал в плен к пиратам, два раза побывал в тюрьме, упал в шахту лифта, был обвинен в шпионаже и летал на ковре-самолете. Я уж ничего не говорю о теперешней переделке.
- А-га! - зевнул его товарищ по несчастью. - Тебе повезло. Вот мне действительно пришлось несладко: я вел переговоры с сумасшедшим принцем, торговался с герцогом, участвовал в дерзкой спасательной операции и обманул колдунью. Меня били кулаками, ногами, пытали и бросили в темницу.
- Ясно. Ну, и что же дальше?
- А ничего. Видишь ли, на самом деле это просто сон. Я скоро проснусь - и ты исчезнешь, а я смогу вернуться к моей прежней жизни.
- Все понятно: бедняга, ты помешался в одиночном заключении! Забавно, однако, - прибавил О’Лири, невесело усмехнувшись. - Ты уверен, что я плод твоего воображения. Со мной тоже такое бывало раньше. К сожалению, все мои галлюцинации оказались вполне реальными.
- Если бы ты теперь перестал разговаривать и дал мне поспать, я был бы тебе очень признателен, - прервал его неприятный голос.
- Послушай, ты, Спящая Красавица! - решительно сказал О’Лири. - Все это происходит с тобой на самом деле. Возможно, ты спятил от всего, что тебе пришлось пережить, но постарайся понять своим слабым умишком: ты - в камере, настоящей, трехмерной камере, кишащей мышами. И если ты не хочешь сгнить здесь заживо или попасть в лапы к палачу, тебе лучше побыстрее выбраться отсюда.
- Ну, а теперь уходи, мне надо заснуть.
- С удовольствием, только как? Проснись, болван! Может быть, вдвоем мы что-нибудь придумаем.
- Ох, ты всего-навсего плод моего воображения. Если я усну, то проснусь в Хэтчерз Кроссроудз и буду снова сортировать овощи в лавке Баузера.
Лафайет невесело рассмеялся.
- Ты похож на одного простофилю, с которым я был знаком, - сказал он. - Кстати, где находится Хэтчерз Кроссроудз?
- Территориальный округ Оклахома. Но где тебе знать о нем? Ведь мой сон вовсе не об этом.
- Оклахома - ты что же, из Штатов?
- Значит, ты знаешь о Штатах? А впрочем, почему бы и нет? Теоретически, ты мог бы знать все, что я знаю, верно? Ну, пока, я отправляюсь в страну снов…
- Погоди, - запротестовал О’Лири. - Так, значит, ты попал сюда из США? Выходит, ты не местный житель?
- Из США? Это еще что такое? И конечно, я не местный житель. Разве я похож на дикаря, который бегает в набедренной повязке, потрясая копьем?
- Не знаю, мне в темноте не видно. Но если ты из Оклахомы, то ты должен знать, что такое США.
- Может быть, ты имеешь в виду СКА?
- А это что такое?
- Как что? Соединенные Колонии Америки, разумеется. Но послушай, исчезни и дай мне немного вздремнуть, сделай милость. Поначалу это было довольно забавно, но теперь мне все порядком надоело, а завтра у меня тяжелый день. Мистер Баузер начинает продажу соленых грецких орехов, и у нас соберется весь город…
- Да пойми же ты, наконец, болван, - взревел О’Лири, - ты - в Меланже, нравится тебе это или нет! Все это происходит с тобой на самом деле! И если они тебя повесят или отрубят голову, то это произойдет наяву, а не во сне, тебе понятно? Мы должны с тобой все обсудить. Похоже, тебя похитили и перенесли сюда так же, как и меня.
- Подумать только, я и не предполагал, что подсознательные образы могут быть так навязчивы! Если бы я не был уверен, что ты - явление субъективное, я бы поклялся, что ты реален.
- Слушай, поговорим об этом после, а сейчас представь, что я существую на самом деле. Расскажи мне, как ты сюда попал.
- Очень просто. Меня схватили и доставили сюда гвардейцы принца Крупкина. Тебе этого достаточно?
- Нет, я не об этом. Как ты вообще очутился в Меланже?
- Ах, вот ты о чем. Ты спрашиваешь, как мне удалось сконцентрировать космические течения? - невесело рассмеялся его сосед по камере. - Откуда мне было знать, чем все это кончится! Ел бы спокойно свою копченую селедку и пончики с вареньем, так нет! Я начал научный поиск, хотел докопаться до самой сути явлений! А тут еще мне подвернулась книга профессора Хоззлшрампфа "Современное чародейство, или Как управлять самовнушением". Я воспользовался его формулой - и пожалуйста: из моей комнаты в пансионе миссис Гринберг я в одно мгновение очутился в раскаленной от солнца пустыне.
- Вот как? Это интересно. Но продолжай, пожалуйста.
- Я пошел на восток - так мне солнце не слепило глаза - и через какое-то время очутился в горах. Там было прохладнее, мне попался ручей, я нарвал орехов и ягод. Так вот я и шел, пока не набрел на вспаханное поле около какого-то городка. Я зашел в трактир, но только собрался попробовать бутерброд с сыром, как явились стражники. Они отвели меня к принцу, а тот предложил мне одно дельце. Оно показалось мне занятным, и я согласился. Все шло прекрасно, пока я не увидел леди Андрагорру.
- Леди Андрагорру? Что ты знаешь о леди Андрагорре? - перебил его Лафайет.
- Мне все время надо напоминать себе, что это только сон, - прозвучал из темноты взволнованный голос, - а не то я начну рвать волосы на голове!
Лафайет услышал глубокий и протяжный вздох.
- Но ведь это сон, фантазия. На самом деле Беверли не попалась в ловушку этого мерзавца Крупкина, а меня не обманули и не бросили в темницу. И я вовсе не голоден! И если ты заткнешься и исчезнешь, то я смогу продолжить свою карьеру у Баузера!
- Давай-ка вернемся к леди Андрагорре!
- А разве я против? Эти нежные губы и стройный стан…
- Ах, ты…! - с трудом сдержался Лафайет. - Послушай, как там тебя! Взгляни, наконец, правде в глаза! Ты должен помочь мне спасти леди Андрагорру! Она оказалась в лапах этих негодяев…