Каждый ученик обзавёлся чуть ли не двумя десятками мембран для своих годо, как это и было принято у всех нормальных годойонов и отношение к ним было куда более заботливым, чем к одежде и обуви. Научились ученики разбираться и в достоинствах мембран, а также знали, какая из них и где будет лучше звучать. После того, как Гуго Декстер был посвящён в годойоны и получил ойтоны изготовленные для него по специальному заказу, все ученики удвоили свои усилия, ведь теперь он мог пошить себе свои фирменные годолайтары и был вхож в не такое уж и большое сообщество годойонов. Это лесоводов и музыкальных дел мастеров на острове Зелёный Марлар было очень много, миллионы и десятки тысяч, а вот настоящих годойонов насчитывалось не более пяти с половиной тысяч и все они были нарасхват.
Веридор Мерк уже был признанным годойоном, хотя и учился этому искусству самостоятельно. Тем не менее он тоже пошел в музыкальную школу, как и все остальные ученики. Годойонархоны Таланов, послушав его, посовещались и в итоге сказали ему, чтобы он не тратил зря их время и не отвлекал учеников, а вместо этого приходил к ним в вечерние часы. После первого же визита к годойонам острова Зелёный Марлар он понял, что к нему относятся, как к равному, а старейшина их цеха, Эйден Талан, уважая его стиль игры, дал ему только один совет, посылать к чертовой матери всех советчиков и бить в годо так, как он считает нужным, что было для Веридора так же приятно, как и то, что Холтор, посмотрев на то, как он работает с костью, немедленно созвал всех мастеров костяной насечки и инкрустации и объявил им, что все они переходят к нему в подмастерье, так как среди них нет ни одного мастера, способного с ним просто тягаться, не говоря уже о том, чтобы превзойти его в этом чертовски сложном деле.
Драгоценная морская кость в руках Веридора была такой же послушной, как воск. Применяя самый минимум Силы, он заставлял её чуть ли не врастать в дерево и работал так филигранно, что между костью и алмазной древесиной было невозможно вставить кончик иглы. К тому же он не испортил ни одного сантиметра морской кости, буквально рисуя ей по декам алмазных годо прихотливые узоры. Сегодня инкрустирование годо и их украшение костяной насечкой, наконец, было завершено. Барабаны годо уже можно было передавать в цех на чистку, последнюю просушку и лакировку. Хотя в цеху ещё стучали киянки и визжали шлифовальные машинки, работы оставалось буквально на считанные минуты и как раз в это время в цех инкрустации вошли в сопровождении Холтора император Сиссар со своими женами. Все четверо были нарядно одеты и Веридор, отряхнув на себе рабочий комбинезон, быстро направился к ним. Холтор, разводя руками, при виде его громко воскликнул:
– Мастер Веридор, для меня было огромным наслаждением работать вместе с тобой! Парень, ты гений кости!
Веридор широко заулыбался, но Сиссара не обманул его нарочито радостный вид. Дождавшись, когда Звёздный король поцелует руки Бине и Корине, он спросил:
– Как дела, Верди? Что-то у тебя сегодня неважнецкий вид.
Веридор гаркнул в ответ как раз в тот момент, когда шум в цеху, который уже не имел прежней громкости, стих:
– Как, как, хреново! Мне опять приснилась твоя жена!
– И, как всегда, разумеется, голая и с мечами? – Насмешливым тоном поинтересовался Сиссар и тут же добавил – Сам виноват. Тебе нужно было не щёлкать клювом, когда она была в тебя влюблена по уши, а быстро срезать свою причёску-архо, залезть в золотое чрево своего доктора Боткина, отрастить там волосы и немедленно везти её на небеса. Думаю, что с Рунитой ты как-нибудь договорился бы. Она у тебя ангел и просто без ума от моей Кори. Так что всё у вас было бы в полном порядке, но тогда она чуть ли не каждую ночь снилась бы мне.