На каждом из них поместится не одна тысяч клейм, на которых мы сможем описать в рельефах всю жизнь нашей любимой Матидейнахш чуть ли не со дня её рождения. Когда эти барабаны ещё висели на Великом Сиссаре, я уже не раз и не два прикидывал, как это будет лучше сделать. Ну, в нашей команде есть не один десяток прекрасных художников, так что для них тоже найдется работа. На складах своей новой фабрики ты найдёшь немало отделочных материалов. Это и золото, и серебро, и платина, двое парней с Галана даже припёрли добрых две тонны прекрасных изумрудов и один из них говорит, что он из изумруда что угодно может сделать, хоть в косицы его заплетёт, но для меня всё же самым главным является голос этих барабанов-годо, а потому тебе решать, какими они будут.
Холтор, придирчиво разглядывая костяные прутики, задумчивым голосом проговорил:
– Нет, Верди, эти барабаны должны быть не только певучими, но ещё и на редкость красивыми. Мне нравится твоя идея относительно жизни нашей Матидейнахш, но я полаю, что будет гораздо лучше вынести этот вопрос на обсуждение всех её паломников. Думаю, что тут каждое суждение будет иметь особую ценность. Ну, что же, пора звать народ и начинать строить леса вокруг этих барабанов.
Через пять минут на фабрике минут собрались все мастера клана Таланов. Заготовки утащили в самый большой цех и поставили в ряд. Хорошенько осмотрев их и прослушав с помощью куда более точных электронных приборов, чем ухо и глаз, Холтор пришел к выводу, что из них получатся три прекрасных, огромных барабана годо. Всё это время Сиссар не то что бы нервничал, а просто не находил себе места от волнения и лишь после этих слов в изнеможении опустился на подставленный ему табурет и сказал, шумно выдохнув:
– Благодарю тебя, Великая Мать Льдов, ты спасла меня от крейга, а Седую Бороду от паяльной лампы.
Все, кто находился рядом, громко расхохотались. Сиссару подали большую глиняную кружку с крепким домашним пивом и он, выдув напиток в один присест, радостно заулыбался. Спокойно посидеть ему, однако, не дал Длинный Эрс, который, подойдя к Холтору, на мгновение то ли сцепил пальцы рук в замок уважения, то ли просто сделал вид, слегка кивнул головой и сказал громким голосом, не терпящим даже малейшего возражения и, уж, тем более, неподчинения:
– Вельро, а теперь осмотри наши заготовки. Мы выращивали их по образцу Синего годо великого Золдера Мерка, Закатного годо величайшего годоархона Дейкона Талана и твоего собственного Перламутрового годо, который ты построил шестьсот двадцать семь лет назад для клана Мар-Рогасов Справедливых. Мы осмотрели и сравнили между собой все годо, которые изваяли в твоём клане и были проданы на Варкене, но в конце концов пришли к выводу, что эти три самые лучшие и только они смогут поспорить с легендарным Золотым годо, построенным отцом Дейкона, великим мастером Балиантом, родившемся ещё в ускоряемом мире и прожившим почти двенадцать тысяч лет. Все наши заготовки высушены и находятся неподалёку, на стапелях в соседнем цеху.
И снова у Холтора глаза полезли на лоб от удивления, когда он услышал из уст этого парня такие подробности, которые прямо свидетельствовали о том, что он всерьёз изучил историю его клана. Вежливо поклонившись, он сел в кресло большого, открытого экскурсионного кара-антиграва, за штурвалом которого сидел невозмутимый Змей Колин, на остальные кресла также уселась целая куча музыкальных дел мастеров, а кому не хватило места, встали на широкие, длинные подножки и уцепились за поручни. Того цеха, о котором говорил Длинный Эрс, Холтор своим сверхзрением не увидел, отчего сразу же понял, что он заполнен от пола и до потолка вульритом.