13
Они не заметили, когда именно трава снова появилась между плитами дороги, когда - разрослась настолько, что скрыла сами плиты, а потом и дорогу. Кони ступали осторожно, то и дело под копытом хрустели ветки.
Сумерки мягко перелились в густую, бархатную ночь. Над головами сверкали звезды, яркие и разноцветные. Лишь когда несколько из них вдруг сорвались с веток и помчались в разные стороны, принц догадался, что это светляки.
Вдруг дорога стала подниматься в гору - и дальше, они уже видели, тоннель из деревьев обрывался, как будто его отрезали гигантским ножом.
Спустя несколько минут стало ясно, что обрывается не только коридор.
Они спешились, и Ронди, привязав поводья своего чалого к дереву, встал у самого края пропасти. Другой ее край скрывался в тумане, а где-то далеко снизу раздавался приглушенный гул.
- Река, - сказал Ронди. - Скорее всего река. - Говорил он отчего-то шепотом. - Но толком не разобрать: слишком глубоко, да и туман там… или брызги, пыль водяная… не знаю. В общем, лучше туда не падать, конечно, - добавил он, хохотнув.
- Мы постараемся, - ответил ему король. По голосу было не понять, шутит он или всерьез.
- Как ты думаешь, - спросил принц, - твой меч достаточно острый для того, чтобы рубить древесину?
- Мы не станем ничего рубить. - Король привязал своего коня рядом с чалым Рифмача. - Должен быть другой путь.
- Потому что так сказал мастер дороги? А если он ошибся? - Принц тоже спешился. - Ведь Сыч этот ваш - он тоже ошибался, так?
Они стояли в предрассветной мгле, друг напротив друга. Король спокойно разглядывал сына, кажется, даже улыбался слегка.
- Мы можем пойти вдоль обрыва, - встрял Ронди. - Думаю, рано или поздно обнаружится мост… или упавшее дерево… или еще что-нибудь.
- Например, бабочки, - кивнул ему король. - Как полагаешь, Ронди, бабочек будет достаточно?
- Шутите. Ну а что нам тогда делать? - обиделся тот.
И вдруг принц краем глаза заметил какое-то движение слева, у самого края пропасти. Несколько мотыльков присели на торчавший из земли узловатый корень. Принц вспомнил, что последний раз видел их вечером, во время привала. "Наверное, - подумал он, - они из тех, которые по ночам не летают".
Мотыльки устраивались на корне, расправив крылышки. Один заполз на другого, третий вскарабкался на них, четвертый уселся сбоку… Еще несколько выплясывали в воздухе на самом краю бездны - и вдруг соединились в живую цепочку, к которой с обеих сторон стали "прирастать" все новые и новые звенья.
Их становилось больше и больше - бабочек, прилетавших из рассветного полумрака, падавших сухими листьями из переплетения ветвей, выныривавших прямо из пропасти, - и прямо на глазах у трех путешественников рос, ширился, воздвигался над бездной разноцветный мост.
- Ты знал? - спросил принц.
- И ты тоже знал, - ответил король. Он похлопал гнедого по холке и двинулся к краю. - Не мотыльки, так что-нибудь другое. Но что-то непременно случилось бы, в этом вся суть.
Король поднял левую руку к венцу, как будто сомневался, не снять ли, но в конце концов мотнул головой и шагнул вперед.
- Наверное, - тихо сказал Рифмач, - лучше бы нам переходить по одному. И лучше бы… ну, все-таки… лучше бы сперва мне, наверное. Если что-нибудь… от меня пользы немного.
- Конечно, по одному. И вы двое подождете здесь… пока я не перейду.
Он взял меч, как акробаты берут шест, с помощью которого удерживают равновесие, - и пошел прямо по этому живому мосту, ступая осторожно и мягко. Бабочек было много, невероятно много, однако они сумели протянуть полосу шириной лишь в ладонь. Мост заметно провисал и раскачивался на ветру. Когда король пошел по нему, мост закачался сильнее, и после каждого шага вниз падали раздавленные, мертвые тельца.
Король шел - и туман перед ним как будто расступался, было видно все дальше и дальше - и вот уже стал заметен противоположный край пропасти и дорога за ним, что сбегала в похожую на чашу долину, - и только тогда Рифмач прошептал: "Солнце! Восходит солнце!"
Справа медленно выплывал багровый, раскаленный диск. Свет разгонял туман, но даже ему было не под силу осветить дно пропасти. Раздавленные бабочки падали, сверкая в рассветных лучах обломками витражного стекла, и в конце концов исчезали в клубах серой, почти бесцветной дымки.
