Паша зашагал было по тропе, но Крысеныш сказал, махнув рукой вправо, где полого поднимался вверх склон заросшего лесом холма:
- Так быстрее. Я тут уже был.
Взобрались на холм, который, как оказалось, огибала тропа. Прямо под ними было открытое место - нечто среднее между полем и лесной поляной. Выглядело это место странно. Трава здесь была невысокой. На другой стороне поля ровным строем росли вековые дубы. Их было около двадцати. Одно из деревьев поднимало к небу голые сучья - дуб был мертв. От двух других гигантов остались лишь огромные трухлявые пни, полусгнившие стволы валялись тут же, в траве. За строем дубов виднелся частокол из плотно пригнанных друг к другу бревен. Тропинка, выходящая из леса, вела к огромным воротам. Одна из створок ворот была приоткрыта - ровно настолько, чтобы пропустить навьюченную лошадь. Судя по отсутствию следов на траве, ее не закрывали уже давно.
Лошади с малышами на спинах как раз пересекали поляну. В поводу их вели двое мужчин. Один высокий и толстый, налысо обритый - "евнух", подумалось Паше. Второй - чуть пониже, подтянутый, спортивный, но не перекачанный, темноволосый.
- Что там? - кивнув на ворота, шепотом спросил Вадим у Крысеныша.
Тот пожал было плечами, а потом вдруг вспомнил:
- Малышневка. Туда нельзя.
- Почему?
- Опасно.
- Но они же вошли.
- А нам нельзя, опасно, - упрямо повторил мальчик. - Я не пойду.
- Тебя никто не просит, - брезгливо фыркнул Вадим.
- Говорят, дети заходят за дубы и не возвращаются, а взрослые умирают прямо здесь.
- Но они же собираются войти.
- А мы не сможем, - Крысеныш уперся. - Они, наверное, секрет знают. Говорят, есть такой секрет. В сказках обычно оберег бывает - специальный камень.
- Малышневка, - задумчиво проговорил Пашка, - ты, Вадь, помнишь - малыши нам про нее говорили? Будто они туда попали, когда заблудились, а потом ушли.
Тем временем похитители достигли ворот. Толстый снял с лошадей хнычущих мальчишек, пинками загнал их внутрь и вошел следом. А его товарищ развернулся и поехал назад.
Он почти уже пересек поляну, как Паша, бубнивший себе что-то под нос - Вадим уже перестал понимать, что - вдруг вскочил и бросился вниз по довольно крутому склону холма.
Он вылетел на тропу прямо перед самой лошадью и растопырил руки в попытке ее остановить. Бедное животное перепугалось до полусмерти и едва не сбросило седока. Похититель выругался, натянул поводья, пытаясь усмирить животное, и, как только ему это удалось, вытащил из-за пояса длинный кинжал. Пятки ударили в лошадиные бока, животное рванулось вперед, и кинжал вспорол Пашину кожаную куртку.
Вадим, все еще стоящий наверху, видел, как этот псих не только не пытается увернуться, но еще и сам лезет под нож. По крайней мере, Паша прыгнул вперед и попытался схватить всадника за руку. Конечно, он промахнулся и упал на дорогу. Похититель, не понявший, кто и почему на него напал, схватку продолжать не собирался. Он еще раз пнул бедные лошадиные бока и, не оглядываясь, поскакал прочь. Паша с досады треснул кулаком по пыльной, хорошо утоптанной тропе.
Но тут же, не успев перейти в галоп, лошадь вновь шарахнулась в сторону. Черный пес вылетел из кустов и выбил похитителя из седла. Оба клубком покатились по земле, и Паша, ужаснувшись, решил, что после такого невозможно остаться в живых. Он уже представлял себе, как хрустят, ломаясь, шейные позвонки. Вскочил на ноги, бросился туда, где замерли наконец два тела, и увидел, что похититель неподвижно лежит на земле и широко раскрытыми глазами смотрит на пса, который держит его за горло.
- Ну что, жив? - спросил подоспевший Вадим.
- Жив, - в Пашином голосе звучала такая радость, будто речь шла о его ближайшем родственнике.
- Ну ты даешь! - Вадим переключился с всадника на Пашу. - Вот вечно ты чего-нибудь отмочишь. Я даже сообразить не успел, а ты уже бросаешься под копыта, потом под нож. И главное - как! Ты б хоть меня попросил, а то все равно все бесполезно было - в любом случае. Только покалечился бы.
Не дожидаясь ответа, Вадим обратился к собаке:
- Ну, спасибо тебе, псина. Выручила. Ты что, за нами шла? Паш, это ведь тот же пес, Адкин. Паш, ты чего замер? Ну, зачем он тебе был нужен?
- Я хотел его спросить, как они туда попадают. Мальчишка говорил, что у него может быть оберег…
- Эй, слышишь меня?! - заорал Вадим на похитителя. - Как туда попасть? Я тебя спрашиваю, как ты попадаешь за забор?
Мужчина молчал, не шевелился, глядя то на Вадима, то на страшного пса.
- Мужик, я же сейчас песику свистну - тебе мало не покажется. Лучше говори, мужик.
