Когда опасность наступает на пятки, человек, конечно, способен на многое, но сейчас мне это совсем не помогло. В раздумье я балансировал на перилах, с трудом сохраняя равновесие, и не чувствовал никакого прилива сил.
Как обычно, помощь пришла тогда, когда её совсем не ждут. Сильный толчок в спину отправил меня в воздушный полёт, и если бы Виктор не успел вовремя схватить меня за вытянутые руки, не знаю, чем бы всё это могло закончиться.
Уже стоя на соседнем балконе, я оглянулся назад. Ирина Эдуардовна весело помахала мне ручкой на прощание.
– Спасибо! – невольно вымолвил я.
– Не за что, Ржевский, всегда рада помочь.
Ведущая на балкон дверь оказалась открыта, и в глубине комнаты мы увидели седовласого мужчину, сосредоточено пишущего гусиным пером. Переглянувшись, мы тихо вошли внутрь.
Повсюду лежали исписанные мелким почерком белые листы.
– Чёрт! – неожиданно воскликнул мужчина и, скомкав в руках бумагу, швырнул её себе под ноги, где уже скопилось изрядное количество подобной макулатуры.
– Кхе-кхе, – деликатно произнёс Виктор.
Мужчина как-то неохотно обернулся и, мельком оглядев нас, снова принялся скрипеть пером.
– Мы не мешаем вам? – снова напомнил о себе Виктор.
– Нет.
– А что вы пишите?
– Разве не заметно? – обиженно повернулся мужчина. – Диссертацию!
– О, простите, профессор, наше невежество.
– Оно и видно, – усмехнулся мужчина. – Вы мне льстите, конечно, но я ещё, только кандидат.
– Простите, а каких наук? – с любопытством сказал Виктор, озираясь на разбросанные вокруг листы.
– Общественных, – вздохнул мужчина. – Здесь головой думать надо.
– Да, тяжёлый у вас труд.
– А вы как думали, – снова скомкал он бумагу. – Тут важно терпение и усидчивость.
Мужчина повернулся, и мы увидели, что его тело охватывали широкие ленты безопасности, как в автомобиле. Он спокойно отстегнул их и стал неторопливо ходить вокруг стула.
Оглянувшись, я заметил у окна большую металлическую треногу, закрытую плотной тканью, под которой угадывалось нечто громоздкое и длинное.
– Любитель рассматривать звёзды, – подумал я.
Мужчина подошёл к треножнику и резким движением сбросил шёлковую ткань.
Виктор удивлённо присвистнул, разглядывая странную конструкцию. На обычном телескопе было установлено охотничье ружьё, с закреплённым сверху прибором ночного видения.
– Люблю в темноте зажигать, – мужчина любовно погладил толстый ствол.
Открыв створку окна, он подкатил треножник поближе. Сосредоточено прицелился и с гулким грохотом выстрелил над крышами домов.
– Нет, – огорчённо оторвался он от прибора. – Днём не тот эффект. Приходите вечерком, когда стемнеет.
Не обращая больше на нас внимания, мужчина снова уселся на стул, и до моего слуха донёсся тихий шелест гусиного пера.
Виктор кивнул в сторону коридора. Стараясь не шуметь, мы тихо вышли из комнаты. Входные двери были закрыты на металлический засов, и к моему удивлению, он легко поддался малейшему усилию. Раздался ужасный скрип, и я осторожно просунул голову в образовавшуюся щель.
Старинная лестница крутой спиралью уходила вниз мимо круглого окна В подъезде царил серый сумрак, пахло мышами и прелой сыростью.
Сколько я ни прислушивался, никаких посторонних звуков уловить так и не смог.
– Похоже, пусто.
Мы осторожно выскользнули, собираясь спускаться по лестнице, как, вдруг, щёлкнул замок соседней квартиры, и мы услышали разочарованный женский голос.
– А где Аполлинарий Валентинович?
На площадку вышла невысокая женщина в халате. На голове у неё уместилась целая копна волос, покрытая бигудями.
– Работает, – пожал плечами Виктор.
– В последний раз я его видела пять лет назад, и с тех пор, каждый вечер такой грохот, прямо искры летят из окна. А ведь в его возрасте здоровье надо беречь, нельзя так перенапрягаться. Вот я и беспокоюсь.
– Да всё нормально, – сказал Виктор. – Диссертацию пишет.
Женщина испуганно отшатнулась, прикрыв ладонью рот.
– Надо же! – смотрела она округлившимися глазами. – Что с людьми делается. Непростая, видно, тема попалась.
Неожиданно, выражение лица изменилось, словно в голову ей пришла новая мысль.
– А вы, извиняюсь, кто ему будете? – подозрительно взглянула она.
– Мы помощники.
– И как же вы помогаете? – скептически поджала губы. – В магазин за бутылкой бегаете? Теперь понятно какую он диссертацию пишет. А с виду такой приличный.
– Вы же его давно не видели? – удивился Виктор.
– Да что там, теперь на него смотреть, – махнула рукой женщина. – Мне и мужа хватает, особенно по выходным.
– Тьфу, видеть не могу эти рожи! – воскликнула она и решительно захлопнула дверь.
