* * *
В особняке стояла угрюмая тишина, раздавалось лишь щелканье больших напольных часов в гостиной. Сквозь узкие решетчатые окна проникал тусклый день, рисуя на полу квадраты света. Сидя на лестнице в холле, я терпеливо поджидала возвращение Филиппа, но он задерживался. Наверное, разбирался с полицией и вызванным эвакуатором.
Казалось, что прошла вечность прежде, чем на крыльце раздались шаги, и со скрипом приоткрылась дверь. Парень вошел, заснеженный и продрогший. От холода его руки покраснели, а лицо обветрилось. Одежда промокла, на черных волосах таяли хлопья снега.
- А я тебя жду, - вымолвила я и неловко пошутила: - Права не отобрали?
Вестич бросил в мою сторону сердитый взгляд и, молча, принялся раздеваться - развязал шарф, стянул влажный пиджак. Держась за перила, я поднялась и тихо спросила:
- Ты так и будешь молчать?
- Это зависит от того, что именно ты хочешь обсудить, - наконец, отозвался Филипп. - Начинай, раз тебе хочется поговорить.
- Я не пыталась взорвать машину! - выпалила я, чувствуя себя школьницей перед строгим преподавателем.
- Так ты ее случайно подожгла? - подсказал Филипп с усмешкой. - Самое поразительное, Саша, что ты ничего не делаешь специально. Все выходит как бы само собой. Ты неумышленно принесла в Гнездо страницу из проклятой книги, мимоходом едва машину не взорвала. Даже страшно представить, что ты еще ненароком сотворишь.
- Ты не справедлив, - огорошенная отповедью выдавила я.
- О, нет! - зло хохотнул ведьмак. - Сейчас я чертовски справедлив! Ты начинаешь играть с Силой, но не осознаешь, что если открыто демонстрировать дар на людях, то моей семье придет конец!
У меня вырвался возмущенный смешок.
- Что-то вы не больно заботились о семье, когда выпустили в Гнезде демона!
Филипп одарил меня выразительным взглядом и поднял руки:
- Туше, я сдаюсь! У меня больше нет ни сил, ни желания втолковывать тебе правила. Такое чувство, что мы объясняемся на разных языках! Оглянись вокруг, Саша, мы не в компьютерной игре. Здесь нет второй попытки. - Он невесело усмехнулся. - За демона я поплатился собственным даром. А ты? Если бы машина все-таки взорвалась, то пострадали бы обычные люди, такие же, как твои родители. Ты смогла бы с этим жить?
- Но ведь ты можешь! - с обидой огрызнулась я быстрее, чем успела прикусить язык.
Филипп поменялся в лице. Сцены, потревоженные в его памяти, через мгновение всплыли и перед моим мысленным взором. Длинные женские пальцы, сжимавшие руль, располосованная кривыми шрамами тонкая рука, окровавленные, едва узнаваемые лица моих погибших друзей, худенькое тело убитой Снежаны на каменном полу незнакомой комнаты.
- Я очень хорошо умею притворяться, - заканчивая спор, холодно произнес парень и направился к лестнице.
- Могу поклясться на Библии, или на чем вы там клянетесь, что в моих поступках не было злого умысла, - произнесла я ему в спину, заставляя остановиться. - Если мы друзья, почему ты мне не веришь?
Вестич напрягся всем телом.
- Мы не друзья, Саша. - Слова, произнесенные безжизненным тоном, резали по живому. - Мы - нет! Это я пытаюсь быть тебе другом, но каждый раз ты превращаешь меня во врага…
Двухголосое пение громыхнуло с оглушительной силой, и окончание фразы утонуло в чужом крике. Казалось, что от боли лопнут барабанные перепонки. Съежившись, я закрыла уши руками. В носу засвербело, по губам потекла липкая влага. Трясущейся рукой я обтерла подбородок и увидела на пальцах кровь.
Холл завертелся перед глазами, но Филипп подхватил меня, спасая от падения на пол. Кажется, ведьмак что-то говорил, только увещевания заглушали чужие вопли в голове. Достигнув самой высокой ноты, отходная молитва оборвалась, и от наступившего безмолвия я вздрогнула.
- Обнимашки посреди бела дня? - раздался ироничный смешок Заккари. - Это, друзья, право, пошло.
Тут блондин заметил размазанную по моему лицу кровь и изумленно изогнул брови. Сдавленно кашлянув, Зак указал пальцем на брата и деловито уточнил:
- Он тебя ударил?
