8
Недельный ливень в тот день прекратился.
В двадцати шагах от башни - стена леса, будто строй молчаливых стражей. Выступила одинокая фигура. Постояла немного, затем человек уверенным шагом направился к входу.
В твоей душе пламя, Келлос. Надо дать ему ход, и тогда весь мир вспыхнет костром от сокрушительного пожара. И месть будет совершена… Прогнившее общество заплатит за то, что взрастило убийц моей семьи, оно на коленях будет просить прощения, но я - судия - молчаливо буду вершить кару. Они заплатят за всё. И Император. Неужели, он никогда не задумывался, что затеянная им война унесёт столько жизней? И пусть в топку были брошены Легионы, неужели он не понимал, что пламя потребует новых дров? И тогда он пустил во все концы вербовщиков. И однажды один из них прибыл Дензбор… Мой родной Дензбор… Почему моя спокойная жизнь не оборвалась под клинками нергианцких прихвостней? Так должно было быть. Но ты, Император, не пожелал этого. И теперь я - Карающий Миссия Спасителя - настигну тебя. Жди. Я приду. Но сначала - враг, что стоит у меня на пути…
Врата башни со скрипом раскрылась, створки ударили о стены. Вышедший долго стоял в проёме, рука прикрывала глаза. Даже тусклый дождливый свет ослеплял, но человек быстро привык, босые ноги ступили в грязь.
Итак, Парень. Это день был тяжёлым для тебя. Тюрьма, драка с тем созданием… Но, наверное, самой тяжёлой была встреча с Девушкой. Почему я не спросил её имени? Что за необъяснимый страх сковал мой разум? Это чувство, когда в груди сильно бьётся, глаза смотрят на неё, и всё на свете - не важно. Это чувство прекрасно. Но она уйдёт. И ты не сможешь последовать за ней. Почему нет благодарности Спасителю за то, что он дал мне такую возможность? Мне придётся разрушить этот мир. Её мир. Её дом. Но, в конце концов, она отказалась от него, не стала бороться за него. Наверно, у неё была такая возможность, ведь так? Значит, она отринула его. Значит, меня ничто не держит. Я уничтожу его. И плевать на потерянную память. Неужели тебе нужно прошлое? Вдруг оно помешает быть с Девушкой? И захочу ли я его вспомнить, ведь лишь раз в памяти всплыло: "Неназываемый". Что это значит? Что за тайна над этим именем? Я отказываюсь от всего этого. Враг мой - трепещи…
Взгляды двоих столкнулись. Стояли по колено в грязи, но это не стоит внимания. Оценивали друг друга.
В небе громыхнуло. Раскат, достигший рубежа в середине, а затем сошедший на нет - проворно взмыл по небесной лестнице, и медленно, с достоинством сошёл. И вновь пошёл дождь, грязные капли стекали по бледным лицам.
…Парень ощутил, как по телу растекся жар, жилы пронзило болью, но он не обращал внимания. Победа будет за мной. Я не знаю, кто ты, неведомый противник, но ты встал между мной и Девушкой. Извини, но ты умрёшь. А ты, Спаситель… Ты не прав.
Из запястий выскочили лезвия…
…Келлос сжал кулаки. Знал, сейчас прочнее стали, сила наполняла тело, с улыбкой вспоминалось, как запыхался от бега.
В десяти шагах тварь. Покрытая чешуёй, на месте рук - костяные ножи. Меня ждёт месть, но вначале прекращу существование этого чудовища. Спасибо, Спаситель, я с радостью исполню твою миссию, эта тварь не достойна жизни. Молва говорила правду - в башне Кутула рождаются страшные существа.
Побежал…
МЕССИИ ВСТРЕТИЛИСЬ. ИХ ПУТИ СОШЛИСЬ, И ПУСТЬ ГРЯНЕТ БОЙ, КОТОРЫЙ РЕШИТ ВСЁ.
И будь здесь кто-то из Молодых Богов, ныне - Падших, или названных Новых Богов, Дальних, прислужников Хаоса, Созидателей Пути, или Тот, Кто Назвался Кицумом, они бы услышали последнюю фразу.
КАК ЖЕ Я ЛЮБЛЮ ЭТИ ДВА СЛОВА, РАЗРУШАЮЩИЕ МИРЫ, - МЕСТЬ И ЛЮБОВЬ.
Елена Балова
ПУТЬ КОЛЬЦЕНОСЦЕВ
Великие битвы забвению преданы -
Восславили выживших, погибших оплакали…
А с нами остались - отчаянье, ненависть,
Да кровь, освятившая черные флаги.
И ждут впереди боль и ненависть прежние,
И горечь бессилия в израненной памяти…
И выдержать это дает лишь надежда -
Ведь те, кто ушли, иногда возвращаются.
Ночь - время малоприятное для странника, застигнутого ею в пути. Ночь на юге Лихолесья - неприятна вдвойне. Под сплетенные ветви деревьев и дневной-то свет почти не проникает - здесь всегда темно. Здесь не перекликаются птицы, этих мест избегают люди… Ни шороха, ни движения - лишь пляшут вокруг неяркие болотные огни.
