- Вы предлагаете мне…
- Я предлагаю вам оценить ваши перспективы. И нынешнюю ситуацию. И поступить так, как подсказывает совесть.
- Совесть? - Альфред рассмеялся. - Помилуйте… совести у меня никогда не было, чего я не скрывал. Совесть политику не нужна…
- И я о том же…
Снова молчание.
Оно длится и длится. И Нат представляет, как Альфред делает вид, будто бы обдумывает предложение… или и вправду обдумывает?
Нет, он осторожен. Он не будет ввязываться в подобное… если, конечно, уже не ввязался.
- Мальчишка будет ее защищать. - Голос Альфреда раздался совсем рядом, и Нат отпрянул от стены, но велел себе успокоиться. Если бы его могли заметить, уже бы заметили.
- С мальчишкой, думаю, ты справишься. Полагаю, тем самым решишь еще одну… семейную проблему.
- А вы рискуете.
- Чем же?
- Если я сейчас…
- Донесете? И кому же? Шерифу? Он не будет вмешиваться в наши дела. - Видгар подчеркнул слово "наши". - Вашим… союзникам из Оловянных? Те лишь сделают вид, что не понимают, о чем речь, а если и поймут, то одобрят.
Верно, так и будет, если…
…Видгар играет.
Райдо сказал, что он - союзник, но вдруг… вдруг Райдо ошибся? И Видгар просто воспользовался ситуацией… это ведь удобно. Избавиться от Райдо. И от альвы. Забрать малышку. А людям оставить дом, раз уж он так им нужен.
Нат потер шею, которая вновь зудела. Этот зуд в первое время был хуже боли. Старая шкура сползла, а новая нарастала. И нарастая, невыносимо чесалась. Нат терпел. Шкуру нельзя было трогать, но порой он забывался и начинал чесаться, расчесывая себя до крови.
Это было давно. И зуд, который не проходил, даже когда кожа стала плотной, а доктора сказали, будто бы это нервическое, посоветовали успокоительное принимать.
Нат не нервничал тогда.
И сейчас спокоен.
Просто… просто он не до конца верит Видгару. Имеет же он право на недоверие? Нат решил, что имеет. Равно как и на подслушивание чужих бесед, если эти беседы в перспективе окажут непосредственное влияние на Натову жизнь, точнее, поспособствуют ее окончанию.
А красиво получилось. Нат запомнил. На всякий случай. А то вдруг кто спросит… или просто придется к слову.
- Когда вы собираетесь устраивать облаву? - Теперь голос Видгара доносился слева и звучал глухо, будто бы Медный говорил сквозь трубу.
- Зависит от доктора, а так… дней через пять. Хотите поучаствовать?
- Несомненно. Я полагаю, что в этом и состоит мой долг перед обществом.
- Конечно. Общество будет вам очень благодарно…
- И моим людям.
- Они тоже примут участие?
- Полагаю, как и люди Гарма.
- Какое поразительное единодушие… - восхитился Альфред.
А Нат порадовался, что эти двое все-таки находятся на безопасном для них расстоянии. И вправду, может, успокоительное принять?
- И вы не боитесь оставлять дом…
- Отнюдь. - Нат живо представил кривоватую вымученную усмешку Видгара. - Его будут защищать люди шерифа. Так ведь? Вы же позаботитесь о том, чтобы это были очень надежные люди?
- Позабочусь…
- Вы очень… перспективный молодой человек.
- Стараюсь…
Стало тихо. Нат ждал, но дождался лишь протяжного скрипа где-то наверху, на третьем этаже, наверное, а то и вовсе на чердаке. Скрипели ли балки. Крыша? Или скрип этот и вовсе примерещился Нату, он не знал. Но понял, что больше дом ничего не скажет. Впрочем, и услышанного было более чем достаточно. Нат прижал к теплой стене руки и сказал:
- Спасибо большое… я понимаю, что ты меня, скорее всего, не слышишь, а если слышишь, то не понимаешь… я для тебя совсем чужой. Ты альвийский дом, а я с той стороны Перевала. И я альвов ненавижу. Наверное, ненавижу. То есть раньше я был уверен, что ненавижу, а теперь вот… твоя хозяйка слабая. Сильная, внутри если, но все равно слабая, и женщина. Женщин надо защищать. Спрячь ее, когда все начнется. И Ниру. Я попробую уговорить ее уехать… она, конечно, обидится, но зато не пострадает. Меньше всего я хочу, чтобы она пострадала…
Дом вздохнул. Понял ли? Нат надеялся, что понял. Хотя бы дом.
Вечером он переговорит с Райдо, расскажет без утайки и о доме, и о подслушанном разговоре, и Райдо, осклабившись, переспросит:
- Облава, значит? Дней через пять? Замечательно.
Он почешет шею и признается:
- Больше пяти дней здесь я не выдержу… надоело болеть.
А про Видгара не скажет ничего. И ладно. Нат все равно присмотрит за стариком.
По собственной инициативе.
ГЛАВА 21
Доктору Ийлэ не верила.
И шерифу.
И вообще людям, которые держались слишком уж вольно в ее доме. Чувствовали себя хозяевами? Настолько хозяевами, что не давали себе труда быть вежливыми с ней? Не видели… шериф прошел мимо, не удостоив и взгляда.
