* * *
За окном зачистил дождь. Тугие струи колошматили по двору, сбивали с деревьев прошлогодние листья, размывали остатки снега. По стеклу змеились переменчивые тонкие ручейки воды. Чтобы принять непростое решение, у меня было достаточно времени, но все равно я чувствовала себя совершенно потерянной, будто заблудилась ночью в лесу, один на один с темнотой, без надежды выбраться к людям.
Неожиданно дождь смешался в вихре. В разные стороны разлетелся фонтан мелких брызг, и у ворот возник Верховный судья в черном пальто. Не обращая внимания на ливень, мужчина неторопливой походкой направился к крыльцу. Помедлил, оглядел мокрый фасад здания, остановил страшные глаза на моем окне. Наши взгляды пересеклись. Едва заметно кивнув в сторону сада, Роберт сделал шаг и исчез.
Не теряя времени, я выскользнула в коридор и спустилась в холл. Гнездо пребывало в трауре, и вокруг царило горестное безмолвие, будто особняк, только-только пробудившись, снова впал в летаргический сон. Я пробралась в малую гостиную, где царил полумрак.
Запертый на ключ ящик комода выдвинулся от одного легкого прикосновения к замочной скважине. Ларчик с ритуальным кинжалом лежал на самом дне, под стопкой бумаг, школьных грамот молодых Вестичей и корочек дипломов. Выудив ларчик, я нащупала невидимую пружину и распахнула крышку. Внутри лежал бархатный сверток, перевязанный золотистым шнурком.
Неожиданно до меня донесся усталый голос Аиды:
- Наверное, отец захочет, чтобы ты уехала из Гнезда?
- Вы ошибаетесь, - ответила Маргарита. - Он считает арест чудовищной ошибкой Совета, и полностью поддерживает семью Вестич.
Они разговаривали в холле, и явно направлялись в малую гостиную. Схватив кинжал, я едва слышно щелкнула пальцами. Крышка ларчика беззвучно захлопнулась, и задвинулся ящик комода, стирая следы воровства.
В прямоугольнике света на полу растянулась изломанная тень от фигуры. Маргарита заглянула в комнату, и я затаилась, прижавшись к комоду.
- В таком случае, надо позвонить и поблагодарить его за то, что он не лишил меня помощницы. - Хриплый прокуренный голос Розы резанул по ушам.
- Не надо! - Резко вымолвила девушка. - Это мило с вашей стороны, но отец всегда занят. Семейные дела. Так что я сама ему передам, когда мы будем разговаривать в следующий раз.
Она отошла, позволив мне перевести дыхание. По мраморному полу простучали тонкие каблучки. Для надежности я досчитала до ста, а потом выглянула в холл. Помещение пустовало. Прошмыгнув к входной двери, я схватила с вешалки куртку и неслышно выскользнула на крыльцо.
Дождь лил, не переставая. Меня окутали влажный холод и запах сырой земли. Запихнув сверток с кинжалом в рукав куртки, я заторопилась к домику для гостей, в котором таился склеп. Ветер сорвал накинутый капюшон. Я поспешно подняла голову и заметила в окне внимательно наблюдающую за мной Маргариту.
Снова в ее глазах отразился статичный пейзаж, как будто, копирующий компьютерную заставку. Однако сейчас что-то изменилось: картинка, как мутная калька, скрывала реальное воспоминание - образ смутно знакомого мрачного дома с покосившейся дверью и полуразрушенной черепичной крышей. Отгоняя наваждение, ладонью я стерла дождевые капли с лица. Губ Марго коснулась кривоватая усмешка, и ведьма скрылась за занавеской.
Маленький неприметный домик специально выстроили в уголке сада, чтобы не привлекать чужого внимания. Усыпальницу Вестичей прятали коряжистые, давно переставшие плодоносить яблони и густые заросли боярышника. Тяжелая дверь, вылитая из чугуна, отозвалась протяжным, пробирающим скрипом. В нос ударили запах пыли и затхлости.
- Эй! - позвала я с замирающим сердцем. На самом деле, было очень странно понимать, что совсем скоро оно перестанет биться.
- Я здесь, - с заметным акцентом позвал меня Роберт.
Лестница в подземелье делала крутой виток, и в самом низу горел неровный свет. Держась за шершавые стены, я осторожно спустилась по высоким ступенькам и обнаружила, что каменные своды склепа мерцали. Из-под металлических пластин с именами умерших Вестичей вырывались острые лучи. Прямоугольная яма для сожжения выглядела бездонной дырой. На полу еще сохранилась начертанная мелом пентаграмма от вчерашнего ритуала, а вокруг валялись перевернутые толстые свечи.
