Он прошёл в ванную комнату, включил программу "жёсткой обработки" на максимум, чтобы хоть как-то продлить время. Стоя под кинжальными струями то горячей, то ледяной воды, терзаемый со всех сторон электрическими иглами и микровзрывами массажиста, Илья вдруг с тоской подумал:
"Всё, что угодно. Но только не это!"
Он вышел из ванной, стал преувеличенно громко и живописно рассказывать, какой он устроил на площади Перемещений "театр". Потом замолчал, ощущая, как немеет всё внутри, как напрягается душа в предчувствии плохих вестей.
Егор сдвинул белесые брови, опустился в кресло.
- За ночь прибавилось ещё двести восемьдесят шесть больных. И ещё двое умерло, - сообщил он.
- Кто? - не спросил, а скорее выкрикнул Илья.
- Технолог Газанфар, житель Северной Пальмиры, и… - Егор замолчал.
- Второй? Кто второй? - закричал Ефремов. - Почему вы играете в прятки?!
- Мы не играем. - Егор встал, опустил голову. - Мы плачем, Илья.
Ефремов повернулся к Славику и в самом деле увидел, что его чуть раскосые глаза полны слёз.
- Час назад умер Антуан, - сказал Славик.
Утечка на линии
Пол вдруг ушёл из-под ног - зазвенела посуда, сорвался с места и грохнулся подвесной садик амариллисов, и на белой скатерти расплылось уродливое пятно вишнёвого сока.
Кто-то испуганно охнул.
- Восемь баллов по шкале Рихтера, - тут же сообщил Помощник. - Сработали гравитационные компенсаторы.
- Что происходит, Рем? - окликнул Илья знакомого администратора.
- Понятия не имею, - ответил тот и подошёл к стене-окну.
С пляжа бежали люди. Над потемневшим телом океана суетились красные капсулы спасавтоматов - падали на воду, стремительно уносились к медцентру.
Ожил стационарный "Инфор", расположенный в углу столовой. В объёме изображения появился не дежурный Совета, а сам Шевченко, как всегда, немногословный и предельно собранный.
- Зарегистрированы непрогнозируемые мощные подводные толчки в местах основных поселений людей, - сказал он. - Служба оповещения цунами предупредила, что к Золотому Поясу идёт волна со скоростью около девятисот километров в час.
Шевченко сделал паузу, взглянул на часы.
- Объявляю тревогу! - заключил он. - Эвакуацию закончить в течение двадцати минут. Все здания и отдельные модули переводятся в режим полёта. Всем отдыхающим занять свои жилые помещения. Администраторам через десять минут доложить о ходе эвакуации в закреплённых за ними зонах.
- Какой ужас! - Обычно невозмутимый профессор экологии Висвалдис схватился за голову. - Чем мы прогневили Ненаглядную?! Она всё убьёт! Нас, сады и парки, прекрасные цветники… Она сорвёт Золотой Пояс…
- Вряд ли это обычное стихийное бедствие, - заметил Илья, стараясь отвлечь Висвалдиса и перевести разговор на близкую его профессии тему. - Ненаглядная сейсмически пассивная планета. И вдруг одновременные толчки. Причём можно сказать - направленные толчки… Напрашивается вывод, что люди каким-то образом вошли в конфликт с… планетой. Это по вашей части, профессор.
Висвалдис оживился.
- Стало быть, вы утверждаете, что Ненаглядная, как замкнутая экологическая система, обладает инстинктом третьего рода, то есть не позволяет выводить себя из равновесия? - Профессор на секунду задумался и заключил: - Отсюда разумно предположить, что и пандемия, и цунами - проявления инстинкта самосохранения в масштабах планеты?!
- Это вы утверждаете, - улыбнулся Илья. - Я, правда, предполагал нечто в этом роде, однако не нашёл ни одного фактора, нарушающего экологическое равновесие. Планета используется как курорт. Мы практически не вмешиваемся в её биосферу, не переделываем климат и ландшафт, хотя многое здесь можно было бы устроить гораздо разумнее.
Здание административного центра, в котором разместились Садовники-эксперты и прибывшие с ними крупнейшие специалисты Обитаемых миров, тихонько вздрогнуло, освобождаясь от земных пут. Антигравы бесшумно возносили его над растревоженным городом.
- Вы знаете, - сказал эколог, - у нас по-земному догматичные представления о здоровье природы. Мол, если отравить целое море или уничтожить полконтинента, то это уж как-то скажется. В принципе же, взаимосвязи в биосфере могут быть чрезвычайно тонкими. Я бы сказал - утончёнными. Помните чудесный рассказ Брэдбери, в котором из-за раздавленной в прошлом бабочки разительно изменяется будущее?
- Вы хотите сказать, что мы всё-таки что-то здесь нарушили? - Илья подошёл к стене-окну. Океан поблёскивал свинцово и грозно, будто аспидно-чёрная грозовая туча.
- Это не я говорю, а планета, - в тон ему ответил эколог. - Но вот о чём говорит - мы не поймём. Где та бабочка, которую мы не заметили, отдавшись всепланетному безделью?