Практически одновременно открылась квартира напротив. Полный человек в костюме с удивлением смотрел на нас.
– Вы от Аполлона? – фамильярно произнёс мужчина неестественно громким голосом, словно у него были заткнуты уши. – Давненько его не видел. Как он поживает?
– Нормально, – бодро ответил Виктор.
Мужчина ничего не ответил и, закрыв дверь, направился к лестнице. Уже начав спускаться, он вдруг резко остановился.
– Передайте Аполлинарию Валентиновичу, что Феоктист желает ему крепкого здоровья, – снова громко сказал он. – Очень крепкого.
Продолжая рассуждать на медицинскую тему и недовольно покачивая головой, мужчина зашагал вниз.
– Не забывают человека, – уважительно сказал Виктор. – Хорошая память. Мы начали осторожно двигаться вслед за полным господином, стараясь, чтобы шаги звучали синхронно с передвижениями проводника. Бурча себе под нос, мужчина неторопливо стучал башмаками по каменным ступенькам.
Добравшись до почтовых ящиков, он вытащил газету с рекламой и попытался засунуть её к соседу. Несмотря на отчаянные попытки, у него ничего не получалось – ящик был переполнен. Тогда, оглядевшись, он с наслаждением разорвал газету на кусочки и ожесточённо запихнул рваную массу внутрь.
Отдышавшись и вытерев со лба пот, удовлетворённо сплюнул. Поправил на носу изящные очки в золотистой оправе, критически осматривая плоды своего труда. Видимо, результатом он остался доволен, так как покинул подъезд с высоко поднятой головой и весёлым посвистыванием мелодий.
– Наверное, подарок Аполлинарию Валентиновичу, – предположил Виктор, когда мы проходили мимо забитого мусором хранителя бумаг. – От благодарных соседей.
Мы не заметили никаких следов пребывания наших преследователей. Машины на месте не было, да и знакомые личности нигде не просматривались. Постояв ещё немного в ожидании, мы вышли на улицу.
– Эй, поберегись! – мимо промчался конный экипаж, едва не задев нас задним колесом. Чернобородый извозчик усердно нахлёстывал пару гнедых лошадей, запряжённых в чёрную карету с тонированными стёклами.
Тут же к нам подбежал мальчик с лотком, на котором ровными рядами лежала разнообразная пресса.
– Дяденьки, купите газету! Самые свежие новости из первых рук: принц Обойский разводится в шестой раз, а известный актёр сочетается браком в восьмой. У купца Баблова с Брюлёвской окраины украли лошадку, а у бабушки Нюры из деревни Кошково утащили последнюю кошку.
– Спасибо, – сказал Виктор. – В другой раз.
– Тогда дай десять баксов, – не отставал мальчик. – Жалко, что ли?
Некоторое время он шёл за нами следом, продолжая свои настойчивые просьбы, пока его внимание не привлекли другие клиенты.
Впереди показался городской парк с посыпанными гравием дорожками. Сквозь деревья было заметно скопление людей под обширным навесом. Они сидели за деревянными столами и увлечённо смотрели в экраны ноутбуков.
Когда мы подошли ближе, то стало ясно, что возраст большинства присутствующих был явно пенсионный.
– Наверное, в шахматы режутся по интернету, – высказал я свои догадки.
Это предположение весьма заинтересовало Виктора.
– Когда-то я неплохо ставил мат. Может, попробовать?
Мы приблизились к старичку в белой панамке, который нервно постукивал сухоньким кулачком по крашеным доскам.
– Лошадью ходи, лошадью, – пошутил Виктор.
Старичок удивлённо оглянулся.
– Это кого вы имеете в виду? Быков или медведей?
На мониторе я увидел разноцветные волны графиков. Было открыто сразу несколько окон с кривыми линиями.
Виктор испытывал явные затруднения с ответом, и старичок довольно усмехнулся.
– Ну и молодёжь пошла, всё на халяву хотят. Зинка! – окликнул он старушку в очках напротив. – На красное ставь, банк сорвёшь!
– Отстань, старый, и так уже, наверное, всю биржу обанкротил.
Старичок удручённо вздохнул.
– Нет, сегодня не везёт. Надо на фучерсах попробовать.
– Так ты же на прошлой неделе на них торчал и жаловался, что мало маржи, – сказала старушка, не поднимая от монитора глаз.
– Да-а? – удивлённо поднял брови старичок. – Вот склероз замучил. Когда там у нас новости выходят? Всё забываю, – он достал блокнот, листая странички с записями.
– Отдохни, старый. Вложи бабки в хайп. Вон, как Нинка, – кивнула старушка на соседку в платочке, спокойно пьющей чай из термоса. – Только смотри, чтоб свеженький был.
– Да я травку пью.
– У тебя, старый, действительно, склероз, – усмехнулась старушка. – Я контору имела в виду, а не чай.
Виктор внимательно оглядел столы с игроками.
– В шахматы нет желающих?
– Какие шахматы? – засмеялся лысый мужчина со шкиперской бородкой. – Бабло колотить надо.
– Витя на что ставишь? – спросил у него старичок. – Бильярд или лошади?