Фредерик без долгих уговоров и разбирательств откинул плотный полог, чтоб залезть в первые сани. Там его встретили две пары больших черных глаз. Женщина лет тридцати, худая, но жилистая (видно было по ее крепким рукам), улыбаясь, указала ему на тюки возле большого горшка с угольями:
- Ближе к теплу, пожалуйста. Вьюга нынче зверствует.
Вторая пара глаз принадлежала ребенку лет десяти, укутанному в большую овчинную шубу.
Молодой человек подмигнул этим детским глазам, что смотрели на него с опаской, улыбнулся хозяйке, стараясь, чтоб зубы не стучали, и послушно опустился на тюки.
- А это - нутро согреть, - женщина протянула ему фляжку.
Фредерик, снова улыбнулся: огненное питье северян, судя по всему, помогало во всех ситуациях. Все так же послушно принял фляжку, сделал пару глотков. Закашлялся и зажмурился - обожгло гортань.
- Вот и закусить. - Женщина, хохотнув, протянула ему ломоть хлеба и копченое куриное крыло.
Все это пошло за милую душу. И Фредерик, согретый и снаружи и изнутри, расслабился. Сани тем временем мерно двигались. Слышно было, как скрипел снег под полозьями и фыркали лошадки.
- Меня зовут Айда. Мой муж - Бриен. Это наш сын, малыш Густен, - заговорила женщина. - А тебя как звать?
- Фред.
- О, никак тот самый южанин? - чуть наклонив голову, спросила Айда. - Про твои подвиги птицы и ветер сказки носят.
- Уже сказки? - засмеялся Фредерик.
Айда засмеялась вместе с ним.
- Ну про то, что с тобой было, мы вроде знаем, - заметила она. - А расскажи, куда теперь направляешься? И чего чуть не замерз в поле?
- Еду в Околесье. Там, говорят, кузня знатная. Интересно бы посмотреть…
- Да. Все так говорят, что из простого интереса ты по нашему краю баламутишь, Южанин, - вновь засмеялась Айда. - А мы вот ездим от деревни к деревне. Бриен торгует и меняет, а я шить умею неплохо, особенно из овчины. Вот и обшиваю добрых людей тулупами да шубами. И твой полушубок, гляжу, уж не моими ли руками шит?
- Может быть, - улыбнулся Фредерик и опять подмигнул маленькому Густену, который уже без страха, а наоборот, с детским интересом, даже приоткрыв рот, смотрел на него.
- Эй, крепыш! - крикнула Айда.
Сани остановились, полог откинулся, и внутрь заглянул Бриен. Борода и брови его совсем запорошило снегом.
- Погрейся, крепыш. - Жена протянула ему фляжку, а Фредерик подумал, что, похоже, вовсе не от мороза лицо Бриена такое красное. - Слышь-ка, господину Южанину в Околесье надо.
- Да я и сам доберусь…
- Вот еще, - отмахнулась Айда. - Мы же недалеко проезжать будем. Можем и заехать. У меня там как раз и тетка проживает. Двоюродная.
- Южанин, говоришь? - смачно вытерев варежкой усы и бороду после питья, переспросил Бриен. - Почему б и не подвезти хорошего человека до Околесья. Не так уж часто мы там бываем. Завернем, поторгуем, то-се.
Фредерик только пожал плечами. От мороза, внезапного тепла и обжигающего питья он совсем обезволел и не хотел больше возражать. К тому же было так хорошо ехать в санях по снегу среди вьюги, на мягких тюках, рядом с завернутым в шубу ребенком, чьи любопытные темные глаза уже сонно подрагивали, а нос клевал. Фредерика, уже захмелевшего, тоже клонило в сон.
Айда это заметила, хихикая, шепнула что-то мужу, накинула на себя тулуп и выскочила наружу, плотно закрыв полог, чтоб не выходило тепло.
Уже в полудреме Фредерик услышал зычный голос Бриена, погонявшего лошадей. Сани дрогнули, начав движение, и от толчка молодой человек откинулся спиной на тюки, да и не стал подниматься. Устроившись удобнее, он окончательно закрыл глаза и мирно заснул с мыслями, что не так уж мало на свете хороших людей…
19
Околесье было большой деревней. И Фредерик подумал, что, с одной стороны, довольно умно: разместить тайную кузницу здесь, в довольно оживленном месте, ничем не отличавшемся от других подобных селений.
Бриен по совету жены поехал на двор к вышеупомянутой двоюродной тетке. Та сперва не собиралась признавать родства и грозилась даже спустить с цепи двух огромных мохнатых собак, напомнивших Фредерику медведей. Но Айда подняла такой крик, что даже в пургу соседи тетки высунулись из своих домов, чтоб услышать, какая негостеприимная хозяйка живет рядом с ними.
- А дядюшка Рум про тебя-то говорил: хорошая, добрая. Вижу я твою доброту: родного человека на порог не пускаешь! Что ж, я ему и скажу, а то еще будет в здешних местах по доброй памяти, так чтоб не просился к тебе. Уж лучше у чужих ночлег искать! - все это и еще много чего громогласно объявляла Айда, стоя рядом с мужем у саней.
Фредерик, усмехаясь, ждал окончания свары, понимая, что бойкая швея не сдастся и своего добьется.
