- Ты не видела Эллу? - спрашиваю я десятилетнюю девочку по имени Валентина. Она качает головой. Я иду в нашу спальню, но Эллы нет и там. Я сажусь на ее кровать. Матрас прогибается, и из-под подушки выглядывает какой-то серебристый предмет. Это маленький фонарик. Я включаю его. Яркий. Я его выключаю и заталкиваю обратно под подушку, чтобы не увидели сестры.
Я иду по коридорам, заглядывая в комнаты. Из-за дождя большинство девушек никуда не пошли, они кучкуются по комнатам, смеются, разговаривают, играют.
На втором этаже, где коридор раздваивается и ведет в два раздельных крыла церкви, я поворачиваю налево в темный пыльный коридор. Здесь пустые комнаты и старинные статуи в нишах каменных стен и сводчатого потолка. Я заглядываю в комнаты - Эллы нет. Коридор сужается, и запах пыли сменяется запахом земляной сырости. Я упираюсь в дубовую дверь, запертую на висячий замок. Полторы недели назад я его взломала в поисках Ларца. За дверью вокруг узкой башни вьется каменная винтовая лестница, ведущая на северную колокольню, на которой висит один из двух колоколов Санта-Терезы. Ларца там не было.
* * *
Я какое-то время брожу по Интернету, но ничего нового о Джоне Смите не нахожу. Потом я иду в спальню, ложусь и притворяюсь спящей. По счастью, Ла Горды, Габби и Дельфины в спальне нет. Не видно и Эллы. Я встаю и выхожу в коридор.
Я вхожу в неф и на задней скамье нахожу Эллу. Она улыбается мне, но выглядит усталой. Утром я завязала ей волосы в пучок, но теперь он ослаб. Я распускаю ленту, и Элла поворачивается ко мне затылком, чтобы я завязала его заново.
- Где ты была целый день? - спрашиваю я. - Я тебя искала.
- Я разведывала, - гордо говорит она. Я сразу чувствую себя ужасно виноватой за то, что игнорировала ее по дороге в школу и обратно.
Мы идем в свою спальню и желаем друг другу спокойной ночи. Я проскальзываю под одеяло и жду, пока погасят свет. Меня охватывают беспомощность и печаль, мне хочется свернуться в клубок и заплакать. Что я и делаю.
Я просыпаюсь среди ночи и не знаю, сколько сейчас времени, хотя предполагаю, что проспала несколько часов. Я переворачиваюсь на другой бок и снова закрываю глаза, но чувствую: что-то не так. В комнате что-то изменилось, я не могу объяснить, что именно, и от этого беспокойство, которое не оставляло меня всю неделю, только нарастает.
Я снова открываю глаза и в ту же секунду, как они приспосабливаются к темноте, я осознаю, что на меня смотрит чье-то лицо. Я сдавленно вскрикиваю и откидываюсь назад, ударяясь о стену. "Я в ловушке, - думаю я. - Загнана в дальний глухой угол. Какой же дурой я была, что добивалась этой кровати". Мои ладони сжимаются в кулаки, и как раз когда я готова закричать и ударить в это лицо, я узнаю карие глаза.
Элла.
Я сразу расслабляюсь. Интересно, давно ли она здесь стоит.
Она медленно-медленно подносит к губам указательный палец. Ее глаза распахиваются, и она улыбается, наклоняясь ко мне. Она прикладывает руку трубочкой к моему уху.
- Я нашла ларец, - шепчет она.
Я отодвигаюсь, испытующе смотрю в ее лучащееся радостное лицо и сразу понимаю, что она говорит правду. У меня тоже распахиваются глаза. Я не могу сдержать возбуждения. Я обнимаю ее и сжимаю так сильно, как только может выдержать ее маленькое тело.
- О, Элла, ты даже не представляешь, как я тобой горжусь.
- Я ведь сказала, что найду его. Потому что мы - команда и мы помогаем друг другу.
- Да, - шепчу я.
Я отпускаю ее. Ее лицо переполняет гордость.
- Пойдем, я тебе его покажу.
Она берет меня за руку, и мы на цыпочках обходим кровать.
Ларец. Яркий луч надежды, который появился, когда я на него меньше всего рассчитывала и когда он был больше всего нужен.
16
Мы покидаем комнату, и я готова просто бежать туда, куда меня ведет Элла. Она легко и бесшумно крадется по холодному полу. В коридоре темно. Я все хорошо вижу, а Элле для ориентировки приходится часто включать фонарик. Каждый раз она быстро его выключает.
Мы приходим в церковный неф, и я думаю, что она направится в северную башню, но вместо этого она ведет меня по центральному проходу. Мы минуем ряды скамей. В передней части нефа вдоль изогнутой стены выстроились витражные святые, и в божественном лунном свете они выглядят гораздо более по-библейски, чем когда-либо. Где-то размеренно капает вода.
У передней скамьи Элла срезает угол и идет направо в одну из многочисленных ниш, вырубленных по обеим стенам. Я иду следом. Здесь прохладнее, чем в нефе, и над нами возвышается статуя Девы Марии с поднятыми в стороны руками. Элла обходит ее и в дальнем левом углу ниши оборачивается ко мне.
- Мне надо его спустить, - говорит она и берет фонарик в рот. Она обхватывает руками и ногами каменную колонну и ползет вверх как белка по дереву. Я только смотрю, изумляясь ее ловкости.
