* * *
Бой продолжался. На поле воцарился хаос.
Я скользнул в кратер вместе с другими ребятами из моего отряда, чтобы избежать попадания копий, выпущенных снайперами. С начала боя мы уже успели сдвинуться на сто метров к побережью. Дыра в земле правильной конической формы, в которой мы спрятались, была любезно предоставлена нам вчерашними бомбардировками – на остров сбрасывали снаряды, управляемые системой GPS. Выпущенная невесть кем шальная пуля угодила в землю прямо у моих ног, подняв фонтанчик песка.
– Совсем как Окинава, – заметил Феррел, прижавшись спиной к земляной стенке.
Ёнабару снова выстрелил.
– Наверное, тот еще бой был…
– Нас окружили – прямо как сейчас. Потом патроны закончились, и стало паршиво.
– Еще нас сглазите…
– Не знаю… – Феррел быстро поднялся над краем кратера, выстрелил и снова приник к земляной стене. – Мне кажется, что этот бой к чему-то большему приведет. Чувство такое.
– Черт, сержант о хорошем заговорил! Надо быть поосторожней, а то нас, чего доброго, молнией поджарит.
– Если сомневаешься, посмотри, как в бою себя проявляет наш самый молодой рекрут, – отозвался Феррел. – Я бы не удивился, если бы он вдруг вылез отсюда и решил джиттербаг станцевать – просто чтобы позлить мимиков.
– Я джиттербаг танцевать не умею, – произнес я.
– Не важно.
– Может, и мне стоит опробовать этот твой занятный топор. – С этими словами Ёнабару кивнул на блестящий кусок карбида вольфрама, который я крепко сжимал облаченной в Доспех рукой.
– Ты бы только сам себе навредил.
– Это дискриминация, вот честное слово!
Все как всегда, все как всегда. Каждый обсуждает других, но никто толком не слушает.
– Враг на северо-востоке!
– Тридцать пятый клиент за сегодня!
– Ну и какая скотина мне сейчас отправила огромный файл с голой задницей? Мы тут воюем вообще-то, если вы еще не в курсе!
– Вот бы сигарету сейчас…
– Заткнись и стреляй уже!
Первая группа выбралась из укрытия и навела винтовки на приближающихся мимиков. Пули прошили воздух, но атаку противника это не сломило, копья продолжали лететь. Я крепче стиснул рукоять топора.
Внезапно с неба упала бомба. Лазерная система наведения сработала идеально, снаряд пробил твердый слой почвы, вгрызся в землю и только на глубине разорвался. Мимики посыпались в образовавшийся кратер.
Темно-красный Доспех появился среди падающих с неба комьев земли и глины. Вольфрам-карбид без устали вгрызался в молотящие по воздуху конечности и толстые, похожие на лягушачьи туши. Через несколько минут ничто уже не шевелилось. Точнее, ничто чужеродное.
В ушах раздался привычный треск, затем до меня донесся ее голос:
– Прости, что заставила ждать. – Стальная Сука стояла, подняв огромный боевой топор, среди ребят из нашего взвода, сплошь в Доспехах песочного цвета. Ее красный, как огонь, силовой костюм ярко сиял на солнце.
Я поднял руку, чтобы она смогла отличить меня от остальных.
– Мы и сами только что сюда пришли.
– Что здесь делает Стальная Сука?! – Ёнабару, глупо глядя на красный Доспех, забыл о том, что нужно сидеть в укрытии. Дорого бы я заплатил за возможность увидеть выражение его лица.
Рита обратилась к Феррелу:
– Мне нужно поговорить с командиром этого взвода. Подключите меня.
Феррел открыл канал между Ритой и лейтенантом.
– Можете говорить.
– Это Рита Вратаски. У меня есть просьба к офицеру, командующему третьим взводом семнадцатой роты третьего батальона двенадцатого полка триста первой дивизии бронепехоты. Мне нужен Кэйдзи Кирия. Вы не против, если я его заберу?
Она не стала называть ни свое звание, ни подразделение. В военной культуре, где небо было такого цвета, какой тебе называет офицер, только Валькирия могла позволить себе не обращать внимания на субординацию. В том, самом первом бою вовсе не Стальная Сука сидела рядом, гладя меня по голове, пока я умирал. Это была Рита Вратаски.
Ответ лейтенанта был очень неуверенным.
– Кирия? Может, вам лучше порекомендовать более опытного бойца, более…
– Да или нет?
– Ну… э… да.
– Спасибо за содействие. Сержант, а вы что скажете? Не против, если я прихвачу с собой Кирию?
В знак согласия Феррел просто пожал плечами. Наплечники Доспеха вздыбились океанской волной.
– Спасибо, сержант.
– Главное, проследите, чтобы он не пустился в джиттербаг возле нашего отряда.
– Джиттербаг? Это что, кодовое слово какое-то? – спросила Рита.
– Просто такое выражение.
– Кэйдзи, в чем дело?
– Простите, сержант, объясню позже, – отозвался я.
– Нападем на них с севера.
– Да, давай.
