Тряхнув головой, она объявила:
- Я все поняла. Он и впрямь не лгал мне. Когда захватывают думателя, его мать стараются заполучить тоже, чтобы вместе с ним отправить ее в "цитадель". Но было кое-что, о чем он не знал. Весь этот отряд, кроме него самого, состоял из братьев и сестер - детей одной матери. Такие семейные отряды у махаонов - норма. Но в семье не было телепата, потому взяли и его. А матерью всех этих воинов была…
- Дипт-Дейен, - догадалась Ливьен сама.
- Да. И они поклялись не оставить в живых ни одного маака из нашего отряда. Это была семейная клятва, и Дент-Байан ничего не знал о ней.
Все вставало на свои места, и чем дольше говорила Сейна, тем яснее становилась картина происшедшего.
…Когда они с Дент-Байаном вошли в лагерь махаонов, Сейна демонстративно держала руки так, чтобы часовому было ясно видно, что у нее нет оружия. По тревоге их окружили остатки отряда.
- Конечно же, ты жив, презренный бессрочник, - констатировал старший сын Дипт-Дейен - Райа. (Точнее - "Дент-Райа". Приставки "Дипт" и "Дент" указывают на пол носителя фамилии и на то, что самец или самка находятся в браке.) - О да, конечно же, ты жив! Погибают славные воины славных семей, а не такое отребье… Ни один из нас не принял бы жизнь в дар от маака, ни один не позволил бы пленить себя… - Он помолчал, усмехаясь и переводя тяжелый взгляд с Байана на Сейну. - Кто эта зловонная предательница веры, которую ты привел с собой?
- Ее зовут Сейна. Она - мать думателя, и она пошла со мной по своей воле.
- А где же сам несчастный, которого изуродовала ЭТА? - ткнул Райа Сейну в грудь.
- Мы спрятали его.
- Это хорошо, - кивнул Райа. - Тогда тебя убивать не будем. Мы убьем только ЭТУ…
- Я обещал ей, что дети Хелоу оставят ее с думателем.
- Ты достоин смерти, презренный бессрочник, лишь за то, что посмел обещать от нашего имени. - Райа кивнул своим сородичам и распорядился: - Предательницу веры отдайте второму созданию Хелоу.
Сейну поволокли к дианее, а Райа, шагнув к Дент-Байану, вырвал ружье из его побелевших от напряжения рук.
…- Почему "бессрочник"? И почему махаоны так презрительно к нему относятся?
- Полностью я не разобралась… Ведь они с Лабастьером общаются не словами… Но он мне передал именно "бессрочник", или "самец без потомства и без срока жизни", и это - оскорбительное прозвище. Единственное, что я поняла - откуда и зачем они берутся. На специальное обучение и последующую службу каждая семья махаонов отдает своего седьмого сына…
- Самки махаон так плодовиты?
- Не забывай: у них - многоженство. Имеется в виду седьмой сын одного отца. Да и таких - не много.
- И что же это за "служба"?
- Я не могу сформулировать точно. Это и служба, и обучение… Они становятся телепатами. Они не знают своей семьи, за что и презираемы остальными. Они не имеют права воевать, заниматься производительным трудом, даже быть простыми ремесленниками. Некоторые готовят смену, но большинство - приставлены к думателям. Их основная функция - связь, передача информации. Все они находятся на достаточно солидном правительственном обеспечении. "Бессрочник" - это презрительное просторечное прозвище. Еще, объясняя их положение, Лабастьер выразился так: "привилегированные изгои". Их мировоззрение отличается от мировоззрения обычного махаона. Их интеллект выше, они не столь ревностны в вере…
"Привилегированные изгои" - повторила Ливьен про себя. Институт "бессрочников" у махаон имел ту же природу, что и институт думателей у маака. И те, и другие без собственного на то согласия лишаются прав рядового члена общества в угоду неких высших целей… Ничего не будет удивительного, если выяснится, что и "бессрочниками" становятся не без медицинского вмешательства…
Она подняла руку, прервав Сейну, и сменила тему на более актуальную:
- Теперь мы вместе идем к Пещере?
- Да.
- И он? - Ливьен кивнула на Дент-Байана.
- Да, он полетит с нами. После того, что он сделал, ему нет пути назад.
- Но откуда кто-то может узнать о происшедшем?
Сейна пожала плечами:
- Я не знаю… И что-то еще беспокоит его, я не поняла - что. Подожди… - Сейна припала к надлобью Лабастьера. Поднявшись, сказала:
- Оказывается, у него дома остался кто-то, кто находится с ним в постоянной телепатической связи. Он не может прервать эту связь. Он говорит, что именно поэтому нам следует поспешить: за нами обязательно будет погоня. Земля махаон далеко, но мы перешли кордон, который доселе считался непреодолимым. Это обязательно вызовет переполох. И еще, он просит предать тела своих соплеменников огню.
14
- Почему ты твердишь, что Охотник жив?
Почему ты не бросишь ждать?
