- Кому места в "Длинном Джанссе" на запад? Три переезда!
- Мне! Я на запад! - вскочил Вайль, и начал спешно собирать монеты в матерчатый мешочек. Потом взял расписки и с поклоном протянул дедкам:
- Благодарю вас, мастера игры в черепа за потраченное на меня время. Я узнал много нового и поучительного во время проигранных партий. Прошу в знак моей глубокой признательности принять эти расписки.
Стариканы надулись, как два клопа на крупу у кобылы. Однако возражать им было не с чего. Как казалось Вайлю.
- Ты хочешь нас обидеть? - зловеще зашипел тот, который обладал бородой погуще.
- Нет-нет, - испугался молодой маг-патентообладатель.
- Смотри, а то вон наш внук, - мотнул головой в сторону стола с шутником второй дедок.
В общем, ничего удивительного в том, что у белобрысого есть два дедушки - нет. То, что они дожили оба до столь преклонного возраста - подозрителльно. Есть. Но Вайль слышал и про более удивительные вещи.
- Господа, я не совсем знаком с вашими обычаями, но мне надо срочно ехать на запад. Там повозка…
Вот так, заместо долговых расписок у Вайля появилась наложница-эльфийка. Может быть, юноша не очень обрадовался приобретению, это его немного оправдывает, но первая мысль, которая мелькнула в голове, когда он увидел личико тридцатилетней светловолосою девочки с пышным бюстом (именно она подливала сидр) со всевозможными следами пороков на лице, оказалась такой:
- Я её не прокормлю.
* * *
Получить опытному волшебнику сведения из другого мира не составляет труда. Только у некоторых это начинает получаться помимо собственной воли. Адамзвезданой никому, конечно, не рассказывал, но уже давно видения посещали его, как только предсказатель закрывал глаза. Видения не менее яркие, чем картина на стене, пейзаж за окном или линии на собственной ладони. Сны простых людей порой достигают такой четкости и достоверности.
От мага требуется лишь понять. Из этого ли мира пришедшее видение? Для начала. И если из этого мира - то из прошлого, будущего, а может, настоящего? И уж произведя такие предварительные изыскания можно приниматься за изучение того, а о чем же было видение? И стоит ли его считать предсказанием?
Сколько умирает существ живых каждый день? Стоит ли менять судьбу отдельного человека? А если сделать предсказание, то судьба изменится. Сильно, или чуть-чуть будет зависеть от самого человека. Да, конечно, никто и не увидит, что попавший под внимание ясновидящего прожил на десяток ударов сердца больше или меньше… Но это произойдет обязательно.
Давно, очень давно. Когда исход противостояния человечества и рас нелюдей еще не был очевиден, Адамзвезданой предрек королю с юга смерть от единорога. Уже тогда это существо редко встречалось. Доверчивые и мягкие, единороги не представляли, что кто-то сможет на них нападать. Боги подарили этим животным мощную магическую защиту: близко подошедшие к единорогу испытывали сексуальный экстаз. Кто уже знал, что это такое. Но этих славных тварей изничтожили. Самострелы и ловчие ямы. Так что смерть от единорога королю не грозила. Как будто. Но! О предсказании знал не только король, знали и его враги. Наконечники стрел делались из кости единорога, на отравленных клинках выполнялась гравировка: единорог пронзает волка. Чем кончилось? А глупостью кончилось. Король подхватил насморк, а в состав магического снадобья входил порошок из копыта единорога. Венценосец покрылся красной сыпью и отдал душу тому, кто ему ее дал. От судьбы - не уйдешь. Особенно когда порошок из копыта единорога входит в большинство лекарств. Нда. А не устрой король преследование животных - прожил бы дольше. Но это к слову.
Всё, буквально всё вокруг шлет в мировой эфир сведения о себе. Но у одних выходит шепот, а у других получается крик. Кричат от гнева, боли, страха, унижения, отчаянья, обиды, усталости, бессилия, безысходности. От счастья кричат тоже, но редко. А если смерть приходит очень быстро, то никаких эмоций она не вызывает совсем. Может, потому Адамзвезданой и не видел никогда конца всего сущего? Хотя он должен быть: без этого нельзя. В противном случае придется признать, что все сущее существовало всегда. А вот неожиданный конец света - очень может быть.
* * *
Вайль с наложницей пробыл на постоялом дворе недолго. На север, в Западные горы, по не мощенным деревенским дорогам, тянущимся вдоль восточной оконечности Диких лесов, отправился караван из двадцати повозок. Из всех, кто приехал в "Длинном Джанссе", только свежеиспеченный наложницовладелец присоседился к веренице неспешных купеческих экипажей. До гор доберется только с десяток, остальные посворачивают в баронские владения. Ну, да не беда, Вайлю в горы и не к чему.