- С ума сошел?! - В один голос воскликнули мы с Филиппом и отпрянули друг от друга, как однополярные магниты.
Вдруг зазвучало хрустальное треньканье, молниеносно переросшее в пронзительный перезвон. На потолке, как при землетрясении, дрожала огромная люстра. Мгновением позже, громадина сорвалась с крюка. Точно в замедленно съемке, колыхались, разлетаясь, подвески, сыпалась побелка. Через секунду Филипп сбил меня с ног.
Стоило нам откатиться в бешеном кувырке, как люстра с диким грохотом смялась о пол. В разные стороны прыснули осколки, заскакали по мрамору хрустальные шарики. Пространство взволновалось от бархатного шепота магии, и все стихло.
Вестич неловко приподнялся, придавив локтем мои волосы, и уважительно присвистнул. Нас окружал прозрачный кокон из дрожащего воздуха, и в нем, как в жиле, увязло хрустальное крошево.
- Подвинься, слон! - Я сморщилась от боли, вытягивая пряди из-под его руки.
Тут пузырь лопнул со звучным хлопком, и на нас обрушился поток ледяной воды. Невольно Филипп прикрыл мою голову руками. Фонтан брызг окатил стену. Смывая осколки, на мраморных плитах вспенилась волна. Судорожно хватая ртом воздух, я убирала с лица прилипшие волосы и ошарашено хлопала глазами.
- Зак, это было обязательно?! - возмутился парень, отплевываясь.
- Извини, старик. - Блондин виноватым не выглядел. - Он сам лопнул.
- Ну, конечно! - недовольно фыркнул тот, выжимая край насквозь промокшей рубашки.
Поднявшись, Филипп протянул руку, чтобы помочь встать мне. Я неловко завозилась и кое-как, кряхтя, выпрямилась. Ныло ушибленное плечо, горели порезы под промокшей повязкой, а с одежды, неприятно льнувшей к телу, стекала вода. Для уверенности, что швы не разошлись, я проверила бинты, но они оставались чистыми, без крови.
- Саш, больно? - с сочувственной миной уточнил Заккари.
- Щекотно! - недовольно огрызнулся Филипп, удостоверившись, что моя рука в полном порядке. - Ты бы нас еще кипятком полил!
Не успели мы опомниться после ледяного душа, как в холл вбежала всполошенная Аида кухонном переднике и остолбенела от изумления. Повисла натужная пауза. Едва дыша от возмущения, хозяйка дома оторопело оглядывала разгромленное помещение. Посмотрев под ноги, она обнаружила, что к носам дорогих туфель подступало разливное озеро, и машинально попятилась назад. В тишине сорвался с потолка проржавелый крюк и со звоном бухнулся на осколки.
- Она разбила люстру?! - Отмерев, фальцетом воскликнула ведьма. - Господи, это должно закончиться!
- Аида, не ищи виновных! - обозлился Филипп. - Странно, что твоя люстра не рухнула раньше.
- Не огрызайся! - процедила мать. - Я требую! Ты меня слышишь? Я требую, чтобы ты вызвал отца и провел ритуальное убийство, пока эта девчонка не разрушила дом до основания!
Разъяренная женщина развернулась на каблуках и скрылась в гостиной. До нас донеслось эхо сердитых шагов.
- Ритуальное убийство? - тихо переспросила я. - Как со Снежаной?
Братья быстро переглянулись.
- Не бери в голову, - с фальшивой беспечностью отмахнулся Заккари. - Аида расстроилась и несет чушь. Кровавые обряды - не наш стиль.
- Ты тоже думаешь, что твоя мама неправа? - обратилась я к Филиппу.
- Я думаю, что нам надо переодеться, - уклонился тот от прямого ответа.
- Понятно. - Я отвернулась, почувствовав себя оплеванной.
Перед глазами ни с того ни с сего появилась красочная фотография заснеженных гор с белыми пиками, обычно подобные пронзительно яркие пейзажи использовали для заставок рабочего стола на компьютерах. Отгоняя статичную картинку, я тряхнула головой и тогда-то заметила Маргариту, которой и принадлежало воспоминание. Притаившаяся в коридорчике безмолвным свидетелем ведьма наблюдала за происшествием. Уголки губ девушки дернулись в недоброй усмешке. Издеваясь надо мной, она изобразила беззвучные аплодисменты, и на ее пальце хищно блеснул крупный рубиновый перстень.