- Я ведь акшар, - тихо сказал Айрон, как будто пытался оправдаться передо мной. - Гадкое противное существо, которое нуждается в постоянной энергетической подпитке. Гортензия может предоставить это. Стоит лишь щелкнуть пальцем, как только я почувствую голод, и тотчас же ко мне отправится молодой и сильный член стаи. Конечно, это им не нравится. Никому не нравится. Но они вынуждены терпеть. Стая большая. Времени на восстановление у них много. А как бы я жил, если бы ушел с твоей матерью? Рано или поздно я бы оголодал настолько, что убил бы кого-нибудь невзначай. Или же, что куда вероятнее, меня поймали бы гораздо раньше.
И опять я промолчала. Да и что я могла сказать? У каждого из нас своя правда.
- Скажи, а тебе нравится Норберг? - вдруг спросил Айрон.
Я уныло вздохнула. Как же они мне все надоели с этим Норбергом! Поневоле задумаешься о том, как вредно и опасно изменять мужу. Один раз решила развлечься на стороне. Да и то не просто так, а с пользой для дела, так сказать. А в итоге представления не имею, как выбраться из всего этого, сохранив свою серую шкурку целой.
- Я его слишком мало знаю, - ответила уклончиво.
- Да брось! - Айрон насмешливо фыркнул. - Ты же оборотень. Оборотням чаще всего плевать на долгие ухаживания, которые приняты у людей. Свою пару мы определяем сразу. Одним взглядом выхватываем из толпы. Вспомни Норберга. Даже не его облик, а его запах. Смогла бы ты прожить рядом с ним остаток жизни?
Хриплый голос Айрона завораживал. Я невольно прикрыла глаза, мысленно вернувшись в замок рода Клинг. Вновь ощутила на своей коже тепло чужого дыхания, и сердце само собой отчаянно забилось.
О да, я скучала по Норбергу. Очень скучала. Безумно скучала. По его спокойному голосу с едва уловимой иронией. По его непроницаемым глазам с тлеющим на дне зрачков неизменным сарказмом. По его губам. Таким мягким и ласковым.
- Можешь не отвечать, - сказал Айрон, и волшебство тут же развеялось. - Ты так глупо улыбаешься, что понятно без слов.
- Разве в сложившейся ситуации имеет какое-либо значение мое отношение к Норбергу Клингу? - осмелилась я задать вопрос. - Гортензия уже приняла решение.
- Ты думаешь, что моя жена пойдет на убийство? - вроде бы искренне изумился Айрон. - Она желает лишь поговорить. Если Норберг примет все ее условия, то…
- А он примет? - перебила я. - Поражение начинается с малой уступки. И кому, как не вам, знать это. Что сделает Гортензия, если Норберг откажет ей? Начнет пытать меня на его глазах?
- Нет, этого не будет! - сразу же отозвался Айрон с нескрываемым гневом. - Она и пальцем тебя не тронет. Клянусь!
Я скептически покачала головой. Хотелось бы верить, но увы. Вожак стаи - не Айрон. Не думаю, что он осмелится на прямое неповиновение жене.
- Я не люблю гадать, - негромко проговорила, не имея особого желания продолжать этот разговор. - Лишь Гортензия знает, что она задумала. Поэтому позвольте на этом завершить беседу. Полагаю, мне пора собираться. Солнце садится.
- Ты права, - после недолгой паузы согласился со мной Айрон. - Иди. Скоро за тобой придут.
Я торопливо развернулась, спеша воспользоваться столь любезным разрешением удалиться. Резко распахнула дверь и остолбенела.
За порогом стояла Гортензия.
"Интересно, а давно ли она здесь?"
Мысль умерла, так и не успев оформиться до конца. Гортензия пребывала в таком бешенстве, что малейшие сомнения в этом отпали. Ее ярко накрашенный рот кривился, обычно светлые глаза казались совершенно черными из-за неестественно расширенных зрачков, из плотно сжатых кулаков лениво капала кровь - должно быть, она разодрала себе ногтями кожу и даже не заметила этого.
- К себе… - прошипела она, даже не посмотрев на меня. Ее взгляд был устремлен поверх моей головы на Айрона. - Брысь к себе, драная кошка!
Я могла бы возмутиться из-за этого ругательства. Но не стала. Право слово, мне слишком дорога собственная жизнь, чтобы из-за грубого слова устраивать разборки с вожаком чужой стаи.
Поэтому я ловко обогнула тигрицу, предусмотрительно стараясь держаться от нее как можно дальше. И со всех ног ринулась в каморку.
Я почти не удивилась, когда обнаружила в тесной комнатенке Вентора. Он лежал на моей кровати, беспардонно закинув ноги в сапогах прямо на постель и заложив руки за голову. При этом так широко улыбался, что мне невольно стало не по себе. Спрашивается, почему он веселится?
- Это ты, - выдохнула я, осененная неожиданной догадкой. - Это ты натравил Гортензию на Айрона. Верно?
- Ага! - весело подтвердил он, по всей видимости не испытывая ни малейших угрызений совести. - Здорово получилось, правда?
