* * *
На стене в фойе факультета висела перевязанная траурной лентой фотография. На полу лежали свежие цветы, сидел лопоухий плюшевый заяц с алым сердцем, пришитым к лапам. В стаканах с водой плавали круглые горящие свечки. Со снимка улыбалась миловидная, совсем юная девчонка лет семнадцати, с которой последнее время Ян обедал в кафетерии.
Вокруг кипела жизнь, и скорбный уголок резко диссонировал с гамом университетского фойе, выпадал из вселенной студенческой беззаботности, ведь в ней никогда не умирали хорошенькие первокурсницы.
"Скорбим вместе с друзьями и родственниками".
Снова и снова я перечитывала строчки некролога, сжимаясь в душе от неприятного чувства, и практически не сомневалась в обмане зрения.
- Антонова! - Отвлек меня от тягостных размышлений чужой оклик.
Я оглянулась. У перил, как всегда окруженный приятелями, стоял первый шутник группы Сухов. Остолбенелая пауза, наверняка, стала бы апофеозом любой театральной подстановки. Некоторое время молодые люди с ошарашенными физиономиями пытались выцапать в моем лице знакомые черты.
Что говорить, сейчас я походила на продукт чрезвычайно удачной пластической операции. Даже волосы перестали пушиться и лежали аккуратной блестящей волной. Какая досада, что в зеркало было невозможно полюбоваться - демон в отражении заставлял цепенеть или же вызвал приступы ярости.
- Привет. - Я нехотя приблизилась к притихшей компании.
- Антонова, ты ли это? - протянул Сухов, расплываясь в масляной улыбке.
- Классные джинсы, - наконец, с завистью выдавила высокая брюнетка-сокурсница, заметив дорогую марку на ярлыке.
- Угу, - равнодушная к комплименту кивнула я. Штаны с неприлично низкой талией принадлежали Лизе и, как любая новомодная вещь, были ужасно неудобными. - Какие новости?
- Тебя декан второй день разыскивает, - объявил Сухов.
- Ясно.
Тут из лифта, приехавшего с верхних этажей, вышел Заккари Вестич. Учитывая, что из Гнезда я улизнула тайком, встреча с ведьмаком могла обернуться большими неприятностями.
- Знаете, все-таки нужно узнать, что декан хотел, - огорошив компанию, с бодрой улыбкой заявила я. По собственному желанию и в трезвом рассудке нормальный студент никогда бы не сунулся в университетскую "обитель зла". Все знали, что хуже, чем попасться под прицел разозленного декана, было угодить на ковер к ректору.
Стоило мне отойти, как ребята возбужденно зашептались. В спину донеслось ехидное шипение брюнетки-однокурсницы:
- Спорим, она носит контактные линзы!
- И джинсы у нее дешевые! - поддакнул кто-то.
К счастью, неторопливо пересекающий просторное фойе Заккари увлеченно просматривал какие-то бумажки, и мы разминулись всего в нескольких шагах. Буквально, чудом разошлись в разные стороны. Скрывшись в сутолоке людного коридора, я позволила себе расслабиться.
- И снова привет, Антонова! - Нагнал меня Сухов.
- Виделись тридцать секунд назад. - Закатила я глаза.
- Я тебя провожу, - заявил парень, пытаясь приспособиться к моему шагу.
- Куда?
- В деканат. - Он с деланным недоумением развел руками и поправил съехавшую с плеча лямку спортивной сумки.
- Меня просто искали или под конвоем просили доставить?
Догадавшись, что к руководителю факультета я не собираюсь, Сухов ловко вывернулся:
- В таком случае, провожу тебя туда, куда ты идешь.
Лично я планировала дотошно исследовать отдел оккультной литературы в библиотеке факультета и найти легенду об английском колдуне Аароне. История так сильно походила на ту, что произошла со мной и Филиппом, что сравнения напрашивались сами собой. Без сомнений и в Гнезде хранился фолиант, посвященный известным в ведьмовском мире событиям, но поиск мог обернуться градом нежелательных вопросов от жителей особняка.
Между тем, учебный корпус накрыл звонок, собирающий студентов на очередное занятие. Народ засуетился, захлопали двери в аудитории, и коридор начал стремительно пустеть.
- На занятия не опоздаешь? - спросила я, ломая голову, как отвязаться от провожатого.
- Откуда ж тебе знать, Антонова, что у нас лекцию отменили, - снисходительно протянул Сухов. - Сейчас в актовом зале панихида по суициднице проходит.
- Она покончила с собой? - Недоверчиво переспросила я, припоминая жизнерадостную девушку с фотографии. - Как?
- До смерти, - хмыкнул остряк.
- Это не смешно.
- Да, брось, - фыркнул парень. - Ты же ее имени даже не знала.
- Я ее видела в кафетерии, - пояснила я, досадуя на ехидный тон собеседника. - Она не выглядела человеком, который может наложить на себя руки.
- Надо же! Антонова иногда обращает свой божественный взор на нас, простых смертных! Ты меня удивила, подруга. - Парень не оставлял иронии.