Роберт стоял в центре звезды и внимательно изучал листочек с заклинанием, который Зак в сердцах отшвырнул, когда обряд не сработал.
- Знаешь, что самое важное в проведении ритуала? - Роберт брезгливо смял бумажку и, заставляя оцепенеть, поднял на меня страшные глаза. - Не сделать ошибки в латыни, когда переписываешь заклинание!
У меня вырывался испуганный смешок, и я прикусила губу. Со слов поляка получалось, что мы проштрафились из-за глупой грамматической ошибки? Нелепица какая-то! Заккари идеально знал латынь и никогда бы не допустил ошибки в написании фразы… Если, конечно, он не планировал сделать ошибку. В мою копилку добавилось еще одно доказательство, что Зак ведет собственную, нечистую игру.
- Тебя не смущает, что мы в склепе? - невпопад спросил судья.
- Нет, здесь уединенно. - Собеседник вопросительно изогнул брови, и я смутилась. - Ну, понимаете, Аида хорошо слышит, а мне бы не хотелось…
- Лишних ушей, - подсказал он.
- Да. - Я помолчала и, набрав в грудь побольше воздуха, выпалила: - Если дар вернется к Филиппу, они оставят нас в покое?
- Если Филипп заново обретет дар, то сможет защитить вас обоих, - спокойно объяснил судья. - Устроит тебя такой ответ?
- А Зак? - вырвалось у меня. - Что будет с ним?
- Заккари - невероятно талантливый, отмеченный Силой юноша. - Собеседник усмехнулся. - И, как любой рожденный с даром ведьмак, одержим страстями. Он повинен лишь в том, что потакает собственным прихотям. Хотя, тебе ли этого не знать?
- Мы с Заком мало общались, - уклончиво ответила я, сконфузившись из-за недвусмысленного намека судьи на мое собственное поведение.
Он, конечно, распознал ложь, но не могла же я высказаться, что Заккари Вестич одержим единственной страстью - жаждой власти. Он всегда мечтал стать Хозяином семьи, и в своем желании переступил последнюю черту: заключил сделку с демоном и попытался отнять Силу у брата. Для такого обвинения нужно обладать доказательствами, а не умозаключениями.
- Ты хотела поговорить об этом? - переспросил Роберт с непередаваемой интонацией профессионального психиатра. Таким же тоном любила разговаривать мама, пытаясь откопать в моей голове признаки какой-нибудь забавной душевной болезни.
- Нет.
Внутренне собравшись, я облизнула обветренные губы и произнесла:
- Ритуальное убийство. Чем оно грозит человеку? Типа, сумасшествие, потеря памяти? - Дыхание перехватило. - Реальная смерть?
Вопросы повисли в воздухе. Роберт потирал гладко выбритый подбородок и изучал меня пристальным взглядом, заставлявшим нервно переминаться с ноги на ногу. Кинжал случайно выскользнул из бархатной тряпицы. Пришлось сжать острые кромки, и они тревожно впились в ладонь.
- Это обряд, а не казнь, - наконец, вымолвил поляк. - Ты знаешь, что Старейшина Громов приказал Филиппу провести ритуальное убийство, чтобы забрать у тебя дар?
От удивления я открыла рот.
- И Филипп отказался, - продолжил судья. - Другими словами, не подчинился приказу, а такого неповиновения в нашем мире не прощают.
- Но ведь это единственный способ. Так ведь? - едва слышно спросила я, искренне желая услышать отрицательный ответ.
- Да. - Прозвучал приговор. - Другого пути нет.
- Тогда проведите ритуал. Я читала о нем. Кровные родственники могут передавать дар.
Стараясь не порезаться, я осторожно извлекла кинжал из рукава, и длинное лезвие с руническим орнаментом тускло блеснуло в скудном свете.
- Это решение может принять только сам Филипп, - заметил Роберт. - Сила принадлежит ему. Он многим пожертвовал, чтобы избежать обряда.
- Филипп сейчас арестован. Если ритуальное убийство - единственный шанс спасти его, то я готова отдать дар. Даже без согласия вашего сына.
Рука, протягивающая оружие, дрожала. Роберт отчего-то медлил.
- Скажите, это больно - умирать? - тихо спросила я. Честно говоря, страшила вовсе не боль, а неизвестность.
- Ты не успеешь испугаться, как проснешься человеком, - уверил меня судья, наконец, забирая кинжал.