Эта ночь отличалась от всех остальных - покой ее был нарушен. По неприметным лесным тропам медленно ехал всадник на вороном коне. Иногда он останавливался, будто прислушиваясь к чему-то, но потом вновь трогался с места, двигаясь к намеченной цели…
Никто не знал, куда, зачем и надолго ли он уезжал - ему это было только на руку. Вождь никогда не говорит, куда он уезжает и когда вернется… Он усмехнулся. Главное - чтобы его люди верили: в нужную минуту он окажется рядом. Они верили. А значит, беспокоиться не о чем.
Он снова уехал - один. Никто не осмелился спрашивать Вождя, куда он направляется. А дорога его лежала в Рованион. На юг Великого Леса.
Дорогой, пробираясь незаметными тропами к Колдовскому Холму, он не чувствовал ничего. Но здесь была жива Память. Память боли и неистовой ненависти - он почти физически ощущал ее. Неясные звуки раздавались вокруг - ему казалось, тихие голоса настойчиво шепчут что-то, не теряя надежды быть услышанными…
Он узнавал это место, хотя никогда прежде не бывал здесь. Не раз ему снились древние руины на высоком каменистом холме, возвышающемся среди болот… и он сам. Иногда он был один - стоял, прислонившись плечом к полуразрушенной стене, и смотрел вниз, туда, где на болота медленно опускался туман. Иногда - сидел у костра и вроде бы говорил с кем-то, - но с кем и о чем?.. В памяти оставались только смутные образы - и странные слова:
Дол-Гулдур. Воплощение свободы.
Крепость Черного Колдовства. Руины на высоком холме. Воплощение свободы?..
Он почувствовал неожиданное разочарование. Словно и вправду поверил на мгновение, что его глазам откроется - Цитадель…
Верно, сны могут иногда являть человеку будущее…
…Черные остроконечные шпили башен врезались в затянутое облаками свинцово-серое небо. Высокие стены, сложенные из темного камня, тяжелые ворота… Крепость, угадать возраст которой не было возможности, - словно вечно возвышалась она на студеном холме и простоит еще столько же, - со всех сторон окружал мрачный лес. Ветви деревьев переплелись в причудливый узор…
Это может оказаться… интересным…
Человек, стоящий у ворот, медленно закрыл глаза. Сейчас лицо его казалось совершенно спокойным.
А Владычица Галадриэль сама обрушила стены Черной Крепости… - вдруг вспомнил он.
"Почему стены и башни Дол-Гулдура, которые кажутся нерушимей прежнего, снова возвышаются на Колдовском Холме? Тьму нельзя истребить. Это не под силу ни одному народу Средиземья. Наверное, это могли сделать только хранители Арды… и ее создатель. Но они никогда не предпринимали по своей воле попыток истребить корень всех бед Эндорэ. И вместе с тем - не давали людям возможности идти своей дорогой!"
Знакомая ожесточенность обожгла душу.
"Смерть - проклятье рода человеческого… А для кого-то она - избавление. Так считают Перворожденные - избавление от тяжких оков Арды!"
Я помню… - внезапно услышал он холодный бесстрастный голос.
Смерть - проклятье рода человеческого, говоришь ты?..
"Я помню?.."
Он непроизвольно оглянулся. Конечно, он был один. В тишине. Перед воротами Черной Крепости.
Но - услышал снова. Теперь это был странный диалог:
- Говорят, что людей ждет своя, никому не известная участь за Чертой, и смерть - это не проклятье, а Дар…
- Нет… не может быть! Если бы это было так…
- Если бы это было так?..
- Люди… Смертные… они не боялись бы умирать! А ведь даже самых смелых охватывает страх перед гибелью… Какой же это Дар?
- Кто знает…
И, после недолгой паузы:
Рано или поздно все убеждаются: смерть - не что иное, как проклятье!
Ты на верном пути…
Человек резко вскинул голову. Теперь он смотрел на черную башню.
"Я не считаю справедливым путь, навязанный людям Высшими! Но кто в силах изменить предначертанное?"
Не надо искать смерти… Но не надо испытывать и страха перед ней… - в этих словах ему послышалась неуловимая насмешка. - А для Бессмертных уход за Черту особенно тяжел…
Впереди - вечность…
"Вечность. Роковое слово… Она всегда желанна, но недостижима - для тех, у кого ее нет!"
И всегда слишком длинна для тех, кто имеет ее в своем распоряжении… Остальные Бессмертных либо боятся - зачастую скрывая страх под маской уважения - либо ненавидят. Уделом Бессмертного станет одиночество…
"Одиночество - это свобода!"
Нет, это не свобода… Иногда одиночество угнетает. Именно в такой момент становится желанна смерть - та, что названа Даром. Этот дар, почитаемый проклятьем, для Перворожденных недостижим. Вот она - цена вечности… А у людей - своя судьба. Ее не изменить…
"Все можно изменить! Да, людям не даровано бессмертие - однако некоторым дано было подобие вечной жизни…"
Ты говоришь о Девятерых… Улаири… Но их существование не было - жизнью… И для них цена вечности оказалась еще выше…
Тьму нельзя истребить, сказал ты - и был прав. Главное, чего всегда жаждали люди, после чего все отходило на второй план - бессмертие… И они получили то, чего так страстно желали. Силу. Власть. И - вечность… Но какой ценой!