Добравшись почти до потолка, она останавливается и ныряет в маленький узкий лаз, почти невидимый с того места, где я стою.
Я никогда не видела этого лаза. Один бог знает, как его увидела Элла. Я вытягиваю шею и прислушиваюсь. Ее ботинки скребут по камню, значит, там достаточно места, чтобы ползти. Что-то вроде тоннеля. Я не могу удержаться от улыбки. Я знала, что Ларец где-то здесь, но без Эллы я бы и в миллион лет его не отыскала. Мне весело от мысли, что когда-то много лет назад Аделина карабкалась с Ларцом по этой самой колонне. Элла остановилась. Я ничего не слышу. Проходит двадцать секунд.
- Элла, - шепчу я. Она высовывает голову и смотрит вниз. - Мне подняться?
Она качает головой.
- Он застрял, но я его уже почти достала. Еще минутка, и я его спущу, - шепотом отвечает она и снова пропадает. Мне не терпится узнать, что там наверху происходит. Я смотрю на основание колонны и обхватываю ее. И в тот момент, когда я готова начать лезть, я слышу позади какой-то звук, словно кто-то запнулся о скамью. Я рывком оборачиваюсь. Дева Мария загораживает мне вид. Я обхожу ее и оглядываю неф, но ничего не вижу.
- Достала! - вскрикивает Элла.
Я бегу назад за статую и смотрю вверх. Я слышу, как она кряхтит и с трудом тащит Ларец к началу лаза - то ли тоннель такой узкий, то ли Ларец тяжелый. Звук потихоньку приближается. Я почти в экстазе от того, что наконец обладаю Ларцом, и даже не думаю о том, как его открыть. Я пересеку этот мост, когда до него дойду. Элла уже почти долезла, и тут я что-то слышу позади себя.
- Чем это ты занимаешься?
Я быстро оборачиваюсь. Разделенные статуей Девы Марии, под ее левой рукой стоят Габби и Дельфина, а под правой - Ла Горда и кудрявая Бонита, та самая чемпионка по толканию с пристани, которая чуть не угробила меня на озере.
Я бросаю быстрый взгляд наверх и в отверстии лаза вижу маленькие глазки Эллы.
- Что вам надо? - спрашиваю я.
- Я хотела увидеть, что задумала маленькая ябедница, только и всего. Забавно, я видела, как ты прокралась из спальни, и думала, что наконец-то узнаю, что ты все время выискиваешь на компьютере. Но в компьютерной тебя не было. - Габби делает саркастическую недоуменную мину. - А ты, оказывается, здесь. Очень странно.
- Очень странно. Очень, - говорит Ла Горда. К своему облегчению, я больше не слышу, что Элла тащит Ларец.
- А вам какая забота? - спрашиваю я. - Нет, серьезно. Я всегда держусь сама по себе и не болтаю о чем не надо.
- Большая забота, Марина, - говорит Габби, выступая вперед. Она встряхивает своими длинными темными волосами. - На самом деле я так о тебе забочусь, что меня тревожит, что ты все время ошиваешься с этим никчемным пьяницей Гектором. Ты с ним напиваешься? - Она делает паузу. - Ты пьешь из его бутылки?
Не знаю, оттого ли, что она назвала Гектора никчемным, или оттого, что считает нашу дружбу чем-то большим, чем просто дружба, или оттого, что шпионит, когда я сижу за компьютером, - но я не выдерживаю. Я закрываю глаза и силой мысли хватаю их, всех четверых. Они в шоке, Ла Горда кричит, остальные три скулят. Я поднимаю их в воздух - они толкаются плечами и сучат босыми ногами - и швыряю. Они летят по гладкому полу, пока не утыкаются в ступени, ведущие на возвышение в задней части нефа.
Ла Горда хлопает ладонями по полу и встает с видом разъяренного быка, готового броситься на тореадора. Но я сама подбегаю к ней - на это уходит всего несколько секунд. Ла Горда размахивается и с силой бьет, но я уворачиваюсь, а потом распрямляюсь и сама бью ее правым кулаком в подбородок. Она с утробным стоном падает и ударяется головой об пол. Она вырубилась.
Бонита прыгает на меня со спины и хватает за волосы. Кто-то бьет меня по левой щеке, кто-то пинает в голень. Бонита обхватывает меня сзади, зажимая мне руки и не давая двигаться. Дельфина с размаху бьет, я подныриваю, и удар вскользь задевает рот Бониты. Она ослабляет захват, и я вырываюсь. Я хватаю Бониту за правую руку и тащу ее к Габби.
- Ты труп, Марина! Ты сдохнешь! - визжит Бонита. Я отодвигаюсь и коленом бью ее в живот. Она теряет сознание, и я бросаю ее рядом с Ла Гордой.
Дельфина утратила свою самоуверенность. Она ищет глазами дверь.
- Ты оставишь меня в покое? - спрашиваю я.
- Ничего. Я достану тебя завтра, - говорит она. - Как только ты отвлечешься.
- Ты пожалеешь, что это сказала. - Я делаю обманные движения и хватаю ее за талию. Габби пытается схватить меня за волосы, но я мешаю ей, резко развернув Дельфину. Потом, крутанувшись на каблуках, я запускаю Дельфину по среднему проходу нефа. Она бьется спиной о нижнюю ступеньку алтаря, и ее стон эхом отдается от свода.
Габби обходит меня.
- Я все расскажу сестре Доре. Тебе сильно не поздоровится.