- У меня есть только ее фотографии - она ведь погибла больше десяти лет назад.
- Погибла? Значит мы с тобой единственные родные люди на этой перенаселенной земле?
- Видимо, так… Вот ее фотографии, - сказал Би-Кей, показывая отцу фотоальбом матери.
- Красивая женщина… И, видимо, очень умная…
- Да, она была одним из ведущих программистов в Центре Эвтаназии. У нее и родители были программистами. Поэтому они и ее назвали в честь первой программистки.
- Значит, ее звали Ада?
- Откуда ты ее знаешь? Или ты как-то догадался?
- Нет, сынок, я просто немножко знаю историю… Дело в том, что первой в мире программисткой была Ада Лавлейс, дочь великого поэта Джорджа Байрона…
- Байрона? Кто он был?
- Прости я тебе успел пока рассказать только о русских поэтах. А Байрон жил в Англии, почти тогда же, когда жил и наш Пушкин. Ты знаешь, что после моей смерти все мой личные файлы станут твоей собственностью. У меня есть и стихи Байрона. Обязательно прочти их, сын.
- Обязательно, папа. Но все же я хочу, чтобы эта возможность у меня появилась как можно позже. - Грустно-иронично ответил Би-Кей. - Папа, а что ты еще посоветовал бы мне почитать? Я бы тогда знал, что мне потом передать мои детям…
- Знаешь, сын, надо понять, кто ты, узнать себя, не терять себя. То, что произошло со мной, с тобой - это страшнее любой антиутопии…
- Антиутопии? А что это такое? Я слышал только про утопии…
- Утопия - это видение доброго будущего, а антиутопия - это наоборот. У меня есть сохранившиеся еще от моего деда файлы трех замечательных книг - самой первой антиутопии "Железная Пята" Джека Лондона…
- Да, я помню, мы в школе проходили "Белый клык"! А это о чем?
- Ну, знаешь… Как тебе сказать? Это об ужасе власти олигархов, которым дела нет до человека вообще. Дело там происходит в 27-м веке…
- Это даже для нас в будущем?..
- Да, сынок. А потом появился наш русский Евгений Замятин с его "Мы"…
- А это тоже…
- Да, тоже. И там действие происходит вообще аж в 29-м веке… И знаешь, удивительно, в этом романе-антиутопии у людей тоже вместо имен были кодовые номера… Эта книга тоже о страхе перед тоталитарным человеческим обществом. А потом был еще роман Джорджа Оруэлла "Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый"… А потом еще и Рэй Брэдбери с его книгой "451 градус по Фаренгейту".
Обязательно прочитай эти книги. Ты тогда многое поймешь о нашей жизни сейчас… Хотя то, что сейчас гораздо страшнее - нет врага, с которым надо бороться… Всемирная Паутина, действительно, опутала нас… Без компьютера Человек стал беспомощен: с одной стороны, компьютер нужен нам, как воздух, а с другой стороны, он затягивает нас, как наркотик…
Когда ты получишь мои личные файлы, не выбрасывай то, что тебе покажется совсем неинтересным по названию. Дело в том, что я назвал файлы так, чтобы Полиция Нравов не поняла их суть. Кстати, в моих файлах как раз у антиутопии Джека Лондона стоит название "Белый клык". У остальных антиутопий тоже безобидные названия типа "Двадцать лет спустя" вместо "1984" или "Цыпленок жареный" вместо "451 градус по Фаренгейту".
- А как же эти писатели могли додуматься до такого? Ведь тогда еще не было компьютеров…
- Да, компьютеров не было… Но люди и сами придумывали мерзости не лучше нынешних! Когда во главе плохой человеческой Системы вставали мерзкие главари, тогда появлялись и концентрационные лагеря, и газовые камеры, где убивали живых людей…
Самое страшное, сынок, это когда кто-то решит сделать тебя счастливым! Тогда ради светлого завтра заставляют людей жить во мрачном сегодня. Но все же фашизма кибернетического тогда и помыслить не могли! И там люди могли бороться против людей. А как бороться с Паутиной, которая одновременно и есть, и нет…
Да, с людьми трудно бороться, но хоть понятно, как. А как бороться с Паутиной? Ведь она бесплотна… Ее мотивы непонятны, а потому она и трудно уязвима.
- Да, папа, как-то все это печально…
- Кстати, о печальном… А ты знаешь, как погибла твоя мама?
- Да. Она погибла в левитационной катастрофе…
- Как, как?.. - Взволнованно спросил отец.
- Она летела с работы домой и ее левитак почему-то сбился с курса, а потом потерял антигравитационные свойства и разбился на какой-то площади с высоченной стелой в виде руки.
- Не может быть… Не может быть… Она не погибла, ее убили… Но сынок, я уверен, что ты можешь гордиться своей матерью - ведь так гибнут те, кто оказался пытался бороться с Паутиной…
- Почему ты так думаешь, папа?