Гарм… Гарм подмигнул. Весело ему. Для него происходящее - представление, а Ийлэ… она слышит надрывный лай собак и чувствует кожей волглую сопревшую листву. Она задыхается от запахов гнили, снова и снова облизывает сухие губы, не способная напиться. И ногти впиваются в кожу.
Надо дышать.
Успокоиться.
Взять себя в руки. Нет, ее нервозность в нынешних обстоятельствах понятна, но Ийлэ не желает доставлять им удовольствие. Она провожает взглядом шерифа и Гарма, а потом спускается в гостиную, где устроились Альфред с Видгаром, и возвращается наверх, к комнате Райдо.
Доктор там.
Он держит Райдо за руку, отсчитывает пульс. И так внимательно смотрит на часы… серебряные часы с гравировкой, которую делал отец. Подарил на Рождество.
У людей принято на Рождество подарки делать, и отец хотел доставить другу радость… фразу выбрал… что-то такое пафосное, про тех, кто держит жизнь в руках… не жизнь, но всего-навсего часы. Жизнь бы ему Ийлэ не доверила.
Ниру жаль. Она отца любит. И эта любовь понятна, хотя и странно-неприятна и заставляет Ийлэ отворачиваться. Она не хочет видеть Ниру рядом с этим человеком.
Он же шевелит губами и руку щупает. Склоняется над постелью, низко, будто желая поцеловать. И думается, что Райдо вряд ли обрадовался бы поцелую…
Без сознания. Мечется, как в бреду. И простыни мокрые. На висках что пот, что серебряная сыпь живого железа, которая то расползается, то почти исчезает.
Он должен был лишь пропотеть… пропотеть, и только.
Доктор оттягивает веки.
Белые глаза. Красные нити капилляров. Зрачки сужены. И Райдо смотрит на доктора, но не видит.
- Все куда хуже, чем я предполагал…
…сонная трава.
…и корень белокрестника, который вызывает подобие лихорадки, но лишь подобие.
- Это еще не агония, но почти… почти… я сожалею. - Он отступил и руки вытер.
- Он… умрет? - Нира задала вопрос шепотом, точно это могло что-то исправить.
…корень белокрестника - не яд. Его и детям дают, когда надо, чтобы дети пропотели… на кончике ножа… а Ийлэ две ложки… или три? Райдо ведь большой, и… он молнию вынес, а с белокрестником как-нибудь да справится.
- Умрет, - жестко ответил доктор. - Как я и говорил.
Вот в чем дело. Он не ненавидит Райдо, хотя ненависть Ийлэ поняла бы. Он просто хочет быть прав. И не важно, что из-за этой правоты кому-то придется умереть.
- Я редко ошибаюсь.
Редко. Быть может, Ийлэ несправедлива и он действительно неплохой доктор, его ведь ценят и приглашают… впрочем, кого еще приглашать людям, если иного доктора в городке попросту нет?
Она не успела спрятаться.
- Ийлэ! - Альфред просто появился.
У него порой получалось просто появляться, словно бы из ниоткуда. Шагнул, руки раскрыл, пытаясь обнять, но Ийлэ ускользнула.
- Злишься? - Он улыбался широко и радостно.
Ему улыбка шла. И маска веселого славного парня, которую прежде Ийлэ принимала за лицо.
- Не злись, дорогая, что было, то было… прошлое имеет куда меньшее значение, чем это принято считать. Будущее куда как важней. - Он перестал улыбаться. - Поговорим?
- А есть о чем?
Молчать больше не получалось. Уйти? А если он скажет что-то действительно важное?
- О нашем с тобой будущем.
Альфред наступал, заставляя Ийлэ пятиться. Шаг и еще шажок… в доме безопасно… он не посмеет тронуть ее здесь.
- А у нас есть будущее?
Не стоит бояться. Он просто… просто играет… как тот, который… только он не решится ударить. Конечно. Сын мэра и будущий мэр не бьет женщин…
- Тебе решать.
Прикосновение пальцев к губам, точно Альфред просит помолчать.
- Ты же умная девочка, Ийлэ, ты понимаешь, что скоро твой покровитель… уйдет в мир иной.
- Муж.
- Что?
- Не покровитель, - поправила Ийлэ. - Муж.
Остановилась. До тупика еще шагов пять, но Ийлэ больше не позволит загонять себя в тупик. И со страхом справится. Должна справиться.
- Муж? Ах да… я в курсе, я сам выправил ту бумагу… и еще кое-какие… интересные. Конечно, передать их не успел… а теперь, глядишь, и не понадобятся.
Он стоял слишком близко. Разглядывал.
- А ты изменилась.
- Странно было бы, если бы я не изменилась.
- Конечно. - Альфред провел пальцем по ее щеке, и прикосновение это заставило замереть.
Не ударит.
Не тронет.
Пока.
- Все меняются… но я помню, какой очаровательной ты была. Не девочка - статуэтка… белая-белая… мотылек. - Его взгляд затуманился. - Тогда я понял, как ты мне нужна…
Дыхание тяжелое.
- Настолько нужна, что ты меня бросил?
- Прекрати, Ийлэ. - Альфред поморщился. - Неужели ты думаешь, что если бы был иной… вариант, я бы оставил тебя им?