Случилось так, как и предрекал зеленоглазый. Император закончил речь, и, под аккомпанемент вновь зазвучавшей музыки тысячи тел, освещенные разноцветными сполохами объемной мозаики, сверкающей над центром площади, слились в любовном экстазе.
Его звали Дент-Харрул. И он стал первым самцом в жизни Наан. Он, а не император, как грезилось ей когда-то в Храме… И это делало все происходящее еще более нереальным, безумным.
Впервые плоть самца вошла в ее лоно, и возможно, кроме страха и обиды она смогла бы почувствовать в этот момент хоть что-то еще, если бы Дент-Харрул не шепнул зачем-то ей в затылок:
- Учти, я делаю это только для того, чтобы спасти тебя…
Эти слова погасили в ней мимолетное желание получить от близости удовольствие, и она, стиснув зубы, пробормотала:
- Я очень ценю твою находчивость…
Он больше не сказал ни слова, был ласков и сделал все, чтобы она не ощущала себя униженной. И скованность отступила. Порою, в порыве неведомой ей прежде экзальтации, Наан кричала и, забыв об осторожности, принимала такие положения, что кто-то из окружавших легко мог узнать ее. Лишь тогда самец, ни на миг не выпускавший ситуацию из-под контроля, действовал грубовато и быстро: или закрывал ее лицо пятерней, или прижимал к земле, или натягивал наверх ее блузу, или накрывал ее своими крыльями…
Иногда ей было хорошо, но лишь изредка. Болезненных ощущений она испытывала значительно больше. А еще более нестерпимым был огонь, изнутри выжигающий ее душу. Стоило ей закрыть глаза, как перед ней вставало лицо Лабастьера Первого. И это пугало ее. Странное нелогичное чувство вины заполняло ее душу. И вот тогда даже боль, отвлекая ее, становилась желанной.
…Оргия продлилась до самого утра. Наан не заметила, как уснула, лежа на животе и уткнувшись лицом в траву. Осознала она это лишь тогда, когда ее разбудил Дент-Харрул:
- Вставай. Твой брат ждет тебя. Нужно спешить, пока Город спит.
Она поднялась. Все тело ныло. Огляделась. Было еще темно, но утренняя зарница уже занялась. Площадь была пуста. Пуста была и ее душа.
Наан машинально стала поправлять одежду. Заметив на себе внимательный взгляд зеленоглазого, она, вопреки всякой логике, почувствовала внезапное смущение и остановилась.
- Если для тебя это что-то значит, - сказал самец, беззастенчиво разглядывая ее, - ты - лучшая самка из всех, кого я знал.
- Нет, - резко ответила она. - Не значит. - И отвернувшись, в тягостном молчании привела себя в порядок. Затем коротко скомандовала: - Летим.
…- Ты ведь, наверное, знаешь, что ваши куколки появились на свет триста лет назад? - разговорился Дент-Харрул уже в воздухе. Как ни странно, он взял курс не к окраинам, а наоборот - направил свой полет еще ближе к центру Города.
- Я догадалась.
- Тогда не удивляйся, что твой брат значительно старше тебя. Его куколку активировали несколько раньше.
- Кто он?
- Он - архивариус имперской мнемотеки. В нее-то мы и направляемся сейчас. И мы почти на месте. Я работаю там же.
- Как вы меня нашли? - спросила Наан, хотя по большому счету, сейчас это было ей совершенно безразлично. Больше ее мучал вопрос к себе: так уж много выиграла она, не став женой Лабастьера Первого?.. С момента ее побега прошли только сутки, а впереди - целая вечность…
- Мнемотека пользуется имперскими каналами связи, - отвечал зеленоглазый, словно и не замечая ее отчужденности. - Мы узнали о твоем бегстве почти сразу. Настоятельница твоего Храма сообщила, что ты интересовалась родителями.
- Она жива? - опешила Наан.
- Конечно, - удивился тот. - Почему ты спрашиваешь?
"Значит, в убийстве меня не обвинили бы…" - подумала она с горечью.
Не дождавшись ответа, Дент-Харрул продолжил:
- Мы решили, что поиски родни должны привести тебя в столицу, и наша организация приложила все силы к тому, чтобы засечь тебя. И это случилось, когда твой антиграв прошел через купол. Но добраться до тебя я сумел только на площади. Мне повезло.
- Вот как?.. - вопрос Наан подчеркнул двусмысленность его высказывания.
- В том смысле, что не окажись я там вовремя, законопослушные горожане уже выдали бы тебя страже, - пояснил Дент-Харрул поспешно, но покосившись на нее, не удержался и слегка усмехнулся. - А ты подумала…
- Я ничего не подумала, - голос Наан вновь стал безжизненным. - Ничего и не было.
- Что ж, забыть и никогда не вспоминать… это соответствует традиционным правилам Дня Любви…
- Ты сказал "организация", - сменила тему Наан. - Кто вы?
- Ты все узнаешь. Тем более, что мы уже прибыли.
Здание, на которое он указал, напоминало семейство древесных грибов или несколько поставленых на ребро океанских раковин. В то же время и в очертаниях, и в использованном строителями материале (тщательно отполированный серый мрамор с черными прожилками), а главное - в масштабах, явственно ощущались величие и размах.