- Я работаю в Центре Управления Воздушным Движением… Это я разрабатывал программу "Последний полет". Эта программа автоматически включается у левитака того, кого Паутина… - Тут отец Би-Кея до крови прикусил губу, на глазах его навернулись слезы, и он замолчал.
- Папа, не казни себя! Ведь мы все не в праве выбирать, что делать, а чего не делать. И если бы эту программу сделал не ты, то сделал бы кто-то другой…
- Нет, нет, сынок… Ты не прав. Каждый ответственен за содеянное зло, даже если он делал это под угрозой смерти…
- А ты что делаешь, сынок? - после некоторой паузы спросил Би-Кея отец.
- Я? Наверное, тоже какие-нибудь ужасные вещи. Я работаю в Научно-полицейском Бюро… И мы как раз поддерживаем и усовершенствуем программу "Правое Дело", которая проверяет семантический спектр разговоров киберов на предмет анти-Паутиной крамолы…
- Да-а-а, сын… Смертельно грешны те, кто составляет списки жертв репрессий, но грешны и те, кто покорно и бессловесно приводит приговор в исполнение. И, к сожалению, мы с тобой работаем на эту бесчеловечную Паутину. Хотя ты и прав - мы бессильны что-либо сделать… Ведь бороться не с кем!
Воссоздание Образа отца
Недолго продолжалось счастье общения отца и сына… Отец Би-Кея ушел из жизни, будучи совсем еще не старым человеком - ему едва перевалило за пятьдесят. Собственно, он не ушел, а его "забрали".
Он как-то почувствовал себя плохо, сел в свой левитак и на автопилоте слетал в госпиталь, там его немного полечили, дали лекарства, но кардинальных перемен со здоровьем не произошло… Правда, общаясь с сыном, он оставался, как всегда бодрым, ироничным и настроен был весьма оптимистически. Он продолжал ходить на работу, делился с сыном своими очередными находками - а он делал много нелегальных вещей, которые помогали оставаться человеком в этом бесчеловечном зомбированном мире.
Однажды, прилетев с работы, Би-Кей нашел в электронном почтовом ящике уведомление, что отец его умер при неизвестных обстоятельствах, а посему Би-Кей может получить причитающееся ему наследство: личные файлы своего биологического отца.
Би-Кей тяжело переживал кончину отца, но потом взял себя в руки и решил воскресить отца. Пусть не по-настоящему, не для всех, но хотя бы для себя.
Будучи отменным хакером, Би-Кей взломал Библиотеку Образов и скачал оттуда образ мужчины средних лет, напоминающего внешне его отца. Воспользовавшись полученными фотоархивами отца, он откорректировал голографический образ до уровня полного сходства со своим отцом. В архиве отца он нашел огромный файл "История жизни и смерти кибера, написанная им самим". Это был по сути дневник всей жизни его отца, в котором тот умудрился даже предсказать, какой смертью он умрет. Именно отсюда Би-Кей черпал все новые и новые психологические и интеллектуальные черты своего отца и вносил их в создаваемую им программу "Образ Отца". Компьютерная модель отца уже сравнительно хорошо работала: она адекватно реагировала на различные жизненные ситуации, могла задавать вопросы и сама отвечать на некоторые вопросы, которые касались уже введенных в модель данных.
Вскоре программа заработала в полную силу. В один из дней Би-Кей провел последний проверочный тест и вызвал голографический образ отца. Когда отец, как привидение появился в кубике Би-Кея, тот от неожиданности даже вздрогнул, хотя ждал этого момента и все знал заранее. Голографический образ в полный рост производил гораздо большее впечатление, чем стереоскопический образ в видеофоне: фигура в полный рост, свободное перемещение в пространстве, голос не "телефонный", а почти натуральный.
Отец посмотрел на Би-Кея, будто они только вчера расстались.
- Ну что, сынок… Не задумывался ли ты о своей жизни? Нет, не о смысле жизни. Смысл жизни лишь в самой жизни. Нет, я о том, что есть твоя жизнь?
Би-Кей будто проснулся от какого-то летаргического сна.
- Но, папа… А разве жизнь… А как еще можно жить иначе?..
- Ты смог открыть мои файлы? Те, про которые я тебе однажды говорил? Я имею в виду Лондона, Замятина, Оруэлла и Брэдбери? Вспомни, как герои этих романов боролись со злом Системы. Да, их Система была другой. С людьми бороться проще, чем с бездушной Паутиной. Но не сдавайся, ищи пути хотя бы как-то уйти из нее.
- Но как, папа? Ведь весь мир опутан Паутиной, а на левитаке далеко не улетишь…
- Я знаю, что ты много смотришь про жизнь в парижском заповеднике… Разве ты не хотел бы быть одним из тех, кто живет там?
- А разве это настоящее? Разве это не электронная виртуальная поделка реальности?