- Спасибо, у меня все хорошо… Виктор Геннадьевич, вы простите, у меня мало времени сейчас… Я хочу вас спросить. Помните, я к вам приходила, и мы беседовали о старом кинотеатре "Олимпия"?
- Да, помню, конечно…
- Переименованном в Dream Theater. И о его владельце, Кремине.
Последовала очень продолжительная пауза… Оля даже подумала, что прервалась связь.
- Виктор Геннадьевич, вы здесь?
- Да, я здесь. Но, Оля… Мы разговаривали о старых зданиях нашего города, и об "Олимпии" в том числе… Но владельца этого кинотеатра звали не Кремин, "Олимпия" принадлежала Павлу Ольхину. И насколько мне известно, никогда не называлась Dream Theater.
- А… Да. Похоже, я что-то перепутала.
- Оля, - голос учителя звучал встревоженно, - с тобой действительно ничего не случилось?
- Да нет, Виктор Геннадьевич! Честное слово, все хорошо. Я перепутала, это я разговаривала с другим человеком и о другом кинотеатре. А в последнее время так замоталась, столько суеты… Но скажите, Виктор Геннадьевич, что там сейчас, в здании "Олимпии"?
- Собственно, ничего… Какой-то полузаброшенный склад или что-то в этом роде. А почему…
- Ведь там давно уже не показывали кино, правда?
- Давненько. Оля, почему тебя это интересует?
- Так… Поспорила с приятелем…
- Оля!
- Простите, Виктор Геннадьевич, я сейчас не могу говорить. Когда-нибудь я вам все расскажу. Прошу вас, не волнуйтесь. Все в порядке.
Она быстро положила трубку.
- Вот так, - сказала она. - Мало того, что мы побывали в невесть каком Прошлом, но что произошло с нашим временем? Кинотеатра под названием Dream Theater никогда не было… Во всяком случае, "Олимпия" так никогда не называлась.
- Гм… Ты говорила мне о картах Тонгра…
- Да, их показывал мне Кремин.
- Которого не существует?
- Ты думаешь, мы могли промахнуться? Попасть не в наше время, а на… Другую карту?
- А кто его знает! Это же ты сказала, что мы вернулись, а не я.
- Я была уверена… А теперь - нет. И что нам делать?
- Не знаю… У нас есть книга. Или я полный дурак, или ответы связаны с ней…
Борис умолк и внимательно осмотрелся.
- Ты точно помнишь, что захлопнула дверь, когда уходила?
- Конечно, захлопнула.
- Тогда здесь был кто-то после тебя. И вот, я смотрю… Ты ничего здесь не передвигала?
- Нет, зачем?
- По-моему тумбочка немного сдвинута. И стулья не так стояли…
- Но послушай, Борис…
- Что?
- Если мы не в нашем времени, то это и не твоя квартира.
- Черт! А чья же она тогда?
- Того Бориса Багрянцева, который живет здесь.
- Очень мило, - усмехнулся Борис. - Не хватало мне драки с самим собой из-за пресловутого квартирного вопроса… От этого бреда и спятить недолго. Но пожалуй, как говаривал Владимир Ильич, мы пойдем другим путем…
- Какой Владимир Ильич?
- Ленин, если он существовал в этом времени.
В ящике стола Борис разыскал визитную карточку и набрал телефонный номер.
- Кому ты звонишь? - спросила Оля, пока он слушал длинные гудки.
- Монку… - как и она прежде, он слегка повернул трубку, чтобы было слышно и ей. - Алло, Альберт Игнатьевич?
- Здравствуйте, Борис. Очень хорошо, что вы позвонили…
- Правда? Не спешите. Знаете, так получилось, Альберт Игнатьевич, что меня некоторое время не было дома. А когда я вернулся - ба, что я вижу! Дверь вскрыта, в квартире следы обыска. Довольно аккуратного, надо признать. Но я их заметил.
- Вас обокрали? Сочувствую.
- Да нет, как будто ничего не пропало. Думаю, потому, что единственного предмета, который у меня намеревались украсть, так и не нашли. Ведь это были ваши люди, и они искали книгу?
Монк виновато вздохнул.
- Мне остается только принести вам извинения, - произнес он.
- Разве я не объяснил вам, что…
- Обстоятельства изменились, Борис.
- Вот как?
- Есть основания полагать, что книга теперь у вас.
- Основания? Это хорошо… Но скажите лучше, чего мне теперь ждать? Похищения? Пули в затылок?
Монк вздохнул снова.
- Борис, вы совершенно напрасно считаете нас какими-то гангстерами. Поверьте, инцидент в вашей квартире - мера непродуманная…
- К тому же безрезультатная, - ехидно добавил Борис.
- Я ничего не знал об этом, а когда узнал…
- Ладно, ладно. Ваши извинения я принял. И дальше что?
- Вернемся к моему предложению. Оно остается в силе.
- В силе, да… Но… Я должен все взвесить.
- В ваших интересах не только согласиться, но и согласиться как можно быстрее.
- Почему?
- Потому что события могут выйти из-под контроля.
- Из-под вашего контроля?
- Борис, десять миллионов долларов - весомый довод.