Вадим сказал это, пытаясь пугнуть противника и, в общем, не ожидая никакой реакции от собаки, но пес не подвел. Глухо зарычав, он чуть сильнее сжал челюсти. Мужик хлопнул ртом, будто рыба, вытащенная на берег, и сипло застонал. Пес тут же отпустил его. Рука несчастного потянулась к горлу, он резко, рывком сел и, оттолкнувшись пятками от земли, отъехал немного от черного пса.
- У нас, - прошипел он почти беззвучно, и Вадим подумал, что парень, наверное, отшиб себе легкие, когда падал, - амулеты. Надеваешь, когда входишь. Все время носить нельзя - опасно.
Похититель убрал руку от горла, и Паша увидел, что там наливаются два огромных, красных кровоподтека. Рука, дрожа, полезла за пазуху и вынырнула оттуда уже с цепочкой, на которой висели пять плоских бело-зеленых камней.
Вадим положил руку на золотой ошейник, делая вид, что придерживает собаку, и пес спокойно сел рядом.
- Ну, если наврал… Эта псинка тебя найдет, - сказал он, не зная, что еще можно сказать.
- Не наврал. Все честно. Правда.
- Ну тогда - брысь отсюда!
Не в силах встать, похититель на четвереньках пополз в том направлении, куда ускакала его лошадь. Через пару шагов он поранил руку об осколки черной пластмассовой коробочки, из которой вывалилась на дорогу вся ее электронная начинка.
Но Паша и Вадим на него не смотрели.
- Дай мне, - с этими словами Паша забрал амулет из руки друга.
- Ты с ума сошел? Ты хочешь туда идти?
- Да, хочу.
- И что мне потом делать? Там вообще неизвестно, что может оказаться. И еще там этот толстый бандит. С ним ты что будешь делать? Дети - у него под охраной.
- Ну, я…
- Вот именно. Тебе не всегда силы хватает банку огурцов маринованных открыть, а тут ты разговорами не отделаешься…
- И все равно я пойду…
- Вот я не пойму, ты упертый такой или просто тупой? Ну иди, если хочешь. Только псину с собой возьми. Хорошая псина.
Глава 12 Вечные мальчики
Паша надел на шею медальон и аккуратно заправил его под футболку. Медальон все еще хранил тепло прежнего хозяина, и Паше стало неприятно. Вообще его трясло от жуткой смеси отвращения, волнения и страха, но, поборов себя и взявшись за золотой ошейник пса, он решительно зашагал к дубам.
Не прошел он и пяти шагов, как обнаружил, что Вадим идет за ним.
- А ты куда?
- Да я просто проверю, может, чушь все это - про обереги. Может быть, можно и так пройти.
Но на самой границе, у ближайшего дуба, друг внезапно остановился, схватился за голову, потом отбежал немного назад и согнулся в жесточайшем приступе рвоты.
Паша с тревогой смотрел на него.
- Ты чего, Вадь? - спросил он испуганно.
- Ничего, все в порядке, - сказал он, как только смог говорить. - Видимо, они правы. Так не войти. Ты камешки береги, Паш. Без них как-то хреново.
- А ты как?
- Ничего, я уже в порядке. Я тебя на холме подожду. Возвращайся. А ты, псина, береги мне этого тюху!
И Паша зашагал к воротам. Осторожно заглянул внутрь - и не смог сдержать восхищения. За оградой из сосновых бревен начинались самые настоящие тропические голливудские джунгли: с пальмами, огромными цветами, криками попугаев и обезьян и толстенными лианами, на которых можно было качаться. В ствол одной из пальм был воткнут мачете.
Паша шел по тропинке вслед за псом и ощущал жуткую ностальгию по детству. Здесь было все, о чем он когда-то мечтал: гамаки, сплетенные из лиан, веревочные лестницы, шалаши, устроенные на толстых ветках…
Тропинка разделилась, широкими полукружьями огибая невысокий холм. За холмом лежало в зарослях тростника небольшое озерцо. А на нем, занимая едва ли не треть, стоял у пристани красавец корабль с пиратским флагом на мачте.
За озерцом лес редел, уступая место африканской деревушке. Между круглыми, стоящими на высоких сваях домами, росли финиковые пальмы. Кое-где на столбах с причудливой резьбой висели качели и корабельные гамаки. В большой куче песка рылись три чумазых, одетых в рванье, малыша. За деревней вновь виднелись бревна частокола и серые камни старой стены. Здесь Малышневка заканчивалась.
Возле одной из хижин была привязана лошадь толстяка.
Крадучись, Паша направился к этой хижине, но на пути возникло неожиданное препятствие: паренек лет четырнадцати вышел из-за угла.
- Ваш там, только что приехал, - сказал он, не скрывая брезгливости.
- Наш? - удивился Паша, но тут же понял, о чем он, и поспешил откреститься, - нет, я не с ним.
- Нет? - удивился паренек. - Тогда кто же ты?
- Я за детьми пришел, которых этот украл.
- Вот как, - паренек заторопился, потянул Пашу за рукав. - Пойдем-ка, пока Жирный тебя не увидел.