- Верить сердцу, лишь сердцу, сомнения забыв,
Учит нас Первобабочка-мать:
"Я не ведала, кем я хотела быть,
Потому и сумела СТАТЬ".
"Книга стабильности" махаон, том II, песнь IV; мнемотека верхнего яруса.
Тела махаонов сложили в яму и запалили в ней термитные бомбы (вот, оказывается, зачем прихватил их Дент-Байан). Пепел засыпали землей. Речей не говорили.
После натирания какими-то собранными Рамбаем корешками, кожа Сейны окончательно пришла в порядок. И тогда она, наконец, оделась - в коричнево-зеленый костюм с красным крестом на колене. Форму сняли с одного из убитых. Щепетильность пришлось отбросить: запасного обмундирования маака не было. К тому же, при ее нынешних отношениях с Дент-Байаном, в этом была и определенная логика.
Сразу после процедуры захоронения, снялись с места и двинулись по маршруту.
…Неделя промчалась без приключений.
Былые отношения с Сейной не восстанавливались. Да Ливьен и не стремилась к этому. Трудно забыть предательство, даже если ты и нашел ему объяснение. К тому же, при всей своей широте взглядов, Ливьен не могла думать без гадливости о том, что Сейна живет с махаоном. Как когда-то ее товарки не могли простить ей замужество с дикарем (пусть и маака), так и ее саму теперь передергивало от отвращения при одной только мысли о близости Сейны с Дент-Байаном. А когда она вспоминала, что кто-то наблюдает за ними его глазами… что он как бы носит, не снимая, активированный Знак… она и вовсе не могла понять привязанность Сейны. Ну о каких "интимных" отношениях можно в этом случае говорить?
Но как бы то ни было, ситуация стабилизировалась, и это уже само по себе было достаточно хорошо. Теперь перед сном Рамбай не связывал махаона, но ночи они коротали в разных дуплах, разбившись на пары (Лабастьер при этом, конечно же, оставался с Сейной и Дент-Байаном). На всякий случай Рамбай не сообщал Сейне точного положения их с Ливьен очередного места ночлега.
Они быстро продвигались вперед.
Однажды им пришлось пересечь огромную поляну, одно воспоминание о которой с тех пор заставляло Ливьен содрогнуться. Это было кладбище кузнечиков. Похоже, они собирались сюда в предчувствии смерти со всего континента. На каждой травинке, на самом ее кончике, вытянувшись в предсмертной судороге, словно давая душе направление к звездам, чуть колыхался на ветру высохший трупик. Он, шелестя, падал к ногам путников и рассыпался на мелкие чешуйки, стоило лишь коснуться стебля. Сколько тысяч лет этому кладбищу? Ноги путников по щиколотку увязали в буро-зеленой пыли.
Но еще более ярким событием в этот период стала для Ливьен встреча с удивительными, невиданными ею доселе птицами. С самого раннего возраста Ливьен привыкла считать пернатых злейшими и опаснейшими врагами бабочек - как предков-насекомых, так и цивилизованных. Каково же было ее умиление, когда она впервые увидела изящных изумрудных пташек размером со шмеля. Трепеща крыльями, они совсем не по-птичьи жужжали и своими непомерно длинными клювами, словно соломинками, ухитрялись налету(!) пить из цветов нектар. А еще чуть позже стали встречаться колибри покрупнее, но зато окрашенные во все цвета радуги. Сочетания могли быть самыми разнообразными: желтая спинка, лиловое брюшко, бирюзовые крылья и красный хохолок…
К сожалению, долго любоваться этими удивительными созданиями не пришлось. Они перестали встречаться одновременно с тем, как почти напрочь исчезли цветы. Лес менял свой характер. Он становился строже. Пропали не только цветы на почве, но и вьюны на стволах. Пропали лианы. А сами деревья стали мощнее и кряжистее. Раньше Ливьен таких деревьев не видела, Рамбай же называл их "кебрачо".
Уж не сказывается ли приближение гор? Рамбай на этот вопрос ответить уверенно не мог. Когда они, в надежде подтвердить свою догадку, взлетели над кронами деревьев, они не увидели впереди ничего, кроме молочно-белой дымки тумана.
Однако вскоре близость гор, хоть и снова косвенно, но все же подтвердилась. Сначала на пути им встретилась небольшая речка. Перелетев ее, они неожиданно уткнулись в почти абсолютно вертикальную стену из скальной породы, высотой - метров в двадцать-двадцать пять. Поднявшись, обнаружили наверху точно такой же лес. А не прошло и суток, как эта ситуация повторилась. Сейна сообщила, что Дент-Байан знает об этом природном явлении из махаонских легенд, и называется оно "лестница Хелоу".
В течение недели они преодолевали террасу за террасой. Ступеней у "лестницы Хелоу" оказалось много. На одной из них внимание путников привлек странный, ни на что не похожий звук. Словно огромное племя дикарей, не прерываясь ни на секунду, колотит о тысячи струн-паутин… Сейна и Дент-Байан остались ждать, а Ливьен с Рамбаем полетели на звук, выяснить, что же это такое.