- Не думала, что ты такой впечатлительный, товарищ, - насупившись, процедила я сквозь зубы.
В молчании мы минули дымную лестницу, притон курильщиков, и свернули в коридор, ведущий к библиотеке.
- По-моему мнению, - возвращаясь к неприятной теме, снова заговорил Сухов, - дурынде реально повезло.
- Повезло умереть?! - поперхнулась я возмущением.
- Если бы ее откачали, то сразу же отправили в психушку. - Он пожал плечами. - Прощай, нормальная жизнь. Общество не принимает изгоев.
После прошлогодней автокатастрофы я провела несколько недель в клинике у родителей, а потому зло пробормотала:
- Много ты знаешь, чтобы навешивать ярлыки.
- Я бы к ней и на десять шагов не приблизился, - признался Сухов.
Странная точка зрения пышущего здоровьем, самовлюбленного крепыша коробила до слез. Я искренне полагала, что люди, забывающие о человечности, безразличные друг к другу, по сути, являлись ходячими мертвецами. Они жили простейшими инстинктами: пить, есть, размножаться, и наивно рассуждали о том, что кому-то реально повезло умереть по-настоящему. Не дай бог, превратиться в такого же зомби!
К счастью, мы добрались до читального зала быстрее, чем парень успел поделиться остальными тезисами из личной философии, иначе нарвался бы на резкость, а срамить острослова было себе дороже. В душе я порадовалось, что, наконец, избавлюсь от навязчивого кавалера, но, супротив ожиданиям, он вошел следом за мной.
Обширный архив факультета пользовался хорошей репутацией у теологов и профессоров философии, и читальный зал пустовал редко. Сегодняшний день исключением не стал, народу собралось немало. Раздавался шелест перелистываемых страниц, деликатное постукивание по клавиатурам лэптопов. Изредка кто-то простужено покашливал.
За нашими спинами громогласно шибанула створка тугой двери. Грохот разнесся в уважительной тишине, и библиотекарь, сидевшая за регистрационной стойкой, встрепенулась. В нас уткнулся уничижительный взгляд из-под очков с толстыми стеклами.
- Антонова, - зашептал Сухов, пока мы шли по проходу между рядами письменных столов, - я тут подумал…
- Нет! - буркнула я, пугаясь одной мыслью о совместных планах с парнем.
- Я же еще ничего не сказал! - во весь голос возмутился молодой человек.
Библиотекарь грозно сощурилась и, упершись в стол руками, поднялась.
- Хотя бы кофе в столовой мы можем попить? - покосившись на возмущенную работницу, уже громким шепотом предложил Сухов.
- Не имею привычки пить кофе с парнями, имени которых не знаю. - Отговорилась я и, заработав удивленный взгляд, пояснила: - Ну, не помню я твоего имени.
- Андрей, - незамедлительно подсказал тот.
Негодующая библиотекарь, невзрачная дама с обмотанным вокруг поясницы пуховым платком, во всеоружии (то есть с ответом "нет" на любую просьбу) ждала нас за регистрационной стойкой.
- Здравствуйте, - любезно поздоровалась я. - Мне бы пропуск в архив выписать.
- Секция? - Последовал короткий вопрос.
Я покосилась на Андрея без интереса изучавшего чистые библиотечные формуляры и, сдавленно кашлянув в кулак, быстро протараторила:
- Оккультной литературы.
Парень расплылся в издевательской улыбке, а библиотекарша в торжествующей.
- Секция опечатана, - протянула она таким довольным видом, будто только что узнала о выигрыше в лотерею. - В отделе проводили дезинфекцию, и доступ закрыли на неопределенный срок. Знаете ли, кто-то подшутил и выпустил полк пауков. - Библиотекарь делано поежилась. - Вы, орнитологи, развлекаетесь, а весь факультет страдает.
- Арахнологи, - машинально поправила я с кислой миной. - Но мы-то - не они, и становиться ими не собираемся.
- И превосходно, - счастливо заключила работница, - только пропуск не дам.
- Ведьмой, по ходу пьесы, ты, Антонова, сегодня не станешь, - хмыкнул Сухов, вызывая во мне истеричный смешок. - Соглашайся на орнитолога, это звучит поприличнее.
Уставившись в светлые глаза библиотекаря, я тихо и как можно душевнее пожаловалась:
- Без архивного материала я провалю курсовую работу.
Вдруг лицо женщины приобрело растерянное выражение, а взгляд затуманился и потерял осмысленность. Она растянула бескровные губы в подобострастной улыбке и плавным жестом открыла толстую канцелярскую книгу с разлинованными страницами.
- На чье имя выписывать?
Неожиданная услужливость скаредной дамы, только что отправлявшей нас восвояси, по-настоящему насторожила, и мы с Суховым удивленно переглянулись.
- Антонова, - ошеломленно назвалась я. - Александра.
Работница принялась мелким почерком строчить мое имя в графу, потом вытащила бланк для пропуска.
- Так не бывает, - чуть склонившись, на ухо мне пробормотал парень.