А для немедленного реагирования на ДКБФ было маловато сил – одна бригада морской пехоты да одиннадцать ДКПВ (четыре "Джейрана", четыре "Кальмара" и три "Ската"), которые удалось наскрести для высадки ее сил. Еще четыре ДКВП были неисправны и экстренно ремонтировались, а обычные большие и средние десантные корабли были нужны для доставки в Данию мотострелковых подразделений (сейчас практически все наличные советские и гэдээровские СДК и БДК стояли под погрузкой в районе Висмара и Ростока, которые пока никто, слава богу, практически не бомбил). Вице-адмирал Капитанец выразился более чем ясно – без высадки на о. Зеландия хотя бы части подразделений одной танковой или мотострелковой дивизии Копенгаген вряд ли удастся взять быстро, раз уж с ходу это не получилось. Но на погрузку и доставку этих самых подразделений было нужно никак не меньше сорока восьми часов. А до того вся надежда только на 336-ю гвардейскую Белостокскую, орденов А. Суворова и А. Невского бригаду морской пехоты – 700 бойцов, 10 "Т-55", 35 "ПТ-76", 35 "БТР-60ПБ" при минимуме артиллерии, зенитных и противотанковых средств. Как обычно, все укладывается в старую формулу "нас мало, но мы в тельняшках", хорошо хоть успели часть сил бригады к началу войны перебросить в ГДР… Ну и еще можно надеяться на ВДВ, от которых пока что толку как от козла молока. Хотя ВДВ тоже не виноваты. В СССР всегда было маловато транспортной авиации, и практически ни для кого из высшего командного состава армии и флота не было секретом, что выбросить даже одну воздушно-десантную дивизию в полном составе и со всей штатной техникой – почти сверхзадача в нынешних условиях. Не потому, что в ВДВ плохие солдаты, а потому, что такая высадка требует уйму самолетов, особенно для перевозки техники на парашютных платформах. А сейчас, когда выброшенный батальон напоролся на танки, бросать кого-то с парашютами в том же районе было и вовсе бессмысленно, тут и господство в воздухе уже не было решающим фактором. А для вертолетов почти двести километров над морем в один конец от ближайшей точки побережья ГДР до этой самой Зеландии – явно далековато. Да и не доставишь на "Ми-8" ничего крупнее миномета или противотанковой пушки, а против танков нужно что-то адекватное. Разве что штаб флота сумеет привлечь тяжелые "Ми-6", но пока вопрос о них будет согласован, пройдет уйма времени…
– Вот и держи плацдарм с этими силами, подполковник, – продолжил разговор Каплуненко. – Даст бог, вторым рейсом тебе подкинут еще столько же. Хотя и это в нынешних условиях очень мало. Даже если датчане попрут с частью своих сил, вполне можешь влипнуть похлеще, чем наши отцы и деды в 1943-м при форсировании Днепра. "Освобождение" смотрел?
– А то.
– В общем, тебе надо держаться сутки или двое. Никак не меньше. Так что стой на месте и о расширении плацдарма или захвате Копенгагена пока даже не думай, товарищ подполковник. Понял?
– Так точно!
– Внимание! – вдруг сообщил командир ДКВП, молодой каплей с лицом институтского препода или аспиранта. – Прямо по курсу артогонь!
Офицеры оторвались от карты и увидели, как на волнах прямо по курсу действительно встают редкие белые столбы снарядных разрывов. Махина "Джейрана" слегка вильнула в сторону, маневрируя.
– И сколько до берега? – спросил Шергеда.
– Таким ходом – минут пятнадцать, товарищ подполковник.
– Проскочим?
– Видно, что не залпами бьют, а вразброд. Если они снаряды вслепую кидают, без точной корректировки, – проскочим, – ответил каплей, лицо которого сразу стало задумчиво-сосредоточенным, и добавил: – А если они видят, куда стреляют, это для нас куда хуже. Хотя тут главное, чтобы нас в момент разгрузки не накрыли, когда мы будем практически голые и босые.
– Связь с берегом! – потребовал Каплуненко.
Корабельный радист передал ему микрофон.
– Авдеев, вы видите, что по нам ведут артогонь?! – спросил он у недалекого уже побережья. – Ах, видите?! И что? Уверены? Ну ладно, минут через десять встречайте…
– Они говорят, что в курсе, – сообщил Каплуненко, возвращая микрофон радисту. – Утверждают, что датчане просто ведут беспокоящий огонь. Скорее всего, САУ "М-109" с предельной дальности. А если они и корректируют стрельбу, то по данным какой-нибудь РЛС – тут этих радаров натыкано до черта, и все их авиация точно не могла в один прием разнести.
– Лишь бы на нас чего-нибудь пострашнее не свалилось, – согласился Шергеда. – Вроде ударной авиации или противокорабельных ракет…
Гибриды кораблей и самолетов продолжали нестись к берегу, до поры до времени удачно минуя редкие снарядные разрывы. Казалось, что все уже обошлось, но – увы…
В момент, когда шедшие головными пехотно-десантные катера "Скат" (они же "проект 1205") выползали на береговую гальку и песок, пара снарядов легла в непосредственной близости от них. По крайней мере, в первый момент показалось именно так, но, похоже, это все-таки было прямое попадание. Взрыв накрыл катер с бортовым номером 017, уже открывавший люки для высадки личного состава. "Скат" мгновенно скрылся в густом облаке керосинового пламени. Шергеда и Каплуненко прекрасно видели из своей рубки, как отлетел далеко в сторону один из массивных стабилизаторов взорвавшегося катера с изображением флага ВМФ СССР.
