Ведьма с рыцарем выскочили в освещенный круг. Гоблины застыли при виде пришельцев - все, за исключением Гыр-Дыра, склонившегося над гномом спиной к Шону. Рев коротышки захлебнулся на середине особенно мудреного проклятия. Беринда заверещала тонким голосом, наводя чары. Странные черные угли из костра веером сыпанули во все стороны. Шон, уже готовый к такому повороту событий, пригнулся, но зря - алые осколки пламени на этот раз сбились в несколько сгустков жара - точно по числу людоедов. Они замерли на миг, а после каждый устремился к облюбованному гоблину. Облепленные раскаленным жалящим роем, те бросились наутек, жалобно завывая, а Тремлоу подступил к связанному гному и склонившемуся над ним Гыр-Дыру. Этому гоблину углей из костра не досталось, похоже, Беринда проглядела его, увлекшись остальными, - так что Шон решил заняться Гыр-Дыром самолично. От мощного пинка под зад гоблин оторвался от земли и с протяжным воплем "Хей-хей!.." взмыл среди мечущихся в воздухе оранжевых углей. Шон успел догнать Гыр-Дыра прежде, чем тот коснулся земли, и нанес следующий удар в ухо. Жаль, что в третий раз настичь гоблина рыцарь не успел - Гыр-Дыр исчез в толпе беспорядочно мечущихся собратьев, взметнув на прощание оранжево-алый гудящий вихрь… И вдруг все закончилось: людоеды унеслись во тьму. Шон только и слышал, как то в одной стороне, то в другой с шорохом осыпались наземь угли. Потом все стихло, лишь гном воинственно бурчал из-под кляпа.
8
Анита несколько раз бывала в Пер-Амбое, столице королевства, и была уверена, что знает о городах все. Или по крайней мере знает о них все, что следует знать благонамеренной девушке. Ну или, скажем так, в меру благонамеренной девушке.
Едва ступив на шумные улицы Адигена, ведьма поняла, как ошибалась: в этом огромном портовом городе имелось немало такого, что ей пока что было неизвестно. Прежде всего улицы поразили ее обилием народа.
Еще в Адигене ведьму удивили две вещи. Во-первых, многие из встреченных на улице вовсе не были людьми - на глаза попалось несколько гномов, облаченный в шкуры лесной великан, ящероид в блестящей накидке, эльф со скептически оттопыренной губой и еще пара диковинных, чудных существ, передвигавшихся короткими прыжками. Удивительное дело - горожан и гостей присутствие чужаков вовсе не смущало.
И второе - невообразимая сутолока: на улицах Адигена все бежали, стремительно шагали, неслись, летели… И были необычайно веселы. Хотя ведь не праздник сегодня, обычный день… Анита едва успела пройти несколько десятков шагов, как ее трижды толкнули, один раз наступили на ногу, а также попытались ущипнуть пониже поясницы - невзирая на ведьмовскую шляпу и метлу в руке. И все это - с радостными возгласами, смехом, ухмылками, будто так и следует поступать. Удивительные люди живут в Адигене!
- Не зевай! - прокричал сквозь уличный шум оборотень. - Береги карманы!
Тут Анита и в самом деле почувствовала, как чья-то рука вцепилась в кошелек, подвешенный к поясу. Ведьма стукнула вора по пальцам, но щеголь в красном плаще и ярко-зеленых штанах лишь рассмеялся ей в лицо. Заклинание само собой всплыло в памяти, Анита щелкнула пальцами - и с преступника свалились штаны с бантами по кантику.
Ведьма покрепче сжала метлу, ухватила оборотня под руку и бросилась в переулок, оставив шум толпы за спиной. В боковой улочке было потише, и она перевела дух.
Пока ведьма приходила в себя, метла с оборотнем снова завели трескотню о тонкостях превращений. Анита буркнула:
- Эй, превращенец, как тебя зовут?
Оборотень заткнулся. Воспользовавшись паузой, ведьма спросила:
- Куда подадимся? Хорошо бы где-то остановиться, в порядок себя привести… А то у них здесь ярмарка, что ли?
- Какая ярмарка? - удивилась Аназия. - Ты что, дорогая? Обычный денек, даже не слишком шумно. Давай лучше скорей в библиотеку. Там, кстати, должно быть тихо.
Метла подлетела к метаморфу и опять завела речь о том, какие у нее чудесные золотистые кудри, да какая стройная фигура, и как жаль, что превращенец этого не может оценить… Тут Анита не выдержала:
- Да что ты с этим людоедом… - начала она.
- Я не людоед! Он не людоед! - в один голос заспорили спутники.
Превращенец разволновался, вытащил откуда-то свои странные бусы и принялся быстро перебирать их лапками, число пальцев на которых непрерывно менялось - так что у Аниты даже голова закружилась.
- Я не людоед! - бормотал он. - Неправда, я никогда… Гоблины принуждали, а я только выполнял, они заставляли…
- Да? А почему же эта, - ведьма кивнула в сторону Аназии, - говорит, что ты просил у них кусочек тебе оставить?
