– Вы из бродячего театра? – смягчилась женщина. – Первый раз у нас? – уже более благосклонно осведомилась она.
Мы дружно закивали с испуганным видом, словно провинившиеся школьники.
– Ладно, проходите в зал, там вас встретит Арнольд.
Женщина уселась на дежурный стул и застыла, как мраморное изваяние. На этот раз, я с трудом отворил массивную дверь с резными рисунками непонятного назначения.
Таинственный полумрак окутывал сцену с расставленными вокруг в шахматном порядке овальными столиками, которые занимала разная публика.
Пышная дама в длинных перчатках до локтей шептала в микрофон о несчастной любви, страдальчески заламывая руки на декольтированной груди, хваталась за лицо и незаметно поправляла широкополую шляпку с перьями, постоянно сползающую на выразительные карие глаза.
Несмотря на все старания, посетители не обращали на неё никакого внимания, воспринимая, как неизбежный фон, с которым приходиться мириться.
Несколько компаний, сдвинув пустые столики вместе, устроили карточный турнир. Азартно блестели горящие глаза у доминировавших в зале мужчин, разбавленных небольшим количеством женского пола. Дамы с увлечением принимали участие в играх своих спутников. Кто-то уже проиграл все деньги и ставил на кон последнюю рубашку.
Высокий господин в чёрном пиджаке, висевшем на нём, как на вешалке, материализовался, подобно привидению. На бледном лице хищно смотрелась тонкая полоска усиков, подчёркивающая узкие, плотно сжатые губы маленького рта.
Господин подозрительно осмотрел нас, как потенциальных преступников.
– Мы клоунов не приглашали, – прохрипел он сиплым, прокуренным голосом. – Хотя, – скептически взглянул на сцену, где печальная женщина продолжала тоскливо петь, – если публика обратит на вас внимание, то гарантируем бесплатный стол.
Господин щёлкнул пальцами и тихо сказал что-то подбежавшему молодому человеку с длинными, зачёсанными назад блестящими волосами. Меня удивило, что он был очень маленького роста.
Послушно кивая, молодой человек важно поправил галстук-бабочку и сделал знак следовать за ним. Виктор уверенно пошёл вперёд, и мне ничего не оставалось, как покориться судьбе в надежде, что всё закончится хорошо.
Войдя в незаметную боковую нишу, мы оказались в длинном коридоре с высокими потолками, в конце, которого находилось несколько дверей. Одна из них открылась, и я увидел даму со сцены – женщина весело проследовала мимо нас, держа в руке надоевшую шляпку.
– Пора! – сказал, ухмыляясь, молодой человек.
Я надеялся, что нашего вида будет достаточно для привлечения внимания посетителей, однако они думали по-другому. Мы уже несколько минут бродили, слоняясь по сцене, а реакции никакой. Никто даже не посмотрел в нашу сторону.
– Да-а, – вздохнул Виктор. – Вы петь умеете, Андрей Георгиевич?
– В детстве пробовал, в школьном хоре.
– Так, может, решитесь?
Грустно взглянув в темноту зала, я затянул песню о непростой судьбе героев нашего времени. Впечатление было такое, что на сцене никого нет. Игроки резались в карты, а остальные были заняты напитками и разговорами.
– Нет, так дело не пойдёт, – прервал меня Виктор. – Надо нечто оригинальное.
Я отчаянно пытался вспомнить, но в голове было пусто.
– Давайте! – ободряюще зашептал он. – Иначе, мы останемся без обеда.
Последний аргумент оказался решающим, и я на ходу принялся сочинять пронзительным тонким голосом о попавшем в засаду муравье; о трагической истории гусеницы, так и не сумевшей превратиться в бабочку; о полной тревог жизни простой полевой мыши, вынужденной вести борьбу с другими грызунами.
В зале наступила гробовая тишина. Игроки, бросив карты, удивлённо смотрели на сцену. Женщины украдкой вытирали платочками слёзы, а их спутники, смущённо улыбаясь, разглядывали меня с неподдельным интересом.
– Браво! – раздался чей-то крик, и публика одобрительно загудела, награждая нас аплодисментами.
Поспешно откланявшись, мы устремились к выходу, где нас уже поджидал знакомый господин с усиками.
– Молодцы! – скупо похвалил он. – Давно у нас не было такой реакции. Терентий! – снова щёлкнул пальцами господин, подзывая молодого человека. – Проводи гостей.
Комната, в которую нас привели, не отличалась особенным шиком. Старые, потемневшие от времени обои, скрипящие стулья и потёртый диван, выдавали комнату для обслуги.
– Располагайтесь, – подмигнул нам молодой человек. – Сейчас принесут.
Мы, конечно, не претендовали на ресторанные блюда из зала, но простая гречка с сосиской и стакан мутного чая немного разочаровали нас.
– Странно, – пробурчал я. – Неужели мы не заслужили большего?
– Такова жизнь, – Виктор с аппетитом уплетал сосиску, поливая её стоящим на столе дешёвым соусом. – Минимум расходов, максимум доходов.