Сразу от постоялого двора начинались поля. Лес и люди вели друг с другом непримиримую борьбу. Людям нужна была просторная чистая земля под посевы и не нужны всякие деревья, пусть даже яблони или кедры. Жечь!!! И то - что появляется сквозь черные проплешины - под мотыгу. Каждый день все жители баронских деревней выходили на бой с Дикими лесами. Конечно, число жителей деревень людских ни в какое сравнение не шло с деревнями Дану, Вольных, эльфов и других исконных жителей. Шестьсот дворов! В каждом дворе не меньше семи едоков. А еще лошади, коровы, овцы, ослы и свиньи. Все они, и даже собаки, были пособниками людей. Теперь забылось, кто первым додумался до такой низости, но разродиться идеей вывозить по весне из деревни и разбрасывать по полям навоз мог только злой хуманский гений. А гадкие травяные кустики и пышнокронные уродцы, принесенные из дальних мест напротив, готовы были, кажется, расти и вовсе без земли, только на одном говне. Из тутошних растений навоз приветствовали только белые круглошапные грибы на мясистых ножках.
Лес сопротивлялся, как мог. Каждую осень и зиму отправлял он крылатых дочек своих подданных на захват территорий. Но семенной удар не достигал цели. Превозмогли бы семена летучие и запах противный, и удары железом на палках, если бы… Если бы противные хумансы менее активно поливали землю своим потом. Разве должны семена и ростки древних деревьев биться с людьми? Они должны заглушать и затенять чужие растения, и только. Соревноваться в скорости роста и устойчивости к засухе и заморозкам с репой, свёклой, вишней, черешней, пшеницей, рожью, овсом… А им приходится что делать? Как, ну как тут победить, если по первой пороше люди идут с овечьими ножницами и всякий светящийся кустик режут, а на том месте, где кустику посчастливилось укорениться - разводят костер. Но человек, глядя на отвоеванные у лесов земли, испытывал законную гордость.
На караван падало прохладное дыхание ранней осени. Только что кончилось лето. Поля убранными: дожди, простые дожди слишком резко начинают идти. А если они зарядят надолго, все может сгнить еще до Смертного ливня.
Повозки катили неспешно на север. Хорошо, что земля сухая. В грязи бы то и дело застревали.
В это время Вайль разговаривал с возницей. Тот оказался родом из деревни, которая на пути этого каравана окажется первой. После незначимых вопросов о погоде, видах на зиму (холодная будет) о лености Дану и эльфов, о ставках на землю и цене на ягнят, о рыбалке, о наличии невест в деревне… А что? Вайле - не молод, что ли? Может он осесть тут задумает… Усыпив таким образом бдительность, молодой человек перешел к самому важному для себя вопросу:
- Нечисть не балует?
- Ничто. У нас тут сплошь поля, сам вишь как. Крыться им негде…
- Так у вас тут Дикие леса под боком.
- У нас? Смеёшься, га? Не, мы туда не ездим. Мы только до заимки. Дальше - баронские земли. Со всякими они сами разбираются.
- А что там дальше?
- Дальше - за баронскими засеками? Йомть! Навечерний тракт. Что еще? На полночь - Дикий лес, на полдень - болота топкие. Будешь коль в тех местах - держись болот. Твари там, конечно, жуткие, но не опасные. Сидят в своем болоте - жуют чой-то… А вот в лесу - да-а-а-а… Туды Дану с эльфами опасались соваться. Только охотники-егеря баронские. Этим - все нипочем.
- А кто ж там живет?
- Да никто не живет. Кто живёт…
- А я слышал, что там даже какой-то человек поселился.
- Вот ты о ком, о маге. А не к нему ли собрался? Ничего не слыхал.
- Ну, как же, говорят, он еще там башню себе построил - из горного камня.
- Может, и построил, - легко согласился возница. - Токо я про то ничего не знаю, и не слыхал.
И прекратил беседу.
К деревне подъехали в полной темноте. Осень. Летом в такое время - достаточно светло.
На местном постоялом дворе народу было мало. А людей и того меньше. В дальнем углу на полу на своих узлах сидела триба половинчиков. С безучастным видом недалеко от них восседал Вольный, в гордом молчаливом одиночестве. Свернувшись, как ежелинские булки, жались к стене Дану и собаки. Эти принадлежали магу ордена Гарама, который в оранжевом плаще сидел около столба, поддерживающего крышу как раз посередине зала. Если б псы и смуглые смоляноволосые черноглазы составляли собственность обычного человека - им бы пришлось спать под открытым небом. А так - кто будет протестовать? Он только усом своим дернет - от страха описается половина деревенский скотины в стойлах. Да и люди почувствуют себя не уютно.
Знал бы Вайль, что тут маг, остался бы в повозке, как и большинство других караванщиков.
Как только рабыня со своим новым хозяином вошли в помещение, оранжевый плащ будто запылал. Это маг начал подниматься, а материя оказалась отнюдь не простой крашеной пенькой. Настоящий шелк. Сдобренный для яркости "зеркальным" заклятием.
- Бумаги! - Тоном человека, которому не принято отказывать и возражать произнес седоусый маг.
Вайль торопливо полез в суму. Развернул патент, купчую и с почтением подал.