- Не знаю, брат, - грустно заключил Садовник. - Никто пока не знает…
Висвалдис ошибся. Цунами не просто сорвало Золотой Пояс, но и обезобразило, разрушило во многих местах берег, коммуникации, такие стационарные строения, как центры обслуживания, площади Зрелищ, спортивные и детские городки.
Странно и непривычно выглядел бесконечно длинный город-курорт за пятнадцать минут до прихода волны. Будто сорванные штормовым порывом ветра, зашевелились, поплыли медленно вверх многоэтажные здания. Сотни тысяч индивидуальных модулей, оставив земные приколы, также устремились в спасительное небо - поодиночке, блоками и гирляндами, как жили их хозяева.
Из окон и лоджий административного центра, который поднялся несколько выше, всё это казалось широкой полосой разноцветного мусора, колеблющейся у берега потемневшего океана.
- Идёт! - выдохнул кто-то за спиной Ильи.
Волна была далеко и казалась морщиной на лице океана. Ближе к берегу, попав на мелководье, стремительно движущийся вал стал на глазах разбухать, расти вверх. В нём началось тяжёлое и грозное движение. Ярость взбешённой воды изогнула волну хищным гребнем. Но ещё до волны налетел ветер и принёс непонятные звуки - глухое погромыхивание, шипение, свист, резкие удары-всхлипы. Сначала тёмно-зелёная, затем иссиня-чёрная стена волны надвинулась на Большой коралловый риф и с громовым ударом планетарных двигателей разбилась, растеклась безобразно грязным пятном, в котором исчезли сады и здания. Будто срезанные лучом универсального инструмента, рухнули и захлебнулись в мутном потоке реликтовые сосны.
Волна медленно отхлынула. Летающие жилища людей стали возвращаться на землю. Опускались они осторожно, разыскивая свободные площадки среди обломков и мёртвых деревьев, занесённых песком и водорослями, среди искорёженных металличеких конструкций, огромных камней, груд дохлой рыбы и медуз.
Илья с Егором не без труда очистили вход коллектора, к которому затем подключили коммуникации здания - энерго- и водоснабжение, систему гигиены и утилизации.
За этим занятием и застал их Шевченко.
- Похвально, - не без иронии сказал Михаил Владимирович. - Руководитель группы Садовников-экспертов и его помощник занимаются тем, чем должны заниматься или автоматы, или, в крайнем случае, техники.
- Мы пока без дела, - ответил Егор. - Одним техникам с последствиями цунами не справиться.
- Дело есть, - устало вздохнул представитель Совета миров. - Похоже, Ненаглядная объявила нам настоящую войну. Лично я не склонен усматривать в лавине бед, которые обрушиваются на нас, только стечение обстоятельств.
- Что-то ещё случилось? - встревожился Илья.
- Пока трудно судить о причинах. Может, обычная неисправность, которую проморгала автоматика. - Шевченко присел на обломок известняка. - За полчаса до подводных землетрясений начались перебои в энергоснабжении всей зоны Золотого Пояса. Мне доложили, но затем пришлось заняться эвакуацией, было не до поломок. После ухода волны энергоснабжение полностью прекратилось. - Михаил Владимирович привычным движением помассировал виски.
- Час от часу не легче, - присвистнул Ефремов. - Я где-то читал: чтобы убить современную цивилизацию, достаточно отключить ток.
- Вот именно, - согласился Шевченко. - У меня нет пока фактов, но во всех событиях, разыгравшихся на планете, можно усмотреть проявление некой злой воли. Подумайте, пожалуйста, откуда может исходить опасность… Этот молодой человек… - Михаил Владимирович повернулся, и друзья только теперь заметили высокого гибкого юношу в золотистом комбинезоне энергетика - он стоял в сторонке возле универсального вездехода-лаборатории, - наш лучший специалист по энергетическим системам. Он проверит исправность линии и автоматики. А вы поищите то, о чём мы только что говорили. Будьте предельно осторожны. И держите меня в курсе…
Шевченко подошёл к юноше, положил на плечо руку:
- Постарайтесь, Скворушка… Сутки-другие мы, конечно, продержимся на аварийном питании. Но дальше будет худо.
Юноша покраснел.
- Я всё понимаю, - ответил он, стараясь, чтобы слова его прозвучали веско и убедительно. - Мы управимся ещё к вечеру. Не беспокойтесь, Михаил Владимирович.
Они тронулись в путь. Егор, любуясь тонким, одухотворённым лицом юноши-энергетика, не выдержал и спросил:
- Простите, почему Скворушка? Прозвище?
Парень опять покраснел.
- Моя фамилия Скворцов, Николай Скворцов, - представился он.
- Очень знакомая, - пробормотал Илья, вглядываясь в карту-схему энергосети Ненаглядной. - Если не ошибаюсь, Луна-опера, прошлое лето, большой приз Обитаемых миров, двенадцать тысяч поклонниц, скандирующих "Пой, Скворушка!"?
- Всё так, - засмеялся Николаи. - Песня - моя вторая профессия… Правда, зал там вмещает восемнадцать тысяч зрителей.