Собственно отношения с государственными структурами и сделали его известным. Он был назначен представителем на Балканах и смог очень быстро повернуть ситуацию в пользу России, завоевав доверие союзников и запугав противников. И то и другое он умел делать в совершенстве. В Греции на исторической конференции он назвал греков эллинами, а Грецию Элладой, и с его легкой руки это название прижилось в России, и в союзных с ней странах, и употреблялось даже на официальном уровне. Древнегреческим и латынью он владел в совершенстве и неудивительно, что в Элладе пользовался большой популярностью. После этого Годунов стал известен. Известен, не только в России и на Балканах, но и в Европе. Пресса общаться с ним любила. Острый на язык Годунов умел находить контакт с журналистами, завоевывать и держать их внимание. Его точные формулировки и описания событий сразу становились заголовками тем в газетах и сети, и приклеивались потом к этим событиям как ярлыки. Если Годунов сравнивал какого‑то политика с чем‑нибудь или кем‑нибудь, политику грозило, что прозвище приклеится к нему надолго. Его побаивались. С народом он общался сдержанно, никогда не заискивал, и тем не менее, его любили. После Балкан он был представителем в Украине и сумел поднять уровень отношений до союзнических.
При его участии была разработана и введена система союзнических отношений, как с государствами Содружества, так и государствами в него не входящими. Статус полных союзников, так называемое "латинское право" тогда получили Белоруссия, Казахстан, Армения, Украина позднее к ним присоединились другие государства. Сейчас союзниками по "латинскому праву" являлись даже государства ранее не входившие в сферу влияния России. Этот статус давал полные гражданские права для граждан стран союзников на территории друг друга, кроме права избирать и быть избранным в органы высшей государственной власти. В парламенты стран–союзников направлялись два человека с правом совещательного голоса. Система союзнических отношений была довольно гибкой. С каждым государством заключался отдельный договор. Основной его сутью было то, что Россия брала на себя обязательства защищать интересы союзного государства, как экономические, так и политические, взамен союзные государства обязывались иметь общую с русским народом внешнюю политику. Взаимные экономические привилегии оговаривались отдельно. Все это работало по принципу "идти порознь, действовать вместе", и работало неплохо. Благодаря союзным отношениям Россия по выражению того же Годунова была "не островом, осажденным вражеским флотом, а континентом, который не так просто окружить". Во всем этом тоже участвовал Годунов. До Эгейской войны он вел в правительстве союзные отношения и в государствах–союзниках имел большой авторитет. После ушел сам, чтобы успокоить Европу, которая была в шоке от быстрого завершения войны и новой военной мощи России. Сейчас поговаривали, что Александр Годунов может стать кандидатом в президенты на следующих выборах, и у него были бы все шансы победить.
Раз в год он приезжал к ним в Мулино и вместе с легионерами две недели проводил на полевых занятиях. Причем, не смотря на звание полковника, вместе со всеми отрабатывал боевые упражнения до седьмого пота. В общении с легионерами был, как обычно, сдержан, без панибратства. Рубаху парня, балагура как большинство политиков не разыгрывал. Внешне он был по–мужски красив, без слащавости. Внимательный жесткий взгляд часто у самых наглых вышибал пот. Вот, в общем, вкратце и все, что мог сказать Буховцев об Александре Годунове. Это он и рассказал.
Лютаев внимательно слушал, а когда Валерий закончил, немного помолчал.
- А какова Валерий Александрович ваша личная оценка Годунова? Оценка как человека?
- Моя оценка - Валерий немного задумался - несомненно умен, пожалуй скорее проницателен. Когда он приезжал в легион я его видел его взгляд. Взгляд человека все понимающего, знающего и поэтому слегка снисходительного. Будто ему уже все известно и он просто наблюдает за ходом событий из любопытства. Удачлив. Из тех про кого японцы говорят "май га ий". Человек, который всегда оказывается в нужное время в нужном месте - пояснил Буховцев. В нормальной мере волевой. Не из тех, кто всех держит в узде и пытается быть на всякой свадьбе женихом, а из тех, кто дает ситуации развиваться самой, и проявляет волю, только когда ход событий нужно поправить. Знает и любит людей, но жить предпочитает в своем узком кругу. Вероятно хороший семьянин. В достаточной мере властен. Говорят, его могут избрать президентом. Я думаю, он будет неплохим президентом. Но если ради цели государства ему нужно будет поступиться конституцией - он в отличие от Путина, и Медведева сделает это без особых душевных переживаний. Хотя, он скорее Август, чем Цезарь - закончил Валерий. Он мог бы сказать еще много другого, но решил, что и этого достаточно и так уже слишком похоже на диагноз психиатра.