– Все, трендец, – сказал Шергеда с очень искренней болью в голосе. – Черт возьми! А кто-то говорил, что вслепую лупят!
Каплей с интеллигентной физиономией, услышав это, молча отвернулся.
– Всем быстро вперед! – заорал Каплуненко, вырвав у радиста ДКВП микрофон. – Ускорить высадку! – И добавил: – Удачи тебе, подполковник…
Под мокрой резиновой "юбкой" их "Джейрана" уже вовсю скрежетал береговой песок.
Шергеда подхватил свой "АКМС" и метнулся вниз, к своему штабу и командирскому бэтээру с мощной рацией.
К моменту, когда он спустился в трюм, аппарель уже откинулась, створки носовых "ворот" открылись, и, с ревом выпустивший из выхлопных труб густые облака сизого дыма, "ПТ-76" уже покатился наружу. За ним сыпанул, сразу разворачиваясь в цепь, личный состав. Подполковник забрался в верхний люк своей КШМ, которая немедленно тронулась за танком, резво покидая трюм.
В стороне снова бабахнуло, рвануло раза четыре. Пара снарядов упала с большим недолетом в стороне от высаживающихся морпехов, еще пара – в воду, между десантных кораблей. Похоже, вражеская артиллерия действительно лупила во многом наугад. Правда, сейчас у наводчиков появился лишний ориентир – дым от горящего "Ската".
Выбросив десант на берег, ДКВП начали прибавлять обороты двигателей, немедленно разворачиваясь и уходя восвояси. Сейчас любые корабли на воздушной подушке были многократно ценнее высаженной ими морской пехоты, поскольку тех же "Джейранов" во всем советском ВМФ (на всех четырех флотах) было всего-навсего 18 штук…
К счастью, кроме одного уничтоженного – по-видимому все-таки удачным случайным попаданием – "Ската", на котором погибло, считая экипаж, 32 человека и груз боеприпасов, небольшие осколочные повреждения получили только один "Кальмар" (он же "проект 1206") и один "Джейран".
– Вперед, орлы! – возгласил ротный командир младшего сержанта Вилемеева старший лейтенант Визгалов, глядя на исчезающие на горизонте окутанные облаками брызг ДКВП. Он, как и все на этом берегу, очень надеялся, что они еще вернутся, и не просто так, а с подкреплением.
Закатное солнышко скупо просвечивало через серую дымку здешнего неба. Редкая цепочка морпехов потихоньку двигалась за танками и бэтээрами.
Все они впервые в жизни высадились на реальный вражеский берег в таком количестве, и впереди у них сейчас не было ничего, кроме неизвестности. Сравнивать сегодняшнее было просто не с чем.
Но, пока морпехи шли вперед, никаких глупых мыслей в их головах не возникало…
Большая часть ящиков с боеприпасами, которые не поместились в два "ГАЗ-66", временно разместили на броне танков и бэтээров, но кое-что пришлось тащить и на руках.
Волочивший на пару с рядовым Ревским ящик с гранатами для "РПГ-7" Вилемеев откровенно упрел шагов через сто.
За это время позади бабахнула всего пара снарядных разрывов, но легли они слишком далеко и пока все это выглядело несерьезно, почти как на учениях. Точнее – выглядело бы, если бы не ярко горевший в полосе прибоя десантный катер, в котором, с толчками и непередаваемым визгливо-глухим звуком, рвались боеприпасы.
Морпехи наконец миновали узкую полоску песка и гальки, которую при всем желании вряд ли можно было назвать пляжем. Дальше начиналась аккуратная травка, которую немедленно живописно перепахал своими траками шедший головным "Т-55".
По сторонам тянулись длинные мостки, предназначенные то ли для лодок, то ли для рыбалки, там и сям на берегу торчали мелкие, угловатые деревянные домишки без окон, донельзя аккуратные, под красными крышами.
Вилемеев в первый момент даже подумал о том, что это сортиры, но скорее это все-таки напоминало сараи.
Дальше, в глубине побережья, даже без бинокля просматривались одно– и двухэтажные домики с закрытыми дверями и ставнями. Как правило, белого цвета, но некоторые и из красного кирпича, под неизменными красными черепичными крышами.
А за ними, уже где-то у горизонта, среди деревьев просматривались какие-то острые шпили в готическом стиле. То ли кирха, то ли собор.
Даже на первый взгляд все здесь было какое-то донельзя мелкое, но очень аккуратное.
Вилемеев отметил, что даже море здесь пахло как-то не так, по-другому, чем в Балтийске или, к примеру, Ленинграде.
– Быстрее! – послышался справа голос взводного, лейтенанта Черепнева.
Морпехи молча ускорили шаг.