Принц переглянулся с Рифмачом. Обоим и без слов было ясно, что ни один из них не успеет перейти на ту сторону.
- Ты чувствуешь? - тихо спросил Ронди. - Как будто… как будто что-то изменяется.
- О чем ты?
Рифмач повел в воздухе рукой, то ли растерянно, то ли раздраженно:
- Не могу… словами - не могу…
Между тем мост уже истаял до толщины каната и продолжал осыпаться. Вот король сделал последних пару шагов, вот ступил на камни с той стороны обрыва - и оставшиеся бабочки разлетелись во все стороны - словно листья под сильным порывом ветра. Уцелело не больше десятка-другого; остальные медленно кружились и падали в бездну.
- Не чувствуешь? - повторил Ронди.
Принц отмахнулся, почти раздраженно:
- Смотри!
Силуэт с венцом на голове и мечом в руке медленно спускался в долину. Теперь, когда туман окончательно рассеялся, стало видно, что в ее центре находится некое строение. Издали оно напоминало громадную шишку, усеянную неимоверным количеством шипов и угловатых выростов.
"Да нет же, - подумал принц, - это хран! То есть, он совсем не похож на обычные храны, но и внутри там… ну, вряд ли в нем хранят "Книгу Предчура", скорее уж что-то другое, более древнее. Может даже - какую-нибудь самую первую летопись, хронику тех дней, когда мир был юн, а люди умели летать, как птицы".
Потом он присмотрелся - и хран как будто придвинулся, сделался ближе. Принц мог различить мельчайшие детали, даже узор из белых прожилок, змеившихся по бурым шипам. Шипы эти тревожили больше всего, особенно - два самых крупных, суставчатых, с утолщениями на конце.
Король замер перед храном - и даже, показалось принцу, хотел было шагнуть назад. После, с годами, многое стерлось из памяти, а многое выцвело и как будто заменилось другими, "правильными" воспоминаниями, но это… это принц берег. Он никому и никогда о нем не рассказывал: люди решили бы, что в том порыве короля принц видит слабость. Пожалуй, только Ронди понял бы: на самом деле в этом была человечность, обычность.
Король помедлил перед черным провалом. Вход скалился, будто распахнутые челюсти, жвала гигантского насекомого.
И когда король, вскинув меч, шагнул во тьму, эти жвала резко сомкнулись за ним.
Воцарилась тишина. Солнце вставало все выше, где-то в ветвях пела птица - словно звенел колокольчик из тончайшего стекла.
- Ну теперь-то ты чувствуешь? - прошептал Рифмач. - Предчур всемилостивый, да неужели ты не?!. Это же как будто… - он тряхнул головой и засмеялся, - как будто небо лежало у тебя на плечах, и вот кто-то аккуратно снял его и наконец-то можно дышать полной грудью! С самого начала я чувствовал это давление, и изо дня в день оно становилось сильнее. Но я думал: дорога, усталость, ответственность, долг… В конце концов, я ведь никогда раньше так далеко из дому не уезжал. Опять же, все эти беды… Но теперь я понимаю, да! Догадался вчера, когда ты бросил яблоко. Помнишь, мы сидели на привале, болтали… все как будто бы изменилось, но на самом деле, - Ронди покачал головой, - на самом деле все осталось по-прежнему. Ощущение такое, словно движешься в густой воде, а иногда - вообще застываешь… то есть вроде бы и движешься, а в то же время замер на века, вот как те мошки, что иногда попадаются в янтаре. Чем ближе мы были к цели, тем тяжелей становилось. А теперь все прошло. И знаешь почему?
- Неужели из-за отца?
Рифмач отмахнулся:
- Это было бы слишком просто! То есть из-за него тоже, но… отчасти из-за нас самих. Я думаю, примерно то же ощущали все… все те, кто не дошел. Они тоже являлись частью истории, хотя им вряд ли было настолько тяжело.
- За вычетом того, что многим пришлось умереть, - сказал принц. - Но - да, я понимаю, о чем ты говоришь. Иногда я чувствовал что-то подобное, отголоски или мерцание…
- И взгляд?
- Взгляд… да, пожалуй. Но почему теперь все это пропало, Ронди?
Рифмач поглядел на него почти с жалостью.
- Поехали, - сказал. - Может быть, мы даже сможем возвратиться домой.
- И просто оставим его там?
Ронди пожал плечами:
- Ну, если хочешь, возьмем у мастера топоры и приедем сюда снова. Без них все равно мы ничем не сможем ему помочь. Но если честно, - добавил Рифмач, - я думаю, для нас все закончилось… по крайней мере, в этой истории. Король вернется и без нашей помощи… Если вообще вернется.