Имя дядюшки Рума оживило память тетки, да и соседи уже хихикали, поэтому торговец со своими санями был допущен под навесы, а после все путники сидели в большой горнице в доме.
За окном все еще мело, но уже потише, и Фредерик не стал долго греться у печки. Он расспросил мужа хозяйки о том, можно ли в их селении снарядить какой-нибудь обоз, чтоб отправить в Полночный храм.
- А зачем такая спешка? - спросил высокий плотный крестьянин, поглаживая живот, обтянутый вязаной безрукавкой.
Молодой человек пожалел, что сейчас придется все подробно рассказывать: это отнимало у него время. Но рассказать пришлось, и более получаса он услаждал слух многочисленного крестьянского семейства. Все охали, ахали, зажмуривались, когда он описывал схватку с медведями, и даже проливали слезы, услыхав, что в Полночном храме голодают дети. Само-то потомство двоюродной тетки было не в пример пухлым и розовощеким.
- Это дело нужное, нужное, - заговорил хозяин, уже поглаживая не живот, а окладистую бороду. - Соберем, снарядим. Тут вы, господин, не волнуйтесь. Мы же люди, все понимаем. Эй, голубушка, - это он сказал жене. - Поди-ка в погреба да в коморы, собирай да не жалей - наживем еще добра, Бог даст. А я пойду сани гляну. Да пошли старших по соседям: пусть все обскажут. Снарядим пару молодцов с обозом…
Тут Фредерик и в самом деле успокоился. Очень уж здраво решил крестьянин, как действовать. Понравилось Королю и то, что, не долго думая, сразу откликнулся на беду этот зажиточный толстый селянин, который, казалось, и с места не сдвинется из теплого дома ради чужой пользы.
- Да, - спохватился молодой человек, ловя хозяина уже у входа. - Если деньги нужны…
- Не надобно. Мы ж не ради денег, - покачал головой крестьянин. - Это дело Божье. Какие тут деньги.
Фредерик понимающе кивнул. Это ему понравилось еще больше.
Но сидеть в доме он опять-таки не стал. Выскочил вместе с хозяином на двор. Собрался искать кузню.
Та располагалась на окраине поселка, не привлекая особого внимания. Кузня как кузня, в каждой большой деревне такая имеется. Однако у этой кузни был особый знак на левой верхней воротной петле, и про него говорил монах Арист.
Фредерик вошел в пышущее жаром большое помещение, где полуголые мускулистые мужички ладно махали над наковальнями молотами, раздували огромные меха, тревожа огонь в печах.
Сказав подошедшему человеку все необходимые слова, молодой человек последовал за ним в дальний угол кузни. Там у стены под развешенными на ржавых копьях кольчугах оказался тайный лаз, куда пришлось опускаться уже ползком. Через несколько метров такого передвижения Фредерик выпрямился в полный рост, оказавшись в хорошо освещенной пещерке. Здесь уже было что-то, напоминавшее скобяную лавку: за широкими столами трудились пару человек, разбирая какие-то механизмы и знакомые Фредерику стальные трубки. Видно, здесь мастерились ружья.
Король чуть поклонился древнему старику, который встретил его у входа, поздоровался:
- Добрый день. Привет вам от брата, - и подал старику письмецо, что прятал за пазухой.
Кузнец Пер прочитал, беззвучно шевеля губами, и глаза его блеснули слезой:
- Спасибо за весточку. Так уж давно вестей от брата не было. Даже жалею иногда, что не остался с ним. Но тут уж как Господь предопределяет.
Он дал знак Фредерику, чтоб тот присел рядом с ним на скамью.
- Покажите мне меч. Брат пишет, вы лорд Королевского дома, - тихо проговорил Пер.
Молодой человек послушно развернул сверток со сломанным клинком. У старика вновь блеснули глаза, но уже боевым огоньком.
- О, да! Южные драконы. - Он схватил меч, погладил лезвие. - Не думал, что увижу их еще когда. Лорд Эльберт вам кто?
- Двоюродный прадед вроде, - ответил Фредерик: не разбирался он во всяких там родственных связях. - Я и деда-то своего не помню.
- Лорды из вашего рода всегда мало жили, - заметил Пер. - Войны, битвы… Тяжело уцелеть. Потому и мечи вам нужны самые лучшие…
- Вы почините его?
- Конечно. - Кузнец даже улыбнулся. - Только это много времени займет. Станете ли ждать?
- Как долго?
- Может месяц, а может и год. Как кузнец, я никогда не сталкивался с такой сталью. Надо сперва разобраться, как с ней работать.
Тут Фредерика взяли сомнения, и, видимо, это на лице его отразилось - Пер заметил и сказал:
- Не волнуйтесь, сэр. Никогда не было того, чтоб я взялся за дело и не справился. То же касается и ружей, с которыми вы познакомились.
- Вы знаете про мои похождения?
- Об этом вся страна говорит. О Южанине Фреде, о его необычном мече и необычном мышастом коне. До меня много чего доходит. Я все-таки на особом счету у ландграфа… Я трудился над первым ружьем очень долго. И, согласитесь, это того стоило.
- Да, за ружьями - будущее, - пробормотал Фредерик, жалея, что свое-то он потерял.