- Весомый. Но не в одних деньгах дело.
- Почему же не в деньгах? Обладание книгой ничего вам не дает, и более того, представляет для вас угрозу. А избавившись от книги, вы обретаете и деньги, и безопасность. Разве нужны еще дополнительные аргументы?
- Может быть… Нам нужно встретиться и поговорить.
- Назначайте время и место.
- Не сейчас… Я вам перезвоню.
- Хорошо, но не медлите, Борис.
- Альберт Игнатьевич, я хочу, чтобы вы крепко запомнили. Если вы получите книгу, то лишь из моих рук и по моей доброй воле.
- Я думал, мы это обсудили.
- Да. И передайте своим Джеймсам Бондам, если они вздумают снова навестить мою квартиру…
- Борис, как же мне еще…
- Передайте им, что книги здесь все равно нет, но пусть хоть дверь за собой запирают. До свидания.
Борис бросил трубку.
- Ты действительно думаешь продать ему книгу? - спросила Оля.
- Продать? Да что бы я стал делать с его миллионами? Нашла тоже Фрэнка Каупервуда… В нашей стране владеть такими деньжищами куда опаснее, чем любой книгой, хоть и самой колдовской. Но мне очень хочется во всем разобраться. Знаешь, может ведь и так получиться, что отдать книгу Монку - и в самом деле наилучший выход.
- Ты ему веришь?
- В чем?
- В том, что они оставят тебя в покое, пока ты сам…
- Ну… Скорее да, чем нет. Что им мешало подстеречь нас у подъезда, когда мы приехали?
- Да, но они забрались в квартиру!
- Это было раньше. И он сам признался. А зачем бы ему признаваться, если бы…
- Он еще сказал, что нужно спешить.
- Сказал… Но если я не посплю сейчас хотя бы несколько часов, спешить будет уже некому и некуда. Давай спать, Оля… До утра мы все равно ничего не сделаем.
- А утром?
- А утро вечера мудренее…
3.
Несмотря на предельную усталость, ни Борису, ни Оле не удалось выспаться. Обоих преследовали кошмары, оба беспокойно метались в постели, терзая простыни. Рано утром оба уже были на ногах. Борис заваривал крепчайший чай, Оля сооружала нехитрый завтрак из найденных в холодильнике припасов.
- Ты что-нибудь придумал? - она поморщилась, отхлебнув термоядерного чая без сахара.
- Да. Мы едем к Верстовскому.
- К Верстовскому?
-Я рассказывал тебе о нем в поезде.
- А, твой дальний родственник… Выживший из ума старикан?
Борис кивнул. Да, он рассказывал ей… Но не все. Он умолчал о том, что произошло в подвале дома Верстовского.
- Он что-то знает… Правда, сначала он это отрицал, но потом проговорился. Я не стал тогда на него нажимать, потому что… Ну, не стал, и все. А теперь нажму.
- Но он же сумасшедший.
- Возможно, не более сумасшедший, чем мы с тобой.
- Ладно… Едем к нему, если больше некуда. А книга?
- Возьмем ее с собой.
- Ты не боишься возить ее с собой? Ее могут попытаться отобрать. Не Монк, так еще кто-нибудь.
- Я как раз боюсь ее где-нибудь оставить… Вот тогда могут прийти и забрать. Нет, с книгой я не расстанусь.
Вернувшись из кухни в кабинет, Борис извлек книгу из саквояжа и огляделся, ища, во что бы ее завернуть. На глаза ему попался старый номер "Санди Таймс", выпрошенный когда-то у приятеля из-за статьи о "свингующем Лондоне шестидесятых". Борис завернул книгу в газету и положил в полиэтиленовый пакет с ковбоем Мальборо.
- Вот так, - сказал он.
Машина Бориса стояла в маленьком закутке двора, где он обычно ее и оставлял. Похоже было, ее не пытались взламывать или проделали это очень деликатно. Бензина хватало; Борис вставил ключ зажигания в замок, и мотор послушно заурчал.
Дом Верстовского показался Борису еще более чужим в городе, чем в первый раз. Как и тогда, Борис дернул медную ручку звонка, и через несколько минут Верстовский отворил.
- Это снова я, Александр Николаевич, - сказал Борис.
- Вижу, - проскрипел старик далеко не любезным тоном и уставился на Олю. - Кто это с вами?
- Оля Ракитина, - кратко представил ее Борис, не вдаваясь в подробности.
- Я живу отшельником, гостей не слишком жалую… Но раз вы пришли, куда же деваться, проходите.
Верстовский проводил их в знакомую Борису комнату. Все трое уселись на неудобные жесткие стулья, пакет с книгой лежал у Бориса на коленях.
- Зачем вы пришли теперь? - без обиняков спросил старик.
- В прошлый раз, - ответил Борис, - мы говорили о моей семье…
- Вы говорили, - подчеркнул Верстовский. - А я, кажется, дал вам понять, что эта тема мне не очень-то приятна… Не угодно ли домашней настойки?
- Спасибо, нет. Александр Николаевич, я прошу вас рассказать нам все, что вам известно о моей семье.
- Зачем?
- Потому что… Мы должны узнать.