Артем от досады скрипнул зубами и мысленно низверг на голову сиккэна все известные ему местные проклятия - от гнева бога Сусаноо до обезьяньего дерьма и лягушачьей задницы. С точки зрения тактики, черт ее подери, задумано все было безукоризненно. Отряд Артема оказался примитивно заперт в этой горной мышеловке. Как в песне - впереди засада, сзади западня. Прямо по курсу демонтируемый мост через пропасть, сзади неумолимо надвигается смертоносная, вооруженная до зубов сотня, слева-справа - почти отвесные, напрочь непреодолимые склоны… Или не такие уж непреодолимые? Забрались же они на этот гребень… Ну, и куда с него деться? Гребень похож на отрезанный кусок торта, даже вдоль ущелья по нему на другой гребень не пробраться - не дадут стеной встающие скальные выросты, провалы и щели. Они ж не горные туры, чтобы сигать с камня на камень. Конечно, будь у них полно времени, можно было бы что-нибудь альпинистское сочинить, да времени-то и нет… А лошади? Наверх их не затащишь. Бросить - это все равно что оставить погоне записку, где они забрались наверх, где их искать. Словом, даже заберись сюда всем отрядом, некуда будет отсюда деться - разве что сигануть в пропасть, раззевавшуюся под разбираемым мостом, в надежде выплыть, спастись, уцелеть. Или взрезать живот. В лучших традициях…
- Я не понимаю… - пробормотал рядом Хидейоши. - Это же самураи сиккэна Ходзё Ясутоки, знамена… Что это все значит? Что происходит, Ямомото?
- А ты как думаешь? - резко спросил Артем. Он вдруг подумал о том, что еще придется тратить драгоценное время, убеждая Хидейоши в том, что самому Артему уже было предельно очевидно. И он не стал ждать, пока Хидейоши обдумает вопрос, соберется с мыслями, переберет в голове все варианты.
- Это нам готовят ловушку, дружище Хидейоши. Между прочим, твой господин готовит.
- Что значит "мой господин"? - уточнил самурай, улыбнувшись.
- Сиккэн, кто ж еще!
- Он не мой господин. Я гокэнин императора. Мой господин - тэнно Сидзё. У сиккэна Ходзё я лишь нахожусь в подчинении, служу у него моему императору. Служу там, куда меня направили интересы императорского дома. И если бы сиккэн сказал мне: "Хидейоши, умри за императора!", я бы умер. Если бы он…
- Неважно, твой - не твой, - перебил Артем эти верноподданнические излияния. - Пусть будет наш сиккэн. Вот этот наш сиккэн все и устроил.
И Артем в сжатом виде пересказал Хидейоши все, что сам знал и что не так давно услышал от яма-буси.
- Мацумото! - воскликнул Хидейоши, услышав это имя. - Его сиккэн послал с авангардом к месту сбора армии мятежников!
- Ну, значит, не с авангардом. И не к мятежникам. Значит, послал нас разбить. Причем наголову. Нас, подлых изменников, врагов Хризантемного престола. Или, Кумазава Хидейоши, у тебя есть какие-то сомнения, что сиккэн нас предал? У меня - никаких. Я даже где-то начинаю понимать его… Как скажет впоследствии другой человек: нет человека - нет проблемы. Сиккэн выжал досуха Белого Дракона, как сок из фрукта. А потом решил, что возможная в будущем польза от Дракона не перевешивает опасности лично для него, для сиккэна, если Дракон останется жить-поживать. И приговорил Дракона, а заодно и тебя. Тебя, думаю, из-за того, что ты был слишком близок к Дракону и знал слишком много лишнего. Сиккэну ни к чему, чтобы потом шли всякие разговоры…
- Я не понимаю… - Хидейоши попытался сесть.
- Да ложись ты! - Артем сильно, едва не порвав ткань, дернул его за хаори. - Могут увидеть!
Опомнившись, Кумазава снова лег на землю. Тряхнул головой, словно пытаясь отогнать наваждение.
- И что ты намерен делать, Ямомото?
Хороший вопрос… Артем сорвал жухлую осеннюю травинку, пробившуюся сквозь скалу, сунул в рот. О том, что делать дальше, он имел весьма смутное представление.
- Что ты скажешь, Абуэ? - Артем обратился к дисциплинированно молчавшему яма-буси. - Что нам делать?
- Я вижу только один выход, - сказал Абуэ. - Чтобы вырваться из ловушки, надо перебираться на ту сторону ущелья. Это можно сделать только по мосту…
- Ага! - хмыкнул Артем. - По воздуху полетим! Смотри, они уже успели снять еще один ряд досок.
- Сперва идем мы трое, - невозмутимо продолжал Абуэ. - Они нас ждут, они подпустят нас к себе. Мы скажем им, что вы еще далеко. Это их успокоит. Затем мы внезапно нападем на тех, кто разбирает настил. В этот момент вы должны вырваться к мосту…
- И что с того? Настил разобран. Лошади не смогут пройти.
- Лошади - нет. Люди смогут пробежать по балкам. А дальше - прорываться к их лошадям.
- Нас пятнадцать человек, из них трое женщин. А встретят нас четыре десятка прекрасно вооруженных воинов. Одно утешает - мы умрем красиво.