– Эй, Кэйдзи! Если увидишь там торговый автомат, прикупи мне сигарет! – успел крикнуть Ёнабару за секунду до того, как я отключил общую связь.
Рита рассмеялась шутке:
– Хороший у тебя отряд. Ты готов?
– Будь осторожна.
– Я всегда осторожна.
– Я слышал совсем другое.
– Ты о мимиках беспокойся лучше, понял?
Царапаясь и ударяясь о край глубокого кратера, скребя землю и карабкаясь друг по другу, мимики стали понемногу вылезать из дыры, которую Рита проделала с помощью управляемой бомбы. Мы очертя голову бросились в атаку на первых выбравшихся. Сплошная стена раздувшихся лягушачьих трупов.
Бежать. Выстрелить. Отступить. Поменять магазин. Снова бежать. Выстрелить. Дышать.
Бомбы точного наведения выслеживали мимиков, отсиживающихся в засаде или укрытии. Дым поднимался к небу там, где они находили своих жертв. Песок и грязь взлетали в воздух вместе с дымом, за ними следом – ошметки туш. Тогда мы мчались к кратеру и добивали всех, кого не уничтожила бомба. Выкопал – выкосил.
Даже если ты снова и снова повторяешь один и тот же день, жизнь на поле боя рутиной быть попросту не может. Если изменить угол взмаха топором хотя бы на один градус, это может запустить цепь событий, которые в конечном счете изменят весь исход. Допустим, мимик, сумевший от тебя ускользнуть, через минуту уже начнет косить твоих друзей. С каждым погибшим солдатом строй и линия обороны слабеют, пока в конечном итоге не рушатся окончательно. А все из-за того, что ты взмахнул топором под углом в сорок семь градусов вместо сорока восьми.
Там было больше мимиков, чем я мог бы сосчитать. Точки заполонили экран Доплера. Правило большого пальца гласило: для того, чтобы убить одного мимика, нужен отряд из десяти Доспехов. Но и в этом случае, чтобы достичь столь малой победы, солдаты должны рассредоточиться и поливать тварь пулями до тех пор, пока не закончатся патроны.
Рита находилась в постоянном движении. Она орудовала топором с такой же легкостью, с какой ребенок размахивает игрушечным мечом. В воздух взлетали обрубки тел мимиков. Еще один шаг – удар – конечность. Вымыть, сполоснуть, повторить.
Я никогда ничего подобного не видел. В воздухе свистели копья, неся с собой смерть. Я был так близко к мимикам, что мог протянуть руку и коснуться штук шести сразу. Но, несмотря на опасность, я ощущал необъяснимое спокойствие. Со мной был человек, готовый в любой момент встать у меня за спиной. Рита была фильтром, поглощающим и нейтрализующим страх. Я оказался в долине, над которой простерлась тень смерти, по-другому и не скажешь, но рядом со мной была Рита.
Я научился выживать, подражая ее мастерству в обращении с топором, и в процессе наловчился предсказывать каждое ее действие – с какой ноги она шагнет, какого мимика ударит в первую очередь, если они ее окружили. Я знал, когда она взмахнет топором, когда побежит. Все это и даже больше было жестко запрограммировано в моей собственной операционной системе.
Рита увернулась и двинулась сквозь ряды противника, вырубая тропу смерти и умелого разрушения. За ее спиной в живых оставались лишь те, до кого ей не было особого дела. Я был не против довершить начатое. Мы никогда не тренировались вместе, но двигались как близнецы, ветераны бесчисленных сражений, дерущиеся бок о бок.
На Риту набросилось сразу четыре мимика – опасное соотношение, даже для Валькирии. Она еще не успела восстановить равновесие после предыдущего замаха. Свободной рукой я осторожно подтолкнул ее в нужную сторону. На долю секунды Рита замерла, но почти сразу же сообразила, что я сделал.
Она была настоящим мастером. Меньше чем за пять минут Рита научилась работать в паре со мной. Сообразив, что я могу свободной рукой или ногой оберегать ее от случайных атак, она развернулась к следующему противнику, даже не подумав уклоняться от схватки с ним. Передняя лапа мимика пронеслась на расстоянии ладони от ее лица, а Рита даже не вздрогнула.
Мы работали как единое целое. Продирались через ряды врага с пугающей мощью, всегда держа друг друга в поле зрения. Не было нужды в словах или условных сигналах. Каждое движение, каждый шаг говорили нам обоим все, что было нужно сказать.
Возможно, наш враг и сумел эволюционировать до такой степени, что научился обращать время вспять, но у человечества тоже на счету имелась пара фокусов. Были люди, умевшие поддерживать Доспехи в идеальном состоянии, люди, способные выстраивать стратегии и разбираться с логистикой, люди, обеспечивавшие прикрытие на передовой, и, наконец, люди, бывшие прирожденными убийцами. Мы могли приспособиться к среде мимиков, к их познаниям и опыту, причем самыми разными способами. Враг, способный заглядывать в будущее и распознавать опасность, оказывался жертвой собственной эволюционной атрофии. Мы учились быстрее их.