Я приоткрыла рот, изумленная той легкостью, с которой он признался в совершенной подлости. Странно, мне казалось, что Вентор неплохо ко мне относится. По крайней мере, он не проявлял той агрессии, что Айша. Выходит, все это было игрой? Он просто выжидал удобный момент, чтобы нанести болезненный удар?
- Я думала, что там, в комнате Эдиана, ты был настоящим, - сказала ему. - Выходит, ошибалась?
- Нет. - Вентор покачал головой и прекратил улыбаться. - Илария, я понимаю, ты злишься на меня. Но подумай над тем, что я спокойно мог бы и не признаться ни в чем. Тогда ты никогда не узнала бы, кто именно посоветовал Гортензии прислушаться к беседе ка крыльце. Я не враг тебе, запомни это раз и навсегда.
- Тогда зачем ты это сделал? - спросила я.
- А ты подумай. - Вентор послал мне шутливый воздушный поцелуй. Правда, тут же посерьезнел, соскочил с кровати и добавил уже без тени юмора: - Илария, у тебя осталось не больше часа. Думай, кошка, думай. И будь очень осторожна на встрече. Иначе улицы Гроштера этой ночью зальют реки крови. Причем не только оборотней, но и обычных людей.
Успокоил и утешил, называется!
Но я не стала унижаться и умолять его как-то прояснить расклад сил. Судя по тому, с каким жадным нетерпением Вентор смотрел на меня, он надеялся именно на это. Спустя неполную минуту, осознав, что пауза слишком затянулась, он пожал плечами и еще раз с нажимом сказал:
- Не глупи сегодня.
- Постараюсь, - почти не разжимая губ, ответила я.
Связующий шар немного потрескивал от напряжения. Поэтому провал в пространстве то и дело шел рябью, доказывая, что разговор длится уже много времени. Слишком много. Обычно беседы, проводящиеся с помощью магии, старались завершить поскорее, поскольку на их проведение тратилась целая прорва энергии.
Но, по всей видимости, это не беспокоило Норберга. Точнее, его явно что-то сильно тревожило, если судить по тому, как он хмурился. Но вряд ли длительность сеанса связи была причиной его волнения.
Норберг Клинг выбрал для этого разговора собственный кабинет. Письменный стол, обычно поражающий чистотой, сейчас был завален какими-то документами. Пыльные папки громоздились даже на полу подле ног вожака стаи. И это очень не нравилось сумеречному псу, который пытался растрепать бумаги, но безуспешно. Должно быть, клыки огромной потусторонней твари были способны причинить вред только живому.
- Успокойся, Сумрак! - раздраженно кинул Норберг, когда пес, слишком расшалившись, ощутимо боднул его головой в колено.
Пес, напоминающий сгусток мрака, только более плотный и осязаемый, покаянно заскулил и словно растекся струйками тьмы по полу. Мгновение, другое - и ничто в комнате более не напоминало о его присутствии.
А Норберг тем временем посмотрел в провал между двумя пространствами.
На расстоянии шага от его стола искрилось и рябило окно связи. Там, по другую сторону, сидела невысокая полная женщина в простом домашнем платье синего цвета. Она ожесточенно выдирала из своей прически шпильки.
- Надоели, голова от них болит, - негромко пожаловалась она и рукой взлохматила густые непокорные кудри. Вздохнув, добавила: - Все равно толку от них нет.
Жесткие складки, пролегшие от крыльев носа к уголкам рта Норберга, немного разгладились. Он с непривычной нежностью улыбнулся и сказал:
- Ты создаешь лучшие амулеты в мире, Алекса. А с собственными волосами до сих пор совладать не в силах.
- Не в силах, - легко согласилась она. - Все чаще думаю над тем, чтобы вообще постричься налысо. Вот Дариан удивится!
По лицу Норберга пробежала слабая тень. Но почти сразу он опять улыбнулся и спросил:
- Как поживает твой муж?
Алекса отложила в сторону очередную шпильку. Удивленно посмотрела на мага, как будто не ожидала от него такого вопроса. И внезапно прыснула от смеха.
Это получилось так заразительно и по-детски непосредственно, что на лбу Норберга разгладились последние морщины.
- Не притворяйся, - в перерывах между взрывами раскатистого хохота попросила Алекса. - Плевать тебе на моего мужа, Норберг. И всегда было плевать.
- Зато тебе не плевать на него, - парировал он. - А мне небезразличны все те, к кому ты испытываешь добрые чувства. Впрочем, еще более мне небезразличны твои враги.
- Я в курсе. - Алекса ловко вытащила из широкого рукава платья носовой платок и, ни капли не смущаясь, шумно в него высморкалась. Лукаво добавила: - Потому у меня уже давно нет врагов. Я научилась прощать обиды, потому что мне слишком жалко этих несчастных.
Норберг криво усмехнулся, уловив в словах скрытый намек.
- Ты же знаешь, что я растерзаю любого, причинившего тебе вред, - проговорил он. - Тебе или твоим детям. Кстати, как поживает маленькая Алита?
Алекса насторожилась. Отложила в сторону платок и сурово сдвинула брови.
- Отлично поживает, - прошелестел ее голос. - А почему ты спрашиваешь?