- Добро пожаловать! - широко улыбнулся Дент-Харрул, когда они приземлились на крышу, и шагнул было к входному отверстию, но Наан остановила его:
- Подожди.
Он удивленно обернулся.
- Подожди… - повторила Наан тихо и несколько секунд вглядывалась в его смуглое лицо… А затем, основательно размахнувшись, отвесила ему звонкую пощечину.
Оторопевший самец даже не успел отшатнуться, только схватился за щеку, и затравленно молчал, глядя на Наан блеклыми изумрудинками глаз.
- Извини, - сказала она все тем же бесцветным голосом. - Пойдем.
7
- Знаешь ли ты, кого ты ждешь?
- Нет. Но таков мой рок.
- Знаешь ли ты, зачем ты живешь?
- Нет. И какой в том прок?
- Знаешь ли ты, когда ты умрешь?
- Да, коль назначен срок.
"Книга стабильности" махаон, т. III, песнь III; учебная мнемотека Храма Невест провинции Фоли.
Впервые в жизни Наан столкнулась с приспособлением, которое Дент-Харрул назвал "лифтом". Она нашла его хоть и странным, но удобным. Они опустились к основанию строения, затем, проведя Наан десятком узких кривых коридоров, Дент-Харрул вывел ее в центральный информаторий мнемотеки - просторное сферическое помещение, стены, пол и потолок которого были усеяны тысячами небольших углублений с носителями информации.
Наан бывала в мнемотеках и раньше, правда, значительно меньшего масштаба, но в первый раз она видела, чтобы пространство зала информатория не было абсолютно пустым, что позволяет бабочке, свободно перелетая от ячейки к ячейке, выбрать себе все необходимое. Наоборот - этот зал сверху донизу был опутан множеством флуоновых нитей. Приглядевшись, она поняла, что это - эластичные лестницы. А еще чуть позже уяснила себе и их назначение. После того, как увидела брата.
Она помнила, что брат ее немолод и, как ей казалось, была готова к встрече… Но это оказалось заблуждением. Цепляясь за перекладины, проворно и в то же время неуклюже, словно лесной паук, по одной из лестниц на пол сполз самец. Сначала он показался Наан дряхлым от старости. Но она тут же поняла, что дело вовсе не в возрасте, а в том, что перед ней - калека. Вместо кистей обеих рук из рукавов его серого комбинезона торчали блестящие металлические крючья-протезы. Лицо самца было обезображено шрамом, захватившим и правый глаз. Но больше всего Наан поразило то, что у него не было крыльев.
Очутившись перед Наан, калека, криво усмехаясь, вперил в нее жесткий взгляд единственного, черного, как ночь, глаза.
- Здравствуй, сестричка, - проскрипел он и тут же разразился приглушенным ухающим смехом, больше похожим на кашель. Так же неожиданно прервавшись, он добавил: - Испугалась?
- Чего я должна бояться? - пересилив оцепенение, произнесла Наан твердо.
- Ни "чего", а "кого". Меня, конечно! - заявил калека и заухал снова.
- Твои увечья достойны жалости, а не страха, - ответила она холодно. - Но я думаю, все они - последствия честной битвы, а значит, достойны еще и уважения.
Ее собеседник одобрительно качнул головой:
- Я вижу, в Храме вас учат не только произносить славословия императору. Ты хорошо держишься. Меня зовут Лайвар. Приставки "Дент", само собой, нет: кто ж пойдет за такого урода?
Наан пропустила это самоуничижительное высказывание мимо ушей.
- Рада, что нашла тебя.
- Ты - меня? - Лайвар усмехнулся вновь, но Наан не назвала бы эту улыбку доброй. - Что ж, пусть будет так. А я в таком случае рад что нашел тебя. - Он перевел взгляд на Дент-Харрула: - Оставь-ка нас. Нам нужно посекретничать. По-родственному.
Зеленоглазый нахмурился, но, нехотя кивнув, удалился.
Калека вновь повернулся к Наан:
- Итак, что же ты натворила?
- Сперва я должна быть уверена, что ты - действительно мой брат, и что ты не собираешься предать меня.
- Доказать то, что ты требуешь, достаточно сложно, а времени у нас немного… Тебе придется поверить на слово. У тебя просто нет другого выхода. Тебя ищут.
Время, действительно, работает отнюдь не на нее… Она огляделась:
- Ладно. Я вынуждена довериться тебе. Ты сможешь меня надежно спрятать? Но учти, император в курсе, что я ищу тебя.
- Знаю, знаю, - нахмурился Лайвар. - Что ж… Тогда поспешим. Следуй за мной.
Он ловко зацепился правым крюком за флуоновую ступеньку, качнувшись, одним махом перепрыгнул на другую и, бросив - "лететь не пытайся, только зря истреплешь крылья", - резво пополз вверх.
Наан и сама догадалась, что воспользоваться крыльями в этой путанице нитей не сумеет. И полезла вслед за Лайваром.
Но он почти сразу остановился: