Эрон мысленно фиксирует вступление Йелластона в клуб поклонников Лори. Внезапно его охватывает страх: не является ли он свидетелем очередного приступа? Это случалось с Йелластоном уже несколько раз: в оборонительных порядках железного человека появлялась брешь, залатать которую удавалось с большим трудом. Первый такой случай произошел на исходе второго года полета. Причиной послужила Элис Берримен. Йелластон подолгу беседовал с нею. Беседы становились все насыщеннее. Девушка сияла. До поры до времени все оставалось в норме, хотя и вызывало удивление. Элис признавалась Мириам, что капитан излагает причудливые стратегические и философские построения. Кульминация не заставила себя ждать: как-то раз еще до завтрака Эрон нашел ее рыдающей и увлек к себе в кабинет, чтобы вытянуть правду. Услышанное повергло его в ужас: то был не секс, а нечто несравненно более ужасное - бессвязная болтовня ночь напролет, завершившаяся плаксивым впадением в детство. Элис была в отчаянии: восхищение, почтенный трепет сменились отвращением. После тщетных попыток успокоить несчастную Эрон просто-напросто накачал ее наркотиками и внушил, что напилась она сама, а не капитан. Этого требовали интересы экспедиции…
С тех пор он бдительно наблюдал за Йелластоном. Приступы повторялись каждые два года. Эрон сочувствовал бедняге: видимо, детство - единственное время в его жизни, когда он был свободен.
До сих пор Йелластон не использовал Эрона как партнера для расслабления - то ли ценя его как ловкого поставщика зелья, то ли в силу других причин. Неужто теперь сгодится и он?
– Ее отвага и свершения станут источником вдохновения для остальных.
Эрон настороженно кивает.
– Мне хотелось убедиться, что вы понимаете, насколько я доверяю докладу вашей сестры.
"Как она ловко запудрила ему мозги! - думает Эрон в унынии. - Ай да Лори!" Потом он улавливает напряжение, которым пропитана пауза, и поднимает глаза. Куда гнет капитан?
– Ставка слишком велика, Эрон.
– Совершенно справедливо, сэр, - отвечает он с огромным облегчением. - Я придерживаюсь точно такого же мнения.
– Нисколько не умаляя достижений вашей сестры, я должен сказать, что было бы слишком рискованно полагаться на чьи-либо слова, не имея иных подтверждений. Любых! Мы не располагаем объективными сведениями о судьбе экипажа "Гаммы". В связи с этим я намерен по-прежнему передавать желтый, а не зеленый сигнал, пока мы не прибудем на планету и не убедимся во всем сами.
– Слава Богу! - восклицает Эрон, мнящий себя безбожником.
Йелластон смотрит на него с любопытством. Сейчас самое время рассказать капитану о "встречах" с Тигом, о снах, признаться в страхах, связанных с телепатическими способностями инопланетного "укропа". Однако в этом нет необходимости: Йелластон сохранил трезвомыслие, Эрон неверно истолковал элементарную вежливость.
– Я хотел сказать, что полностью поддерживаю ваше решение. Означает ли оно, что мы отправляемся на планету? Вы приняли решение, не дожидаясь результатов проверки образца?
– Совершенно верно. Что бы мы ни выяснили, альтернативы не существует. Но есть одна тонкость… - Йелластон делает выразительную паузу. - Мое решение насчет сигнала не будет популярным. Хотя два года - очень короткий отрезок времени…
– Два года - это вечность, сэр. - Эрон вспоминает загоревшиеся лица, восторженные голоса нетерпения, Бустаменте.
– Я сознаю, что некоторые считают именно так. Я был бы рад сократить этот срок, однако "Кентавр" не располагает ускорителями, в отличие от разведывательных ракет. Тем не менее некоторые члены команды могут придерживаться мнения, что наш долг - как можно быстрее уведомить Землю о находке. Ведь ситуация там обостряется с каждым месяцем.
Оба помолчали, скорбя о родной планете.
– Если с "Кентавром" что-то случится еще до того, как мы проверим пригодность планеты, Земля уже никогда не узнает о ее существовании, - вслух размышлял капитан. - С другой стороны, у нас не зарегистрировано крупных неисправностей и нет оснований опасаться их в дальнейшем. Мы действуем согласно плану. Было бы непростительной ошибкой поторопиться с отправкой зеленого сигнала.
До Эрона доходит, что Йелластон оттачивает предстоящее официальное заявление. Что ж, бутлеггера можно использовать по-разному. Но почему не обратиться к обычным советчикам - Дону и Тиму? Только сейчас Эрон начинает понимать, кого имеет в виду капитан, говоря о "некоторых".
– Так мы обречем на гибель массу людей, хуже того, перечеркнем всякую надежду на успех переселения. В этих условиях поспешность пахнет преступлением. Земля доверилась нам. Мы не можем идти на риск и злоупотреблять ее доверием.
– Аминь.
Йелластон хмурится, потом резко встает и подходит к шкафу. Эрон слышит, как он делает глоток. Старик, должно быть, сэкономил последнюю каплю в ожидании новой дозы.
– Черт бы их побрал! - Йелластон стучит фляжкой о стол. - Напрасно мы взяли в экспедицию женщин.
Эрон не может удержаться от усмешки: он-то не разделяет сожалений старика. Эрон с благодарностью думает о Соли, об Алстрем, о женщинах-специалистах, идущих на "Кентавре" впереди мужчин, о спорах на Земле, не следует ли доверить командование кораблем женщине… Впрочем, он отлично понимает, что имеет в виду Йелластон.
Капитан оборачивается, не пряча от Эрона свою рюмку, - признак небывалого доверия.
– Нас ждут большие испытания, док. Два предстоящих года будут самыми мучительными. С другой стороны, то обстоятельство, что мы направляемся к планете, усмирит большинство команды. - Он опять массирует костяшки пальцев. - Отныне вам следует быть начеку. Напрягите зрение и слух.
Эрон поспешно анализирует сказанное. От врачей, как и от бутлеггеров, тоже бывает толк.
– Кажется, я понимаю, что вы имеете в виду. Я сделаю все, что от меня зависит, - обещает Эрон Он надеется на давно намеченное общее обследование команды: возможно, сеансы психоанализа помогут заблаговременно разглядеть зреющие проблемы.
– Отлично. Итак, завтра мы начинаем изучение растительного образца. Первоначально работа будет вестись на месте? - Эрон отвечает утвердительна, соображая при этом, что сейчас "место" инопланетного овоща - слева от него. -В корабль ничего не попадет?
– А вот об этом надо позаботиться особо. Нужна охрана у входов в коридор.
– Сами; всем распоряжайтесь доктор охраной в том числе.
– Отлично. - Эрон массируерт себе шею, вспоминая о содержимом чемоданчика. - Некоторые демонстрируют любопытную психологическую реакцию на присутствие инопланетного организма. Полагаю, ничего серьезного. Вы сами, примеру, не замечали у себя странного ощущения - постоянного интуитивного отслеживания физического расположения этого существа?
– Представьте себе, замечал! Сейчас оно на севере, вон там. - Капитан указывает через правое плечо Эрона. - Это важно, доктор? Эрон облегченно переводит дух.
– Для меня - да. Выходит, что лично я за десять лет так и не научился ориентироваться в пространстве. - Он берет чемоданчик и движется к шкафу. - Мне казалось, что оно примерно у вас под койкой.
Док привычными движениями меняет опорожненные фляги на полные.
– Еще раз передайте своей сестре мои поздравления, Эрон. Не забудьте!
– Не забуду, капитан.
Эрон выходит несколько взволнованный. Ему предстоят нелегкие раздумья, если Дон или Тим взбунтуются, что сможет противопоставить им доктор Эрон Кей? Одновременно он вдохновлен: старик не купился на россказни Лори и не собирается действовать очертя голову.
Решив поразмяться, он бежит по одному из самых длинных коридоров корабля где расположены шесть доков для разведывательных ракет. Здесь особенно сильна гравитация - она даже превышает нормальный земной уровень, поэтому именно это место облюбовали поклонники физических упражнений и игр. Эрон одобряет и этот элемент конструкции корабля.
Его путь лежит в коридор "Бета", названный так по имени разведывательной ракеты Дона Парселла. Сама "Бета" давно наречена "Зверем", или "Фашистским чудовищем", тогда как "Альфа" Тима именуется "Безбожным выродком". "Гамма" командира Ку превратилась просто в "Чайную розу"; теперь эта "розочка" болтается у них за кормой, скрывая в своем чреве загадочный груз.
Этот коридор ничем не отличается от коридора в отсеке "Гамма", где завтра будут исследовать инопланетный организм. Эрон считает на ходу проемы, в которых предстоит выставить охрану. Их набирается четырнадцать - больше, чем он предполагал. Здесь сходятся трапы со всего корабля: разведывательные ракеты при необходимости призваны играть роль спасательных шлюпок. Коридор такой длинный, что конец его теряется в перспективе. Эрон чувствует холодок в ногах: ведь он находится не где-нибудь, а в самом настоящем звездолете! Он - все равно что муха, ползущая по внутренней стенке вращающейся консервной банки, заброшенной в межзвездное пространство; под его ногами горят несчетные солнца.
Он вспоминает церемонию, состоявшуюся в этих коридорах три года назад, когда разведывательные ракеты устремились навстречу солнцам Центавра. Спустя четыре месяца здесь же с грустью встречали сначала Дона, потом Тима, которые не нашли ничего, кроме сгустков метана и камней. Неужели "Зверь" и "Выродок" скоро понесут их к планете Лори? Вернее, не скоро, а через два года, и к планете Ку…
Эрон так занят своими мыслями, что врезается в Дона Парселла, который возвращается из командного отсека "Беты".
– Готовишься к старту, Дон?
Дон ухмыляется. Эта его усмешка годится на все случаи жизни: Эрон подозревает, что с таким же выражением лица Дон шагнул бы в адский огонь. У Дона вид не только рубахи-парня, но и сторонника порядка. Тим ему под стать. К той же породе принадлежит и Ку. Именно такие мужчины должны проложить человечеству новый путь.