- Я никогда, мне только бусы… бусики мои… - Бусы завертелись в быстрых пальцах с удвоенной скоростью. Голос оборотня стал тише. - Это мне для обращений, я без бусиков не могу, я… мне бусики… бусики мои… мне новые облики нужны, иначе никак… так мы устроены… нация наша такая…
- Чего ты к нему все время цепляешься? - вдруг взвилась Аназия. - Пользуешься тем, что мы от тебя зависим, да? Видишь, он тихий, безобидный - а ты цепляешься! Как зовут, да как зовут!
- Ладно, пошли в библиотеку… - перебила Анита, морщась.
- Шонтрайль! - потребовала ведьма. - Вытащи кляп из его пасти!
- Величайшая, - осторожно произнес рыцарь, - по-моему, это рискованно. Вообще гоблины, конечно, твари мерзкие и тупые, но иногда, должно быть, по наитию, действуют удивительно верно. Вот кляп этот, к примеру…
- Ты думаешь? - По тону ведьмы чувствовалось, что ее меньше всего интересует, о чем думает спутник, да и вообще она глубоко сомневается, что он способен на это. - Ну, давай, давай, под мою ответственность - не терпится расспросить его, куда мерзкие ворюги поволокли Сердце Мира.
Гном, разумеется, помалкивал, только пыхтел из-под тряпки, которой ему заткнули рот, да вращал глазами, переводя взгляд с ведьмы на Шона и обратно. Выглядел он, как и подобает гному, грозно и потешно одновременно. Клочковатая борода, шишковатый нос и огромные глаза, которые сейчас полыхали гневом. Ростом он, пожалуй, достигал поясницы рыцаря, но определить точнее было затруднительно, поскольку коротышка лежал, обмотанный веревками, словно приготовленный к отправке багаж.
Шонтрайль, пожав плечами, выдернул кляп, на всякий случай отпрянул - и, как выяснилось, не зря. Пленник сперва плюнул, а после возопил хриплым басом на все подземелье:
- А ну, твою мать, живее! Развяжите мне руки! И развяжите же мне ноги, чтоб вам лопнуть! И веки мне поднимите! Нет, веки трогать не надо! Может, эти грязные гады, эти гнусные паразиты, эти вши-переростки еще не сбежали далеко?! Я их догоню, чтоб мне сквозь землю взлететь! Я им бошки в задницы затолкаю, костыли переломаю! Я их всех по стенам размажу мелким слоем на хрен! Чё зенки вылупил, дылда стоеросовая? Развязывай, ёптыть! А ну, освободить меня, я сказал, на хрен, немедленно!!! Я им устрою солнечный де…
Беринда щелкнула пальцами - гном взлетел в воздух и перевернулся вниз головой. Это озадачило коротышку настолько, что он умолк на середине проклятия.
- Ну вот что, - сказала ведьма. - Помолчи-ка, мелкий. От твоего рева пещера обрушится.
Однако заткнуть гнома было не так-то просто.
- Пещера?! - завопил он громче прежнего, так что, кажется, в самом деле содрогнулись камни под ногами. - Это, по-твоему, старуха, всего лишь пещера? Да это Подземный, мать его, Чертог! Это Королевство-Под-Горой, чтоб мне больше никогда не писать на стенах! Это лучшее из мест! Как у тебя, старая ты кошелка задрипанная, язык твой повернулся, чтоб его растянуло на три мили и…
Беринда снова щелкнула пальцами. Гном быстро опустился, и его макушка треснулась о камни в опасной близости от тлеющих алым черных камней из костра. Сильного впечатления на коротышку это не произвело, но все же он умолк.
- Не смей так разговаривать с ведьмой, - приказала Беринда.
- Ёптыть… - озадачился гном. - А что я такого сказал?
- Ты сказал: "Твой язык, чтоб его…" Если бы ты закончил свою фразу, могло получиться проклятие. Я не выношу, когда меня проклинают, потому что приходится убивать проклинателя, а это отягощает мою душу, и без того отягощенную убийством нескольких сотен недругов.
Пленник замер, переваривая услышанное. Беринда кивнула и продолжила:
- Слушай меня и отвечай на вопросы. Если твои ответы мне понравятся - отпущу. Если нет - пожалеешь.
- Так ты ведьма, что ли, бабка? А шляпа твоя где? И эта, метелка твоя?
Гнома снова тряхнуло, и удар в этот раз вышел посильней.
- Вопросы буду задавать я, - повторила Беринда.
- Ладно, валяй, старушенция, - согласился гном. - В конце концов, вы прогнали гоблинов даже быстрее, чем я успел им навалять как следует. Может, я отвечу на вопрос-другой. Из доброго расположения… из дружеского. Враги гоблинов - мои кореша, да.
- Хм… - Беринда, как обычно, не слушала ответов, она обдумывала вопросы. - Где Сердце Мира? И кто его украл?
- Не знаю никакого Сердца, - тут же отозвался гном. - Обходчик я, а не лекарь. Про сердца всякие у лекарей спрашивать надо, про селезенки, ребра, про хрящики, затылочные кости и мошонки. А я - обходчик. Старые штольни обхожу, за порядком присматриваю.
- Плохо присматриваешь, - вставил Шон. - Нынче целая галерея обрушилась, так что эта компания гоблинов сюда свалилась.