- Всего по четыре воина на каждого нашего, если не считать женщин, - сказал Абуэ. - Это не безнадежно.
Артем взглянул на него. Не похоже, что он шутит.
- Ну да, и вот-вот еще прискачет сотня, всего лишь какая-то сотня, - сказал гимнаст. - Ладно. Все, что надо, мы увидели. Додумаем, договорим внизу. Возвращаемся…
Артем отпустил кусты и пополз назад. Мысли в его голове сейчас напоминали "бороду", какая иногда образуется на катушке спиннинга при неудачном забросе, - все перепутано самым невероятным образом и, главное, решительно непонятно, за какой конец тянуть, чтобы все это распутать. Все смешалось: кони, люди, предательство сиккэна и все-таки остающиеся сомнения на этот счет (а не ошибается ли он, а нет ли всему этому другого объяснения?), и женщины, которых в любом случае как-то надо уберечь от смерти, и цирковые умения (а нельзя ли приложить какие-нибудь и с их помощью перебраться на ту сторону?), и горы, в которые можно попробовать уйти и, возможно, тем самым загнать себя в вовсе безнадежный угол…
Путь назад не занял много времени. И вот они спустились со склона, осыпая за собой небольшие камни, к ожидавшим их людям и лошадям. Люди тут же обступили их. Большинство из них не знали, что происходит, но уже все поняли - что-то пошло не так.
Артем окинул взглядом свое небольшое, весьма разношерстное войско. Итак, пяти его самураям вообще можно было ничего не объяснять, просто сказать, кто враг и кого надо рубить, Такамори и Фудзита пойдут с Артемом до самого конца, дзёнин Абуэ и его яма-буси… вот тут неясно только. Будда знает, что у них на уме. Артем даже не исключал и такой несколько безумный вариант, что этот Абуэ, его яма-буси вместе с людьми у моста разыгрывают некий грандиозный спектакль, цель которого никому, кроме главного затейника, неизвестна и уж точно ее не постичь прямо здесь и сейчас простым усилием циркового ума. Если все так и есть - тогда только тушить свет, потому что против столь грандиозного, столь затейливого коварства Артем бессилен, как говорится, не по его мечу бамбуковый шест…
Ах да, еще остается приблудный монах-сохэй. В принципе, с ним та же фигня, что и с приблудными яма-буси. Захочет присоединиться - хорошо, не захочет - как его заставишь. По большому счету, ежели забыть о женщинах, убеждать в своей правоте придется только отца и сына Кумазава. Но время крайне дорого, чтобы долго объяснять, уламывать, приводить убедительные аргументы, чтобы затевать диспуты. Все надо делать быстро.
- Сиккэн хочет нас убить, - так начал Артем. - Всех нас. Его люди впереди разбирают мост, чтобы мы не прошли дальше, мы видели своими глазами самураев за работой, другие его люди догоняют нас сзади. Возможно, они уже близко…
- Я скажу, как далеко они! - Абуэ подбежал к тропе, от которой они стояли в нескольких шагах, лег на землю и прижался к ней всем телом. На миг замер в этой странной позе. "Наверняка, - подумал Артем, - у яма-буси этот приемчик называется "Уши змеи" или как-нибудь в этом роде".
Яма-буси вскочил на ноги, бегом вернулся к остальным.
- Они где-то в четырех ри отсюда.
- Не слишком далеко, но могло быть еще хуже, - сказал Артем. - Немного времени есть. Но не забывайте, что и впереди с каждой минутой мост становится на одну доску короче.
Увидев, что Кумазава Садато что-то хочет сказать, Артем предостерегающим жестом вскинул руку вверх.
- Нет времени на беседы! Кто не верит мне, пусть отойдет в сторону и решает сам, как ему быть, с кем и куда идти или, быть может, оставаться на месте. Я скажу, как вижу: сиккэну важнее всего моя голова, спрячься я в этих горах - его воины не уйдут отсюда, пока не найдут меня. И еще ему нужна вот его голова, - Артем показал на Хидейоши. - За остальными, если кто убежит, гоняться по горам не станут. Я все сказал. Кто со мной - пусть остаются на месте. Другие пусть отходят.
Наверное, Артем в чем-то был не прав. Наверное, по уму следовало бы объявить, что их всех ждет смерть неминучая и только все вместе они могут вырваться из окружения. "Кстати, вот еще вопрос - куда бежать, когда вырвемся? Но там уже много дорог. В Ицудо, в родовую усадьбу Кумазава, к айнам. А можно, описав нехилый крюк, добраться до армии мятежников и уже без Годайго возглавить мятеж. Словом, на той стороне выбор будет, осталось только прорваться".
Прошло достаточно времени, чтобы тот, кто захотел, мог отойти в сторону. Но никто не отошел. Даже Кумазава-старший. Даже таинственный монах-сохэй, чьи побудительные мотивы Артему были до сих пор непонятны. Разве что отомстить сиккэну за нападение на монастырь, за погибших товарищей. Но ведь он со слов поверил, что было так, а не как-нибудь иначе. Если монах пойдет с ними, то глаз с него спускать нельзя, мало ли что может выкинуть. А сейчас у Артема не было времени выяснять, что кем движет…