Сухая гречка, без каких-либо признаков масла, с трудом лезла в горло, и я решил смягчить её кукурузой. Местный соус мне особого доверия не внушал.
– Да вы просто гурман, – улыбнулся Виктор, искоса поглядывая на меня.
– Подозреваю, что этот термин появился в те времена, когда людям приходилось употреблять то, что оказывалось под рукой, – решил я попробовать подозрительный чай. К сожалению, он оказался без сахара.
В стенном шкафчике, кроме нижнего белья непонятной половой принадлежности, мне удалось отыскать, только половинку засохшего, как камень, ржаного хлеба и целую пачку на удивление крупной соли.
– Видимо, она побывала в воде, – сделал вывод Виктор, пристально рассматривая большие кристаллы. – Соль просто слиплась.
Впрочем, это не помешало нам размочить хлеб в чае и, разделив на куски, щедро посыпать белыми комками.
– Андрей Георгиевич, – Виктор с интересом прислушивался к хрусту соли на моих зубах. – А, собственно, зачем вам сахар?
Внезапно, дверь без стука распахнулась. На пороге стояла стройная женщина в длинном халате, с зажатой в уголке рта дымящейся коричневой сигаретой. Лицо покрывал толстый слой грима: искусственный румянец ярко алел на обеих щеках, напудренный нос выделялся странной белизной, а гигантские ресницы наводили на мысль о мутациях.
– Вы кто? – хриплым голосом произнесла она, проигнорировав выпавший продукт табачного бизнеса.
– Человек, – спокойно ответил Виктор, продолжая поглощать гречку. – А вы?
– Я?! – удивлённо произнесла женщина с широко открытыми глазами, отчего они стали напоминать странные цветы. – К-королева красоты.
Виктор поднялся, галантно протягивая руку.
– Прошу, мадам, к нашему столу.
Женщина испуганно хлопнула ресницами и, попятившись назад, громко закричала.
– Терентий! Кто эти ужасные люди?
Издали послышался звук бегущего человека.
– Мадам! – укоризненно сказал молодой человек, спешно поправляя съехавший вбок галстук-бабочку. – Вы опять бросили зажжённую сигарету.
Он старательно покрутил на полу маленькой ножкой, напомнив мне элемент одного из старых танцев.
Женщина продолжала пристально разглядывать нас, не обратив никакого внимания на его замечание.
– Что они здесь делают?
– Вероятно, обедают, – пожал плечиками молодой человек.
– Это я и сама вижу, – недовольно буркнула женщина. – Я спрашиваю, как они тут оказались?
Терентий иронически улыбнулся.
– Коллеги, наверное.
– Что у меня может быть общего с этими людьми? – гневно взглянула на него дама, потрясая сжатыми кулачками. – Твои намёки неуместны.
– Мадам, вам пора на сцену, – утомлённо вздохнул молодой человек. – Осталось мало времени.
– Я сама знаю, что мне делать. В отличие от некоторых, – прищурилась женщина, – я закончила Академию искусств.
Она наградила Терентия презрительным взглядом и, величаво покачивая бёдрами, скрылась за дверьми соседнего кабинета. Молодой человек равнодушно посмотрел на нас.
– Ну что, господа, наелись?
– Спасибо, всё было очень вкусно, – вежливо сказал Виктор.
– Простая и здоровая пища, – решил поделиться я своими впечатлениями. – Ничего лишнего.
– Ну, что же, я рад за вас, – усмехнулся Терентий. – Тогда, прошу на выход.
– Пойдёмте, Андрей Георгиевич, – Виктор деловито встал, одёрнув пиджачок. – Ах, да, чуть не забыл. Туалет?
– Вторая дверь налево.
– Спасибо, мы вам очень признательны.
На дверях нарисовали странного треугольного человечка. К счастью, у меня имелся печальный опыт попадания в дамскую комнату, поэтому я придержал Виктора у самого порога.
Дверь отворилась, и женский силуэт, сердито сверкнув глазами, прошмыгнул под рукой удивлённого Виктора. Торопливо простучали острые каблучки по твёрдым плиткам пола, и юное создание, оглянувшись с любопытством, скрылось за поворотом коридора.
– Нам сюда, – показал я на соседнюю дверь.
С помощью мыла нам не без труда удалось оттереть огородный грим и, теперь я с интересом разглядывал свою физиономию в большое овальное зеркало на стене.
– Давно не виделись? – кивнул Виктор на зеркальное отражение. – Ну, и кто из вас настоящий?
Действительно, между нами не было никакой разницы. Отражение в точности повторяло все мои ужимки.
– Может, настоящий Андрей Георгиевич находится там? – усмехнулся Виктор. – А вы, только его копия.
Виктор с трудом приподнял край тяжёлого зеркала, и я увидел под ним дырку в стене и чьё-то большое ухо, внимательно слушающее наш разговор. Массивная рамка вырвалась из рук, ударившись об стенку, и послышался громкий крик, в котором я узнал знакомые нотки Терентия.