Лютаев хлопнул несколько раз в ладоши и удивленно покачал головой.
- Браво, Валерий Александрович, давно не слышал такого проницательного анализа. От себя могу добавить, что тоже знаком с Александром Андреевичем и он действительно непростой человек. Ему многое дано.
- Возможно. Но какое отношение он имеет к проекту, и к Чистякову в нем?
Лютаев немного помолчал и ответил.
- Вы, верно заметили, что Годунов скорее всего станет следующим президентом, но вы и не представляете, какие силы сейчас в этом заинтересованы. Вы недавно уволились со службы, скажите какие сейчас настроения в легионах, что там вообще говорят о будущем?
Настроения в легионах были разные и в целом весьма неспокойные. После того как разрешили принимать в легион не только граждан России и союзных государств, Шестой легион быстро доукомплектовали немцами и итальянцами. Их теперь было более двух тысяч. И если до этого легионеры и так были весьма высокого о себе мнения, то после прихода заграничного пополнения пошли разговоры о Третьем Риме, новой империи основанной на праве и прочем бреде. Будто все они наемники при императорском дворе, а президент Российской Федерации какой‑нибудь Диоклетиан. Валерий во все это не верил, но в целом к подобным разговорам относился спокойно. Подобные бзики есть во всех элитных войсках. Вспомнить хотя бы десантников. К тому же большинство легионеров простые русские мужики, для которых государство всегда будет значить больше войска. Хуже то, что подобные настроения витали и в высших органах власти. Во все это поверить было тем легче, что после сокращения влияния Штатов Москву наводнили представители государств и различных организаций со всего мира, чтобы в новом центре власти решить свои большие и маленькие проблемы. Уже сейчас слышались разговоры о "Сенате и Русском народе", предлагали создать высшие органы власти, принимающие общие для союзных государств решения, и принять в них, в том числе и представителей союзных государств.
Валерий, интересовавшийся историей и неплохо разбирающийся в проблемах Советского Союза, от всего этого приходил в оторопь. Не хватало еще, опять посадить себе на шею всю эту карусель из союзных республик, которые всегда недовольны, лишь только дело касается обязательств и всегда готовы поживиться, как только попадают на прикормленное место на союзном уровне.
Конечно, сейчас положение гораздо лучше, чем в те времена, но все полетит к черту, как только к общественному пирогу рванет прорва союзников. Впрочем, Лютаев спрашивал о легионе.
- В легионах на будущее смотрят вполне жизнерадостно. Все считают, что Годунова выберут президентом, и он создаст нечто вроде Римской Империи - он подумал, и добавил - знаете вот тут, где мы с вами находимся, немного повыше - Валерий махнул рукой вверх по долу - прошлым летом сидел со мной, как мы с вами сидим, один человек. Мне его прислали из турфирмы, где я собирался работать. Сказали - пообщайся, интересный иностранец, интересуется легионом. Дня три мы бродили по местным окрестностям, а потом тоже устроились за столиком, в долу. Правда, вопросы тогда задавал мне он. Все о том же. О легионах, о Годунове. И основная мысль была как раз строительство империи. Звали этого человека Трубецкой. Самый настоящий потомок нашей зарубежной аристократии, примерно моего возраста. Я, кстати, видел его в пополнении перед увольнением. Так что представляете, какая публика сейчас пытается мутить воду в войске. Про немцев и итальянцев я вообще молчу. Они и в легион пошли потому, что у них голова забита подобным бредом. Все остальные пять легионов набраны из тех, кого больше интересует работа, здоровье и хорошее выходное пособие, но вы, я думаю, знаете людей. Жить не могут без какой‑нибудь животворящей идеи. Так что, возможно, вскоре это станет интересно и им.
Буховцев замолчал, посмотрел на Лютаева.
- Знаете, Валерий Александрович, а мысли в войсках весьма прогрессивные. Идея государства на русской союзной системе весьма и в Европе популярна. Я знаю, сейчас негласно Германия ведет переговоры о заключении договора на основе "латинского права", и немцы когда потребуется подтверждение общества, скорее всего союз поддержат. Впрочем, штаб–легат шестого легиона Фон Штоквиц и сейчас в Германии популярней и авторитетней чем их министр обороны, а он эту идею поддерживает. Германии все равно уже не создать своего миропорядка, и она не прочь поучаствовать в создании чужого.
- Я в курсе этих дел, но только лично мне это не очень нравится. Мы слишком просты и добры и не умеем обирать других, скорее всего опять вляпаемся в какое‑нибудь союзное дерьмо, и все кому не лень будут сосать нашу кровь.
Лютаев кивнул.